Дэвид Веллингтон - Девяносто девять гробов

Место было загадочным. Как эти скелеты попали сюда? Почему их похоронили на открытом пространстве, каждого в отдельном гробу? Кто-то оказался очень осторожным, чтобы правильно убить вампиров. Кто-то был напуган настолько, чтобы скрыть пещеру, взорвав над ней пороховой склад. Впрочем, почему они не пошли дальше? Почему не стерли кости в порошок и не сбросили прах в море?

Наверное, какой-нибудь давно почивший в бозе предшественник Аркли, какой-нибудь охотник за вампирами из девятнадцатого века заполнил эту пещеру. Наверное, он решил, что мертвые заслуживали подобающего захоронения. Наверное, сотый гроб был оставлен здесь таким, как она нашла его здесь, пустым и сломанным. Наверное, никогда и не было сотого вампира.

Кэкстон знала: задачка окажется непростой.

Когда она поднималась по лестнице, Монтроз отключил свет внизу. Кэкстон застыла на ступеньках и ощутила, как тьма позади нее набухла, словно пещера затаила дыхание, ожидая, когда ее оставят в покое.

Лора, не теряя времени, полезла наверх.

Аркли ждал ее там.

— Теперь в тебе проснулся интерес? — спросил он.

— Думаю, вы можете сказать, что мое любопытство возбуждено, — признала она. — Но не думаю, что нам есть о чем беспокоиться. Эта могила стояла нетронутой больше ста лет. Как вы вообще узнали о ней? — полюбопытствовала она. — Древние захоронения — это не совсем ваш профиль.

— Кое-кто из студентов Гейстдорфера хочет служить в полиции, — сказал он ей.

Лора оглянулась на археолога, который только плечами пожал.

— По крайней мере, она будет этому учиться.

Кэкстон сверилась с записной книжкой.

— Ее не Марси Джексон зовут, случайно?

Аркли кивнул.

— Когда открыли первый гроб и обнаружили внутри вампира, она позвонила в службу судебных исполнителей и попросила, чтобы соединили со мной. Я официально нахожусь в отставке, но у них все еще есть мой номер. Я оставил исчерпывающие инструкции о том, что, когда бы ни произошел подобный случай, меня следует ставить в известность.

Аркли поинтересовался, что она думает о пещере. И одобрительно хмыкнул, когда Кэкстон сказала, что проверила все скелеты и что сердец там нет.

— А что насчет другого? — спросил он.

— Пустого гроба?

Лора повернулась и спросила у Монтроза.

— Был здесь кто-нибудь не из вашего отряда?

— Конечно же нет, — отозвался он. — И нам всем даны строгие инструкции о неразглашении. Профессор очень рассердился на Марси, когда та позвонила вам в… Хотя, конечно же, мы счастливы помочь вам в этом расследовании всем, чем сможем.

Кэкстон кивнула.

— И гроб был пуст, когда вы открыли его?

Выпускник подтвердил.

— Но это не означает, что он всегда пустовал, раз по каким-то причинам в нем не оказалось вампира, — упорствовал Аркли.

— Ну хорошо, а что там могло быть? Вы не хуже моего знаете, что вампир, похороненный под землей столько лет, наверняка не смог бы действовать без крови.

Аркли снова хмыкнул, менее согласно.

— Я лучше поменяю свое мнение потом, нежели недооценю их сейчас.

Лора вздохнула, но ей следовало бы догадаться, что к этому все и идет. Двадцать лет своей жизни Аркли провел, гоняясь за любыми легендами и слухами о вампирах, которые он только мог найти. И дважды за это время он сталкивался с реальными вампирами — и только потому, что никогда не уставал искать. Он полагал, что его увлечение жизненно важно для безопасности общества, и потратил всю свою жизнь на бесконечные расследования. Несомненно, все они действительно были чрезвычайно важными, и все они были полны опасностей, по крайней мере до тех пор, пока он еще мог обнаружить остывший след или давно умершего монстра, который со временем вырастал в местную легенду.

Аркли стал одержим вампирами много лет назад, а теперь ему нечем было заняться. Лора же не позволит, чтобы это произошло и с ней. Она не допустит, чтобы вампиры определяли ее жизнь.

— Это тупик, — сказала она. — Тут было что-то плохое, но это было очень давно. Вы должны отправляться домой. Вам нужно позвонить своей жене.

— Значит, ты не хочешь начать расследование?

Она повернулась, глядя прямо на него. Шрамы на его лице не беспокоили ее так, как прежде.

— Я не уполномочена это делать. Это не моя работа Это даже не моя юрисдикция. Я сделаю несколько звонков. Я дам знать соответствующим органам, сделаю официальное сообщение, чтобы люди были начеку. Просто на всякий случай. После этого я умываю руки. А теперь пойдемте. Я отвезу вас в Ганновер.

— Не беспокойся, — ответил Аркли. — Монтроз подбросит меня до города, а там я сяду на автобус.

— Это смешно, Джеймсон. Моя машина — вот, рукой подать, и…

Но он уже отвернулся и вышел из палатки.

— Ты выразилась ясно. Я на тебя рассчитывать не могу. Так тому и быть.

В груди все горело от его отказа, но Лора дала Аркли уйти. Монтроз послал ей сочувственный взгляд и затем вышел вслед за стариком федералом, оставив ее одну. Минуту она простояла в тишине, пока не услышала, как они отъезжают, потом вернулась к своей «мазде» и направилась обратно в город. На полдороге желудок начал урчать, и она вспомнила, что не ела весь день. Была половина шестого, Клара примерно в это время возвращалась домой, но Кэкстон нужно было поесть, прежде чем возвращаться в Харрисбург. Она припарковалась на общественной стоянке в Геттисберге и зашла в небольшое кафе, которое не было переполнено туристами.

Она заказала круассан с ветчиной и диетическую колу, села поесть, но еда казалась безвкусной. Она откусила пару раз от своего бутерброда и остальное отодвинула в сторону.

14

— Если он ранен, я смогу выследить его, ja,[4] — заметил Немец Пит и потянулся за своим рюкзаком.

Из этого смердящего мешка он вытащил пригоршню черного пороха, несколько небольших жирных кусочков полой кости, которая могла принадлежать какой-нибудь несчастной птице, и пару листьев боярышника.

— Это безумие, — сказал он мне, — шляться в темноте, когда поблизости бродят вампиры, но я сделаю, как вы приказываете, капрал.

Крошечным пестиком он смешал свои ингредиенты вместе с небольшим количеством слюны, потом втер получившуюся пасту в кровь, которая покрывала его ладони. Попросил спичку, и Эбен Нудд достал один из своих коробков и зажег ее. Немец Пит принял огонек в сложенные ковшом ладони и крепко выругался, когда вспыхнул порох. Но как бы то ни было, он дохнул на огонь, и желтое пламя стало красным и тусклым.

Вокруг его ног все тот же адский огонь лизал траву и палую листву. Повсюду, где Джон Тайлер пролил свою кровь, мерцал этот свет, большая часть была на трупе, и на рубашке тоже, впрочем, ее было не так много, как я ожидал. Я видел стольких людей, погибших на этой войне, и всегда кровь хлестала на землю, словно вода из кувшина. А тут остались лишь несколько капель и пятен.