Елена Артамонова - Хранительница карт судьбы

Аннушка слышала, как подкатил автомобиль, хлопнула дверь, зазвучали приближающиеся шаги. Душой овладело странное спокойствие. Руки все еще двигались сами собой, пытаясь вырваться из веревок, но надежда уже покинула пленницу. Судьба отмерила ей свой срок, и невозможно было спорить с этой грозной силой. Луч фонаря ударил ей в лицо, ослепил на мгновение…

– Готовься, скоро все закончится.

Вернувшийся в дом парень выглядел не так круто, как прежде. Похоже, он больше не хотел играть в эту «игру», но знал, что должен исполнить все, что велел хозяин. Действия убийцы выглядели довольно странно. Положив фонарик, то и дело сверяясь с исписанной мелким почерком бумажкой, он начал вычерчивать вокруг стула, на котором сидела Аннушка, сложную геометрическую фигуру, расставлять на пересечении линий разноцветные свечи.

– Мне приказали убить тебя, тогда я стану королем. Твоя смерть откроет мне путь к новой жизни, в которой будет все, о чем можно мечтать, – бормотал он под нос, обращаясь не столько к пленнице, сколько к себе самому, пытаясь вернуть таявшую на глазах уверенность. – Главное – выполнить все указания, ничего не забыть. Ты – особая, а потому и умереть должна особо. Так мне сказали. Идет война, враг должен быть уничтожен.

В этот момент любимцу восторженных пигалиц, красавчику Сереге, было, пожалуй, так же страшно, как самой Аннушке. Одно дело припугнуть девчонку, а другое – лишить жизни человека, превратиться в убийцу. Он не мог смотреть в полные ужаса и слез глаза, отворачивался, делая вид, что занят расстановкой свечей на полу. Наконец все было готово, и золотистые огоньки озарили тесную, с низким потолком и маленьким окошком комнату деревенского дома.

«Это еще не конец, – думала Аннушка, с трепетом наблюдая за убийцей. – Я сильная, мне ничего не стоит в щепки разнести жалкий домишко. Я ненавижу этого парня и ни капельки его не боюсь. Ненавижу!» Но в сердце девочки не было ненависти – только отчаяние. Мрачный, как смерть, Серега посмотрел на часы.

– Пора, – сказал он и, перевернув свою «шпаргалку», начал читать то, что было написано на другой стороне листка: – «Во имя Сета-разрушителя…»

Произнося вслух непонятные слова, он несколько раз сбивался, начинал читать их сначала и все никак не осмеливался посмотреть в лицо своей жертве. Но это была только крошечная отсрочка, на несколько минут продлевавшая жизнь Аннушке. Прочтя заклинание, убийца отложил «шпаргалку», извлек из внутреннего кармана куртки сверкавший драгоценными камнями кинжал. Холодная сталь отразила огоньки свечей, зависла над грудью жертвы. Аннушка напрягла все свои силы, пытаясь собрать их в один комок и бросить этот огненный вихрь в лицо убийце, на миг ей показалось, что скрытая в ее мозгу энергия пробудилась, но на смену короткому подъему пришла опустошенность. Будущее превратилось в маленький острый клинок, готовый пронзить ее сердце.

– «Во имя Сета-разрушителя…» Черт! Не могу…

Кинжал со звоном упал на пол, парень сжал голову ладонями, начал возбужденно ходить из угла в угол. Взгляд огромных Аннушкиных глаз следил за каждым его движением, в душе девочки то вспыхивала, то гасла надежда. Часы отсчитывали страшные мгновения на грани жизни и смерти, и ни один из участников этого спектакля не знал, чем он завершится. Серега поднял валявшийся у ног кинжал, подошел к девочке, решительно перерезал опутывавшие ее веревки:

– Убирайся!

От неожиданности Аннушка не поняла, что случилось, а потом начала неловко освобождаться от пут. Руки затекли, и каждое движение давалось ей с трудом.

– Убирайся! – повторил Серега, уже стоя на пороге комнаты. – И не вздумай болтать о том, что было!

– Конечно-конечно, – залепетала избавившаяся от скотча Аннушка, – это была шутка. Я все так и поняла. Мы посмеялись и разошлись.

Казалось, кошмарная история близится к благополучному завершению, но вдруг похититель шагнул к девочке, схватил за плечи, приблизил ее лицо к своему:

– Это только отсрочка. Она все равно тебя не отпустит. Ты умрешь. Мы все умрем. Она хуже, чем ведьма, она пришла из пекла ада!

Оттолкнув Аннушку, парень выбежал из развалин. Девочка смотрела ему вслед, не веря в избавление. А как только к ее затекшим ногам вернулась способность двигаться, она заковыляла в сторону проходившего неподалеку от брошенного поселка шоссе.

Никогда в жизни Аннушка не возвращалась домой так поздно. Это было смешно и странно, но сейчас ее больше тревожила встреча с разгневанной Александрой Георгиевной, чем воспоминания о недавнем похищении. Смертельная опасность осталась в прошлом, а неприятный разговор приближался с каждой минутой, с каждым сделанным Аннушкой шагом. Девочка едва успела на метро, кое-как добралась до своей улицы, галопом промчавшись по темным безлюдным дворам, и наконец влетела в подъезд своего дома. Не дожидаясь лифта, она побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки.

Вот и знакомая, обитая черной кожей бронированная дверь, за которой начинались владения Александры Георгиевны. Представив окаменевшее от гнева лицо тетки, Аннушка решительно позвонила в квартиру. В конце концов, в том, что случилось, не было ее вины, и в такой ситуации тетушка могла ей только посочувствовать, если, конечно, поверила бы в этот малоправдоподобный рассказ о несостоявшемся жертвоприношении. Аннушка раз за разом давила на кнопку звонка, но Александра Георгиевна почему-то не подходила к двери. Это было странно. Тетушка вряд ли легла бы спать, не дождавшись возвращения своей племянницы. Сердце застучало быстрее и тревожней. «Это только отсрочка. Мы все умрем. Она хуже, чем ведьма, она пришла из пекла ада!» – всплыло в памяти зловещее предостережение несостоявшегося убийцы. Аннушка растерянно стояла перед закрытой дверью. Что, если беда уже пришла в ее дом и случилось непоправимое?

В кармане лежала связка ключей. Непослушными, дрожащими пальцами Аннушка вставила один из них в замочную скважину и обнаружила, что дверь была закрыта только на защелку. Она открылась сразу, без усилий, словно приглашая Аннушку зайти в темную прихожую. Это еще больше насторожило девочку. Тетушка нередко называла свой дом крепостью и много времени уделяла обеспечению его безопасности, каждый вечер тщательно и с удовольствием запирая многочисленные хитроумные замки.

– Тетушка…

Из квартиры не доносилось ни звука. Аннушка стояла на пороге, не зная, как быть дальше. Ей следовало разбудить соседей, вызвать милицию и дожидаться ее приезда, но на это ушло бы много времени, и кто знает, что произошло бы в это время с ее тетей, если, конечно, она находилась в квартире? Возможно, Александре Георгиевне требовалась срочная помощь, и каждая минута промедления могла оказаться роковой. Вытянув шею, Аннушка осторожно заглянула в квартиру. В ноздри ударил слабый запах незнакомых духов – сладких и дурманящих.