Затаившийся у порога (ЛП) - Ли Эдвард

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БОССЕТ-ВЭЙ; НАСЕЛЕНИЕ: СЛИШКОМ МАЛО, ЧТОБЫ ЕГО СЧИТАТЬ.

- Мне нравится это! - воскликнула Соня.

- Да, только посмотри на это место...

Хейзел остановилась у длинной одноэтажной таверны, построенной из досок из высохшего дерева. Место казалось отодвинутым вглубь леса. ТАВЕРНА "В ЛЕСУ БОССЕТ-ВЭЙ", читалось на шаткой вывеске. В основном пикапы заполняли вымощенную землёй стоянку. Пока они смотрели, припарковался старый грузовик со странными закруглёнными крыльями, и из него вышел импозантный мужчина ростом более шести футов. Лохматые, остриженные каштановые волосы венчали голову, сидящую на плечах шириной, казалось, в аршин; мускулы выпирали из-под серой футболки с прожилками пота, а обтягивающие выцветшие джинсы, казалось, вот-вот порвутся на его слоновьих ногах.

- Наверное, это то, что ты называешь лесником, - прокомментировала Соня.

- Ты только взгляни на эту мускулистую стойку, похожую на Пола Баньяна! - восторженно воскликнула Хейзел. - Я бы кончила с ним в мгновение ока!

Соня выглядела возмущённой.

- Он буквально в два раза больше тебя, Хейзел. Он бы разорвал тебя пополам.

- Дерьмо. Я бы занималась его хозяйством, пока он не потеряет ясность. Он бы приполз к моим ногам и умолял бы жёстко трахнуть меня...

- Хейзел, иногда ты действительно слишком груба. Ты говоришь как мужлан. И, кроме того, тебе должно быть стыдно за себя. У тебя есть парень.

Хейзел ухмыльнулась.

- Он просто парень. Я не замужем, ты же знаешь... - она подмигнула. - И не помолвлена.

- Ну, может быть, ты должна уже быть. Это может очистить твой рот и твой разум. Честно говоря, ты говоришь о сексе больше, чем любая женщина, которую я когда-либо встречала. Ты полностью зацикливаешься на этом, и это нездорово.

"Думаешь, я этого не знаю? - подумала Хейзел во внезапном отчаянии. - Я НЕ ЗДОРОВА. И моё единственное лекарство - это ТЫ..."

- Эй, мне можно помечтать, не так ли? И не говори мне, что нет.

- Мне вот этого не нужно. Мне очень нравится Фрэнк. Он - всё, чего я когда-либо хотела в сексуальном плане.

- Отлично, но ты иногда фантазируешь о Пите. Все так делают.

Соня неохотно наклонила голову.

- Ну, конечно, иногда да. Но не очень часто.

- Спасибо.

Затем они обе заметили ещё одну вывеску:

СВЕЖАЯ РЫБА, МИДИИ;

ИГРЫ - ПО ЧЕТВЕРГАМ В НОЧЬ;

СВИНИНА, ОТКОРМЛЕННАЯ РЫБОЙ.

ВСЁ, ЧТО ВЫ ЗАХОТИТЕ СЪЕСТЬ!

- Свинина, откормленная рыбой? - спросила Хейзел. - Это звучит интересно.

Соня скривилась и выдавила:

- Гадость.

- Вот твоя местная кухня, - сказала Хейзел, - но меня это устраивает. Мне нравится пробовать новое.

- Хейзел, у них, наверное, в меню есть лоси!

- Нравится тебе это или нет, - настаивала Хейзел, - скоро мы будем есть в этом месте. Мы были бы глупы, если бы не сделали это просто из соображений благоразумия.

- Как скажешь, - пробормотала Соня, но тут же поискала в сумочке хоть какое-то утешение и улыбнулась, глядя на коробку тарталеток.

ПЕРЕУЛОК БОССЕТ-ВЭЙ, - читалось на следующем знаке. Соня следовала указаниям карты, когда выпалила:

- Поверни налево!

Небольшой подъём привёл их вглубь леса, затем дорога превратилась в земляную тропинку. Обогнув глубоко затенённый тупик, Хейзел остановилась.

Они обе уставились на сколоченную из тёмных досок хижину. Её крытая черепицей крыша резко поднималась вверх. Грубые деревянные ставни примыкали к болезненно узким окнам, а более тёмные деревянные доски составляли входную дверь. Бóльшая часть здания была покрыта плющом и деревьями позади, до такой степени, что это казалось наростом леса, тем посторонним предметом, который он хотел изгнать.

