Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2)

— Схожу, уточнюсь. Вроде безопасно — замечаю я, глядя на вооруженных людей из нашей коалиции сегодняшней.

— Лучше бы поодиночке не шляться — замечает мент.

— Угу — подтверждает и Енот.

— Сейчас мои орлы вернутся — дам одного в сопровождение — великодушничает мент. Его коллеги выгрузили все и смотались с деловым видом, то ли за новой партией для кучи трофеев, то ли по другой причине, оставив творца присматривать за оружием.

— Интересный у вас набор стволов, должен заметить — говорит наблюдающий за творческими муками Павел Александрович — даже французский стержневой штуцер Тувенена образца 1842 г. имеется.

— Это вот эта фузея? — удивляется подполковник, вытягивая из кучи старинное ружье с внешним курком.

— Не фузея. Штуцер. Откуда такое тут взяли? — интересуется музейный работник.

— На южном блокпосту. И порохом воняет — говорит мент, понюхав срез ствола.

— Ну а почему бы и нет? Капсуля если есть. С дымным порохом вполне себе вещь. И пули можно лить самому. Экономично. А бой сильный, не зря у этой винтовки прицел до 1100 метров.

— Надо же — с некоторым уважением глядит мент на ружье у себя в руках — Это когда такое применяли? При Наполеоне?

— Ага. При третьем Наполеоне, в Крымскую войну 1853–1856 года, состояла на вооружении французской армии. Серьезная машинка.

— Это, получается как? Из Севастополя в столицу привезли? Дважды трофей? — удивляется подполковник.

— Не обязательно из Севастополя. Это у нас война та называется Крымской, по простоте нашей, на западе ее называют иначе — Восточная война. И бои были не только в Крыму, задача той войны была отрезать Российскую империю от всех морей, не только в Черном ущемить. Потому бои были и тут у нас под боком на Аландах и Петропавловск на Камчатке пытались англичане взять и Колу сожгли и Соловки пытались захватить… Собственно Россия хотела оттяпать от Турции территории с православными христианами, да одним походом взять под контроль проливы — Босфор и Дарданеллы. Турки к тому времени ослабли, были у англичан на веревочке, отношение Англии к "русским варварам" известно издавна, потому и пошло сколачивание общеевропейской антирусской коалиции. Николай Первый рассчитывал на дружеское отношение Австро-Венгрии и Пруссии и полагал, что Англия с Францией не смогут союзничать. И ошибся. Нелепый Наполеон Третий, которого Бисмарк величал не иначе как "непризнанной, но крупной бездарностью" очень хотел прославиться, как-никак племянник того самого Наполеона, да и франкам хотелось реванша после разгрома в 1812 году — негромко рассказывает Павел Александрович.

— Погодите, тот Наполеон — первый. Этот — Третий? А второй когда был? — начинает пересчитывать французских императоров мент.

— А не было второго. Была опечатка в манифесте о том, что президент Франции стал императором. Должно было быть "Вив ле Импереур Наполеон II! а наборщик вместо восклицательного знака добавил еще одну единичку и без пробела. Так и пошло. Я же говорю — нелепый был император. Так себя поставил, что после него у французов на императоров возникла стойкая аллергия, он стал последним. Так вот Николай Первый просчитался и Европа на Россию привычно ощетинилась вся. Другое дело, что в Пруссии был умный Бисмарк с его правилом "не драться с русским медведем", да и австриякам запомнилось, как русские войска Паскевича с ходу погасили мощный венгерский мятеж, тоже в общем, дальше неприязненного нейтралитета не пошли, ограничившись угрозами. Так что и англо-французские дипломаты не преуспели. Даже Швецию втянуть не удалось, хотя ее прельщали возвратом Финляндии. Но шведы побрякали оружием, посмотрели на неудачи коалиции, поняли, что Финляндию придется отвоевывать самим — и быстро остыли, особенно после Бомарзунда. Ровно то же и с Пруссией — по плану лорда Пальмерстона Пруссия должна была отвоевать Прибалтику себе, а Австрия — захапать Молдавию, Валахию и устье Дуная, но германцам такой расклад показался невыгодным, да и не очень-то внушали доверие как союзники англичане. Они ведь всегда самоотверженно хватаются за самую тяжелую задачу и великодушно сваливают ее выполнение на союзников. Бисмарк был умным человеком. Так что подписалась Турция, сдуру захотевшая оттяпать себе Крым и Кавказ, да опереточное Королевство Сардинское. Еще был план освобождения Польши, но шляхтичи и тут показали себя во всей красе, устроив неприличный балаган…

— Это что ж такое они учудили? — хмыкает Енот.

— Предложили польскими эмигрантами захватить Финляндию и присоединить ее к Великой Польше.

— Неплохой план, нажористый — кивает хромой.

— Бесспорно — соглашается и музейщик — Но идиотов в Европе всегда много, потому в коалиции была и германская бригада — 4250 солдат и швейцарская бригада — 2200 солдат, и даже славянский легион — 1400 солдат. Широкое представительство.

— Ну а то ж! — соглашаюсь и я. Странно, но я и не представлял, что оборона Севастополя была, оказывается, не единственным эпизодом. Ишь как, Восточная война! А если бы не Бисмарк? Вполне вытанцовывается очередной общеевропейский поход за медведями в русскую зиму и последующим плачем обиженных европейцев.

— Бомарзунд… Красивое слово. Это что такое — спрашивает подполковник, нянькая уже с уважением на руках старинный штуцер.

— Это остров рядом — в Аландском архиплаге — дает справку Енот — Между Швецией и Финляндией.

— Он самый — отзывается Павел Александрович — там строилась крепостца, вот учитывая общие неудачи ее и решили взять. На Свеаборг и Кронштадт силенок не хватало, а после неудач жизненно важно было добиться хоть какого-то успеха. Опять же вразумить шведов. Бомарзундская крепость как раз годилась для показухи — отстроена на 20 %, единой системы ведения огня не имеет, половина артиллерии без станков, да и гарнизон 1600 человек всяких разных, но никак не гвардия. В общем удаленный убогий провинциальный гарнизон, причем еще и с туземцами — в гарнизон входил 10 финский батальон из добровольцев. Финны были высочайше освобождены от воинской повинности, но горячие парни и у них были. Еще там же всякие нестроевые, штатские, включая каторжан — и всего на острове 2200 человек. Англичане дождались подкрепления — прибыла французская дивизия Барагэ д" Илье с эскадрой, численность союзных сил достигла 32000 человек, ну можете сравнить, а по артиллерии превосходство было в десять раз, даже не учитывая качественного — по дальнобойности английские и французские орудия могли работать вне досягаемости русской крепостной артиллерии, совершенно безопасно. Причем в отличие от Кронштадта и Свеаборга у Бомарзунда не было минных заграждений…