Доктор Хаус - Виагра для дракона

Глава восемнадцатая.    В которой все ходят в гости друг другу  и получают неожиданные подарки.

  В то время, пока Реальгар с удивлением разглядывал свои дымящиеся конечности, а Платон возмущался коварством драконовой избранницы, на втором этаже особняка, спрятанного за высокохудожественным забором, происходил крайне любопытный диалог. Да и сами участники вышеупомянутой беседы, доведись их увидеть московскому обывателю, вызвали бы у него немалое удивление.

       Скажу прямо, наложил бы в штаны этот самый гипотетический «обыкновенный москвич», и бежал отсюда сломя голову, стараясь на бегу забыть все увиденное, как кошмарный сон. А то и просто сдался бы в Кащенко, подобно Булгаковскому герою, усердно добиваясь для себя размещения в бронированной палате.

       В небольшой, но роскошно убранной зале без единого окна, расположенной в самой сердцевине дома, прекрасная Дама беседовала с омерзительной на вид мертвой Головой. Голова и при жизни принадлежала отнюдь не красавцу, в посмертии же приобрела совсем неприглядный вид.

      Свет десятков массивных восковых свечей, отбрасывая множественные блики от полированной антикварной мебели и черного мрамора пола, добавлял обстановке жутковатого антуража. На что собственно, обстановка дома и была рассчитана. Хозяйка особняка приводила сюда только избранных и готовых на последнюю сделку.

      Допущенный в «святая святых» должен ужаснуться темной мощи хозяйки. А Инфернальная Голова, ведущая отдельную от тела жизнь, убеждала самых неверующих и отважных в простом факте: - Бог есть, но есть и ПротивоБог, и здесь – Его Место. Массивное золотое блюдо, служившее опорой Терафиму[143], занимало почти всю поверхность небольшого столика, вырезанного из цельного массива черного дерева.

     Резьба, покрывавшая похожую на застывший смерч ножку стола, изображала сотни переплетенных человеческих тел с выражением толи невыносимой муки, толи запредельного блаженства на воспроизведенных с мельчайшими подробностями лицах.      

      И, если б кто-то нашел в себе силы внимательно приглядеться к этим лицам, то смог бы убедиться в том, что дерево столешницы отнюдь не мертво. Ведь как можно назвать мертвым то, что служит вместилищем для живых человеческих душ. Душ людей, добровольно отдавших себя во власть Тьме.

      Все замурованные в чудовищном столе когда-то сами пришли к Ведьме, чтобы испросить ее помощи: - кто слишком сильно любил деньги, кто добивался обладания желанной женщиной или приворожить показавшегося позарез нужным мужчину. Многие просто хотели продлить свою молодость и жизнь дольше положенного судьбой срока.

     Были и такие, что просили извести насмерть своих врагов, - их принимали вне очереди, ведь ничто не дает Тьме большей власти над человеческой душой, чем лютая ненависть к ближнему.

     Наконец, изредка находились безумцы, готовые выкупить чужую жизнь ценой своей, пытаясь силой Тьмы свершить благое дело. Хозяйка черного стола не отказывала и таким, удивляя врачей случаями «спонтанной ремиссии» неизлечимых болезней. Ей было прекрасно известно, как меняет «спасенных» лечение. Потому и отказывалась брать деньги с родственников безнадежных больных, прослыв среди них чуть ли не святой.

     Люди не наблюдательны и редко способны связать причину со следствием. Почему «милый мальчик», покинув онкоцентр телесно здоровым, вдруг превратился в бездушного ублюдка, рассматривающего близких только как средство для удовлетворения своих желаний. Отчего любимая дочь, чудом выйдя из комы, в которой находилась уже не один месяц, тут же с головой погрузилась в героиновый кошмар…

     Безутешные родители вновь шли на поклон к «целительнице», ведь она уже смогла совершить чудо. На сей раз с просьбой хоть немного укротить съехавшее с катушек чадо. Ведьма вновь помогала, взамен требуя лишь выполнить «маленькую услугу». Достать прядь волос нужного человека или случайно забыть в чьем-то доме нелепую тряпичную куклу, добыть могильной земли и отнести ее к оговоренному месту в строго определенный час.

     Иногда она «просила» просто сказать незнакомцу пару ничего не значащих нелепых слов. Слов, после которых цветущий и, казалось бы, абсолютно здоровый человек бледнел и оседал на землю, судорожно глотая воздух посиневшими губами. Слово может убивать, равно, как и лечить…

     Отказать «целительнице» было невозможно. Платили все, и цена всегда оказывалась выше ожидаемой. Платили, не замечая, как свет и радость покидает их душу, как меняется жизнь, постепенно погружаясь в череду страданий и беспросветный мрак.

     Ведь Жива, охота к жизни, которой заставляла расплачиваться за свою помощь ведьма, - и есть сама радость, она придает нашей жизни направленность, цель и смысл. Львиная доля этой жизненной силы доставалась чудовищной Голове, помогавшей хозяйке дома вершить свои мрачные дела.

     Редкие вьющиеся седые волосы, заострившиеся черты восково-бледного лица, тонкие бескровные губы, - хозяин головы мог бы без грима сыграть вампира в малобюджетном американском ужастике. А тлеющие в глубине запавших водянистых глаз угольки багрового свечения придавали собеседнику походившей на потерявшего крылья ангела незнакомки налет жутковатой инфернальности.

     Но, странное дело, страшная Голова проявляла в отношении женщины вполне ощутимое почтение. И не зря, ведь мадам Ангелина являлась ее полновластной хозяйкой. Да-да, уже знакомая нам Ангелина Сикорская обсуждала со своим верным и единственным союзником Семеном непредвиденную проблему по имени Платон Реальгар.

     Точнее, проблему предвиденную, причем давно, еще в тот памятный день, когда молоденькая ведьмочка, проявив недюжинное самообладание и поистине звериную волю к жизни, сумела выполнить страшный приказ Бегемота, одновременно избежав расплаты за содеянное. Принявший роды у матери Платона упырь Семушка, принял на себя и возмездие за совершенное над человеческой природой насилие.

    Даже нежить с трудом выдержал отдачу от примененной Бегемотом магии. Магии, призванной скрывать куколку Дракона угнездившуюся в человеческой оболочке. Магии, охранявшей Платона-Реальгара от внимания сверхъестественных сил и, одновременно, отнявшей у него человеческую душу. Той магии, что обрекла на безумие акушерку Тамару, а «реаниматологу» Семену Комарову стоила большей части его немертвого тела, оставшегося догнивать в пыльном подвале роддома №13.

     Но неотвратимая Карма догнала ведьму. Дитя Тьмы, в судьбе которого она принимала участие, нашло свою повивальную бабку. Конечно, Семен заблаговременно предупредил хозяйку об угрозе, больше того, Терафим точно указал, кто именно идет по ее душу. Собственное виденье Ангелины подтверждало слова Семена, ясно указывая на фатальные сплетения нитей судьбы. Но, как часто бывает с видящими, даже столь опытными, встреча с Роком произошла не тогда и совсем не так, как ожидалось.