Ким Харрисон - На несколько демонов больше

Я направилась к ближайшему джипу, толкая перед собой Трента.

—   Поверь мне, Трент, — сказала я, когда мы сошли на мостовую. — Когда-нибудь ты мне за это сам спасибо скажешь.

—   Не думаю, что вас заботит мое благополучие, миз Морган, — возразил он, пока восхищенный агент открывал маши­ну, приложив на миг два пальца к козырьку.

—Не заботит, — согласилась я. — Осторожно! — Я поло­жила руку ему на затылок пригнуть голову...

...и почувствовала, как рванулась к нему порция безвреме­нья, но успела ее перехватить. Сама пораженная такой своей бесконтрольностью, я втолкнула Трента в машину и захлопну­ла дверцу. Было шумно, и я заморгала, сообразив, что автобус все еще стоит на месте. Я помахала рукой, и мне замахал в ответ весь автобус, а водитель погудел сигналом. Я, довольная, вып­рямилась, став чуть выше, и отвела волосы с глаз.

Черт побери, вот когда я веду себя плохо — это у меня полу­чается хорошо.

Глава тридцать четвертая

Подол моего кружевного платья тихо шелестел по серым потрескавшимся  плиткам в  кабинете  капитана  Эддена, а я,  сгор­би-   вшись в кресле перед его столом, нервно покачивала ногой. Упомянутый капитан, как только я ступила на печать Федераль­ного Внутриземельного Бюро, выложенную мозаикой в полу вестибюля, завладел моим локтем, увлек меня в свой кабинет и велел своей секретарше Роуз меня там удерживать, пока сам шумно потопал искать кофе, своего сына Гленна и все доку­менты по аресту, которых от меня не получил. Было это десять минут назад. Если только он не мелет сам зерна и не ждет воз­вращения Гленна из Детройта, то, наверное, узнал больше, чем знаю я.

У меня давно начался мандраж. В вестибюле становилось шумно, кричали протестующие и чего-то требующие голоса. Судя по ним, вся свадьба здесь собралась. Я посмотрела на Дженкса, который устроился на стакане с карандашами. Он как-то непривычно беспокоился — остался вот со мной, а не болтался возле Эддена, как он обычно поступал в ФВБ. Оста­вив подарок на полу, я встала отряхнуть платье и подошла выг­лянуть за жалюзи. У меня зарождалась мысль, что Эддену о моем сегодняшнем походе за Каламаком не было заранее известно.

— Может, надо было в ОВ ехать? — спросил Дженкс, зашелестев крыльями.

—В OB? — Я повернулась к нему, ошарашенная. — Ты спятил?

Вдруг раздался звук, будто мистера Рея стошнило. Я, вздрогнув, потянулась к жалюзи и отдернула руку, когда со скрипом отворилась дверь.

Шумно вошел Эдден — мускулистый, почти квадратный, ростом почти точно с меня — разница микроскопическая. Был он, как обычно, в брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, но этот наряд потерял свой отутюженный вид где-то между тем, как Эдден привел меня сюда и тем, когда он вернулся, прижимая волосатой рукой к груди два закрытых бумаж­ных стакана с кофе.

С виноватым чувством я выпустила жалюзи из пальцев. В кружевном платье я чувствовала себя глупо, и сейчас заправи­ла за ухо выбившуюся прядь из тщательно заплетенной косы и выпрямилась, сцепив перед собой руки на манер фигового листка. Но чувство уязвимости было такое, будто я голая. Эдден был очень мне полезен, когда спас мою шкуру после моего ухо­да из ОВ, но у него свое начальство, которое надо ублажать, и потому вид у него сейчас был не слишком довольный. Из всех известных мне людей только Гленн, его сын, и Ник, мой бывший бойфренд, еще спокойнее относились к тому, что я... ну, не человек.

Скривившись круглым лицом, он поставил оба стакана на стол и плюхнулся на свой стул, шумно выдохнув. Капитан Эд­ден невысок, и чуть расширившаяся талия только усиливает впечатление спокойного и располагающего к себе мужика лет под шестьдесят. Военное прошлое сквозит в быстрых движениях и неторопливых решениях, и его подчеркивает короткая стрижка. Переплетя узловатые пальцы где-то на животе, он смотрел на меня с досадой. В усах с прошлого раза прибави­лось седины, и я не смогла не поежиться под обвиняющим взглядом карих глаз.

Дженкс затрещал крылышками, будто извиняясь, и капи­тан глянул на него, будто тот опять споткнулся на привычном месте, а потом снова обратил ко мне неодобрительный взгляд.

—Рэйчел, а тебе не проще будет командовать моим отделом из моего кресла? — спросил он, и я потянулась за стаканом кофе — просто чтобы было что-то между мною и им. — Ты о чем думала, когда арестовала Каламака прямо у него на свадь­бе? — добавил он, и я села, так, что фокус был у меня между сапогами.

Дженкс просиял и подлетел поближе к капитану с видом довольным и успокоенным, будто что хорошее услышал. Я подумала, что так несправедливо — мы с Дженксом партнеры, а когда мы во что-нибудь влипаем вместе, все шишки валятся на меня. Ни с одного пикси никто никогда не спрашивал за его действия. Но вообще-то они редко так глубоко втягиваются в дела «большого народа».

—   Арестуй я его в любом другом месте, он бы меня там же и закопал, — ответила я и сняла со стакана крышку, чуть расплес­кав кофе и обжегши себе палец. Недовольная своей неуклюже­стью, тут же вытерла пролитую струйку сумкой, пока она не капнула со стола мне на платье. Чувствовала я себя как сумас­шедшая из тех, кто тусуется на Фаунтейн-сквер: с этой тряпич­ной сумкой, завернутым в виде подарка фокусом и в платье, стоящем как целый семестр в колледже.

—   Насколько же мне легче стало бы жить после этого. — Эдден с суровым лицом наклонился за своим стаканом. — Ты послушай, что там творится! — Он махнул рукой в сторону невидимого вестибюля. — Мои люди не знают, как с этим рабо­тать — для того существует ОВ! А ты их всех притащила сюда? Мне на голову?

—   Я думала, вы знаете, что я делаю, — возразила я. — Гленн...

—   Нет, — перебил он, подняв руку. Гнев его прошел, усту­пив место страдальческой гордости за приемного сына. — Нет, — повторил он тихо, потупив глаза в стол, — Он этот ордер подсунул на утверждение вместе с документами по организации корпо­ративного пикника. Кстати, ты среди приглашенных.

     —Спасибо, — ответила я, не зная, проживу ли я столько.

В мрачном настроении я отпила из стакана, радуясь, что

наконец-то бюро навело порядок в своих приоритетах и стало покупать приличный кофе.

Эдден нахмурился. Гордость за Гленна, который сумел ради справедливости обдурить систему, снова сменилась гневом.

—Каламак в анкете графу «вид» оставил пустой, — сказал он. — Ты понимаешь, что это значит? — Я только собралась ответить, как он понесся дальше: — Это значит, что он не указывает, человек он или внутриземелец, и признает юрисдик­цию ФВБ. И мне дальше с этим придется работать. Именно мне. А ты еще хочешь, чтобы я тебе заплатил за такую вылитую на меня бочку дерьма?