Стивен Кинг - Бессонница

– Мистер Далтон, «Друзья жизни» планируют какие-нибудь акты насилия в знак протеста?

Это заткнуло Далтона на мгновение и – по крайней мере на время – согнало с его лица деланную энергичность. И когда она исчезла, Ральф заметил одну страшную вещь: за всем напором и жаром Далтона прятался смертельный испуг.

– Насилие? – наконец выдал он. Он произнес это слово так осторожно, словно оно могло поранить ему рот при неправильном обращении. – О Господи, нет. «Друзья жизни» отвергают саму идею, что злом можно принести добро. Мы планируем устроить массовую демонстрацию – мы хотим включить в эту борьбу защитников жизни из Огасты, Портленда, Портсмута и даже Бостона, – но никакого насилия не будет.

– А что с Эдом Дипно? Вы можете говорить за него?

Губы Далтона, и без того похожие на шрам, теперь сжались в почти невидимую линию.

– Мистер Дипно больше не состоит «Друзьях жизни», – сказал он. Ральфу показалось, что в голосе Далтона он слышит одновременно и ярость, и страх. – Как и Фрэнк Фелтон, Сандра МакКей и Чарльз Пикеринг.

Взгляд Джона Киркленда в камеру был кратким, но выразительным. Он говорил, что Дэн Далтон такой же чокнутый, как взбесившийся енот.

– Так вы говорите, что Эд Дипно и эти другие люди – извините, я не знаю, кто они такие – организовали свою собственную группу борцов против абортов? Нечто вроде филиала?

– Мы не борцы против абортов, мы защитники жизни! – закричал Далтон. – Тут есть большая разница, только вы, репортеры, почему-то никак не хотите этого понять!

– То есть вы ничего не знаете о местонахождении Эда Дипно и о его планах, если, конечно, он что-то планирует?

– Я не знаю, где он, мне дела нет до того, где он, и мне нет дела до его… филиала тоже.

Ты боишься, подумал Ральф. И если такая самодовольная сволочь, как ты, чего-то боится, то я просто в ужасе.

Далтон пошел прочь. Киркленд, решив, очевидно, что он еще не все выжал из Далтона, рванулся за ним, потрясая микрофоном.

– Но разве это не правда, мистер Далтон, что, когда Эд Дипно состоял в «Друзьях жизни», он спровоцировал несколько насильственных протестов, включая инцидент в прошлом месяце, когда куклы, наполненные искусственной кровью, бросали…

– Вы снова о том же? – нахмурился Дэн Далтон. – Я буду молиться за вас, друг мой.

И он пошел прочь.

Киркленд растерянно посмотрел ему вслед, потом повернулся обратно к камере.

– Мы пытались связаться с оппонентом мистера Далтона, с Гретхен Тилбери, которая приложила титанические усилия, чтобы устроить это мероприятие, но она недоступна для журналистов. Мы слышали, что мисс Тилбери сейчас в Хай-Ридже, женском приюте и общежитии, который содержит городской Женский центр. Возможно, она со своими помощницами сейчас вносит последние, завершающие штрихи в план того, что, как они очень надеются, будет безопасной, свободной от насилия встречей в Общественном центре сегодня вечером.

Ральф взглянул на Луизу и сказал:

– Хорошо. Теперь мы хотя бы знаем, куда нужно ехать.

Кадр переключился на Лизетт Бэнсон.

– Джон, есть ли какие-нибудь признаки готовящегося насилия в Общественном центре?

Киркленд уже вернулся на свое первоначальное место возле полицейских машин. Он держал в руках маленький белый прямоугольник, на котором было что-то написано, направляя его на камеру.

– Вот, сегодня утром частная служба безопасности нашла тысячи таких карточек, разбросанных на лужайке перед Общественным центром. Один из охранников утверждает, что видел автомобиль, из которого их выбросили. Он говорит, что это был «кадиллак» выпуска конца шестидесятых, черный или коричневый. Он не рассмотрел номер, но говорит, что на бампере была наклейка с надписью: «АБОРТ – ЭТО УБИЙСТВО, А НЕ ВЫБОР».

Снова в студию, где Лизетт Бэнсон заинтересованно спрашивает:

– И что же написано на этих карточках, Джон?

Снова к Киркленду.

– Нечто вроде загадки. – Он посмотрел на карточку и прочитал. – Если ваш пистолет заряжен лишь двумя пулями и вы находитесь в комнате с Гитлером, Сталиным и врачом, делающим аборты, что вы сделаете? – Киркленд опять смотрел в камеру. – Всажу обе пули во врача.

– Это Джон Киркленд, в прямом эфире из Общественного центра Дерри.

– Есть хочу – умираю, – сказала Луиза, когда Ральф выводил «олдсмобил» вниз по пандусу стоянки, ведущему наружу… если только он не пропустил знак выезда. – И если я и преувеличиваю, то совсем немножко.

– Я тоже, – сказал Ральф. – И если вспомнить, что мы ничего не ели со вторника, то, по-моему, это вполне нормально. Мы обязательно заедем куда-нибудь позавтракать по пути в Хай-Ридж.

– А у нас есть на это время?

– Ну, мы сделаем так, чтобы оно у нас было. В конце концов сила бойца в его желудке.

– Согласна, только, по-моему, я не очень похожа на бойца. Ты знаешь, где…

– Помолчи секундочку, Луиза.

Он резко тормознул машину, поставил переключатель передач на нейтралку и прислушался. Из-под капота раздавался какой-то стук, который ему очень не нравился. Конечно, цементные стены в таких гаражах усиливают звуки, но все же…

– Ральф? – обеспокоенно спросила Луиза. – Только не говори, что с машиной что-то не так, хорошо?

– Я думаю, все в порядке, – сказал он и снова поехал вперед. – Просто с тех пор, как умерла Каролина, я немного забросил «старушку Нелли». Забыл, как она урчит. Ты хотела о чем-то спросить?

– Насчет этого приюта, Хай-Риджа. Ты знаешь, где это?

Ральф покачал головой.

– Где-то рядом с Ньюпортом. Вот все, что я знаю. Я думаю, им бы не слишком хотелось, чтобы мужчины знали, где это находится. Я вообще-то надеялся, что ты знаешь.

Луиза тоже покачала головой.

– Слава Богу, у меня никогда не было необходимости обращаться в подобные организации. Нам надо ей позвонить. Этой женщине, Тилбери. Ты встречался с ней у Элен, значит, можешь с ней поговорить. Она тебя выслушает.

Ее взгляд согрел его сердце. Любой человек, обладающий хотя бы капелькой здравого смысла, выслушал бы тебя, Ральф, говорил этот взгляд, но Ральф покачал головой.

– Спорим, что сегодня она отвечает только на звонки из Общественного центра или от Сьюзан Дей. – Он внимательно посмотрел на нее. – Знаешь, эта женщина очень смелая, если решится приехать сюда… очень смелая или очень глупая.

– Возможно, всего понемногу. Если Гретхен Тилбери не ответит на звонок, тот как же мы с ней свяжемся?

– Ну хорошо, я скажу тебе как. В конце концов я проработал коммивояжером большую часть того времени, которое Фэй Чапин назвал бы моей настоящей жизнью, и я до сих пор еще не утратил какие-то навыки и могу быть довольно изобретательным, когда надо. – Он усмехнулся, вспомнил о девушке из справочной в больнице. – И весьма убедительным, смею надеяться.