- Это оно? - спросила Хейзел, озадаченная.

Соня указала на громоздкий металлический почтовый ящик. УИЛМАРТ, Г. - читалось на наклейке из хозяйственного магазина.

- Думаю, это то самое место.

Хейзел взволнованно выпрыгнула из машины. Несмотря на тень, её окутала густая влажность. Если не считать тупика, неба не было видно из-за густых зарослей деревьев, а большинство деревьев - белых сосен, как она думала, - достигали не менее ста футов в высоту. Только с одного точного ракурса она могла видеть за вездесущими деревьями: узкий переулок над открытым пространством, который следовал за небольшим наклоном участка и открывал клин широких полей, край значительного озера и что-то, что выглядело так, как будто оно могло быть поселением.

- Боже мой, здесь так жарко и душно! - Соня стонала, когда вышла наружу.

- Это похоже на эффект тропического леса, - предположила Хейзел. Она предложила Соне руку. - Все эти деревья настолько высоки и расположены близко друг к другу, что не пропускают ветер. Летняя жара заставляет влагу конденсироваться и подниматься вверх, но деваться ей некуда.

Но Хейзел ничуть не возражала. Для неё, прожившей бóльшую часть жизни в Новой Англии, жара и влажность были настоящим праздником после девяти месяцев холодной погоды в году. Это заставляло её чувствовать себя живой, покалывая от молодости.

Соня в ужасе указала.

- И что... что... что это?

- Я не видела таких со времён "Девочек-скаутов"! - Хейзел была в восторге от узкой пристройки сбоку от хижины.

- Это не...

- Это старый добрый сортир, Соня. Со всем нашим образованием, со всем нашим интеллектом, нашими степенями, нашей утончённостью и нашим стремлением к знаниям, вот к чему всё это привело. Мы будем гадить в дыре в земле.

- Боже мой...

- А это, должно быть, сток из родника, - заметила Хейзел, глядя на торчащие из фундамента хижины водосточные трубы; они сворачивали в небольшой овраг на краю леса. - Вероятно, внутри есть бочонок для хранения или канистра. Труба за домом ведёт от родника к дому, а перелив стекает по желобу в лес. Даже зимой вода не замерзнёт, ​​потому что она всегда движется.

- Превосходно! - воскликнула Соня, всё ещё потрясённая туалетом.

- И теперь, когда я думаю об этом... - Хейзел начала приближаться к сортиру. Был ли он настолько стар, что на самом деле наклонялся? - После трёх часов в дороге эта девушка должна хорошенько пописать.

- Я тоже, но... но... не туда!

- Я и не знала, что ты такая принцесса, - хихикнула Хейзел и распахнула деревянную дверцу сортира.

"Не так уж и плохо".

Она ожидала бóльшего запаха, но потом вспомнила, как мало пользовались этим помещением. Фрэнк пробыл здесь всего несколько дней, а до этого время от времени появлялся только Генри Уилмарт. Она посмотрела на грубую дыру, прорезанную в деревянной скамье, которая подходила для стульчака.

"В основном... дерьмо мертвеца там внизу", - пришла грубая мысль.

Дверь захлопнулась, оставив только бесформенный луч света, проникающий через штампованное отверстие в форме серпа луны в стене. Она сбросила шорты и села, подождала мгновение, затем её мочевой пузырь начал опорожняться. Она прислушалась, и её бровь приподнялась из-за длинной череды секунд, которые тикали, прежде чем она услышала, как поток наконец достиг дна.

Она усмехнулась над абсурдной идеей: когда она сидела там, рука поднялась из ямы для отходов и обхватила её лобок. Потом ещё одна мысль: она посмотрела вниз, в клин между ног, и увидела лицо, восторженно смотрящее вверх...

"Идиотизм!" - подумала она, смеясь про себя.

Но не потребовалось много времени, чтобы эти мимолётные представления спровоцировали нечто другое: фантазии. Не типичные фантазии.

Фантазии Хейзел...

С оглушительным треском дверь туалета сорвана с петель. Ты замираешь на месте, с ужасом глядя на огромный силуэт, стоящий сейчас в дверях. Когда у тебя отвисает челюсть, чтобы закричать, твоё дыхание останавливается в груди, и ты не слышишь ни звука. Это широкоплечий мужчина с толстыми ногами и лохматыми волосами, который вмешался, а ты продолжаешь беспомощно сидеть со спущенными шортами.

"Человек из таверны!" - осознаёшь ты.