Другая реальность, или По ту сторону снов. Сборник рассказов - Ирина Верехтина
– Что это? Дерево так скрипит? – спросил кто-то из нас. Но никто ему не ответил.
Мы молча уставились на дерево. Никто из нас никогда не слышал, чтобы деревья так скрипели. Да и с чего ему скрипеть? Мы здесь минут десять уже стоим, что же оно раньше молчало, думала я. – Нет, здесь что-то другое…
– Никогда не слышал, чтобы дерево так скрипело, – сказал вдруг Серёга. – Словно смеётся кто-то.
Пока он говорил, дерево молчало. Но как только Серёга замолчал, раздалось короткое «хи-хи». И через паузу: «Хе-хе-хе-э-э!»
–Ой! – вскрикнула Леночка. – В ответ смех раскатился трелью: «Иии-хи-хи! Хи-хи-хи-иии!»
Скрипучий пронзительный голос раздавался, казалось, прямо из чёрного мёртвого ствола. Но дерево – не шевелилось. Не дрогнула ни одна ветка. И ветра – не было! А голос всё смеялся – сначала осторожно, потом смелее, и скоро кто-то невидимый вовсю заходился смехом, то надсаживаясь старчески скрипучим горлом, то рассыпаясь трескучими горошинами: «Хе-хе-хе! Хи-хи-хи! Эээ-хе-хе! Эх-хи-хи! Их-ххх!»
Мы потрясённо молчали. Я вдруг почувствовала, как ноги понемногу сковывает сырой неприятный холодок.
– Гиблое место, – озвучил общие предположения Ранцев. – Сухое болото. Говорят, в таких местах, вдали от людского жилья, лешак живёт. В таких вот деревьях. И если набредёт на такое дерево одинокий путник – охотник ли мимо пройдет, грибник ли заблудится, – лешак хохотать примется. Человек удивится, остановиться послушать. А Лешему только того и надо! Никуда теперь от него не деться, не уйти – закрутит его Леший, заведёт в дебри лесные, в топь болотную. И сгинет человек, как не был… Скучно ему на болоте одному, вот он и развлекается, – пожалел Лешего Боря.
– Пожалел волк кобылу: ставил хвост да гриву, – подытожил Серёга. И дерево откликнулось: «Хе-хе. Хе-хе-хе»
– Но нас-то много! Нас не закружишь, у нас карта есть. И компас! – сказал Боря дереву. Скрипучий смех неожиданно смолк – Леший надолго задумался. Мы ждали. Но дерево молчало.
– Да ерунда это! Ствол рассохся, деревяшки друг о дружку трутся и скрипят, – убедительно втолковывал нам Женька Маврин (пожалуй, слишком уж – убедительно).
– Да ветра-то никакого нет. И не было! – возразили Женьке. – И не скрипело оно вовсе! Только когда мы близко к нему подошли, тогда и началось… это.
– А когда заговорили, оно и заткнулось! Ребята!! Оно смеётся только когда все молчат! – потрясённо выдала Леночка Брянцева, первая в группе насмешница и болтушка. На сей раз она говорила серьёзно, без улыбки.
А чего ж оно замолчало?
– Это Борька его напугал, – прыснула Леночка. – Такую речугу толканул, чертям тошно стало… У нас, говорит, компас есть! – давясь от смеха, с трудом выговорила Леночка. – Ещё карту достал, Лешему показывал…
– Ага, ага! Нас, говорит, не догонишь, – припомнили Боре «благодарные» туристы. – Запугал беднягу Лешего, навтыкал ему, мало не покажется… Вот он и молчит, переваривает.
–Хи-хи, – согласился Леший и надолго замолчал. А мы всё стояли, не в силах уйти, словно зачарованные неведомой магией этого места.
– Не нравится мне здесь. Жуть берёт. И темнеть уже начинает… Пошли, ребята, нам ещё километров пять топать, до шоссейки, – предложил Боря.
– А от шоссе сколько километров? – спросила его Леночка.
Ранцев достал из рюкзака карту и долго вертел её в руках, сосредоточенно разглядывая. Леночка терпеливо ждала. Борис удовлетворённо хмыкнул, аккуратно сложил карту по сгибам, убрал в планшет, застегнул рюкзак, затянул ремни. Завершив манипуляции с рюкзаком, повернулся к Леночке и ответил с издевательской улыбкой: «Несколько». Все, кроме Леночки, рассмеялись. И пошли гуськом по тропинке за Ранцевым.
Мы с Серёгой переглянулись. Я притворилась, будто ищу что-то в рюкзаке. А Серёга сделал вид, что меня ждёт. Мы стояли и смотрели вслед удаляющейся группе. Вот последний турист скрылся из виду – и мы остались на поляне вдвоём. Дерево молчало. Но когда затихли вдали голоса наших товарищей, снова раздался нечеловеческий смех. В нём явственно слышались торжествующие нотки: Лешему нравилось, что мы с Серёгой остались вдвоём. Двое – это не восемь, с двумя он справится. «И чего стоят, дурачьё? Не торопятся, сами в лапы просятся! Ох-хи-хи! И-хи-хи! Хах-ха-ха!» – радовался Леший.
Ветра по-прежнему не было, но трава на поляне вдруг зашелестела – громким сухим шелестом, словно шептала о чём-то, предупреждала – о чём-то. Так не может шелестеть… трава! – подумала я. И вдруг дико заорала: «Подождите! Не уходите!» – и со всех ног рванула по тропинке к лесу. Серёга бежал за мной, громко бухая сапогами…
Группу мы догнали через пять минут и молча пристроились позади, загнанно дыша и поминутно оглядываясь. Пропустив группу вперед, Ранцев задержался, и когда мы поравнялись с ним, спросил: «Вы чего?»
– Ничего! – дружно ответили мы с Серёгой.
Борис с сомнением покачал головой – «Ничего. А глаза-то какие у вас! А чего это вы оглядываетесь? Вы же последние, сзади нет никого».
Я хотела сказать Боре, чтобы он не выдумывал про глаза и всё остальное, но посмотрела на Серёгу… и промолчала. Борис, как всегда, прав: глаза у Серёги прямо-таки вылезали из орбит и взгляд был – диковатый. Наверное, я выглядела не лучше. Поэтому возражать Боре не стала и, отвернувшись, постаралась придать своему лицу осмысленное выражение.
За окнами электрички убегали назад поля, посёлки, полустанки. Стемнело, и сопровождая нас, над полями и перелесками катилась желтым мячиком луна. Электричка была дальняя, она со свистом приносилась мимо платформ, не останавливаясь почти нигде, и так же стремительно летела за окнами луна…
– А слабО – ещё разок вернуться на то место, одному? – выдал Женька Маврин (он всегда так – выдаст что-нибудь, сразу и не ответишь!) И как всегда, все задумались…
Я отдавала себе отчет в том, что случившееся с нами имеет простое и понятное объяснение: дерево на болоте высохло, ствол расслоился и его части тёрлись друг о друга, издавая напоминающие смех звуки. Плюс «классические» декорации к фильму ужасов: пустынная поляна, черные корявые ветки, тянущиеся к небу. Безлюдье. Безмолвие. Остальное довершило наше воображение.
Я вдруг подумала, что не согласилась бы на Женькино предложение даже за миллион! По коже пробежали мурашки. Бр-ррр! Перекреститься хочется.
– А он силён! Восьмерых не испугался! – сказал Боря.
– Ага, не испугался, пока все в тряпочку молчали. А когда заговорили – он и затаился! – не согласилась с Сашей Леночка Брянцева. – Значит, все-таки испугался!
– Да ты как рот откроешь – тебя не только леший испугается, тебя кикимора болотная не
