Джеймс Херберт - Вторжение

— Кто на них напал?

— Я не знаю, — в отчаянии прокричал мужчина. — Отпустите меня, мне страшно.

Он вырвался наконец и мгновенно исчез в толпе. Калвер повернулся к Дили.

— Вы слышали, что он сказал?

— Это массовая истерия. В таких экстремальных обстоятельствах это вполне объяснимо. Многие все еще находятся в шоковом состоянии.

— Да, но он сказал, что все они были в крови.

— Мне кажется, а вы это несомненно видели, что мало кому удалось избежать ран в этой катастрофе. В конце концов, может быть, кто-то в темноте наступил на крысу и она его укусила. Человек, естественно, испугался, и страх его передался окружающим.

Калверу это показалось не слишком убедительным, но Дили категорически не желал возвращаться наверх, где все было насыщено радиоактивными частицами.

— Наверное, нам придется преодолеть немало трудностей. Мы должны быть готовы ко всяким неожиданностям.

— Я сделаю все, чтобы помочь вам, — с готовностью откликнулся Дили.

— Хорошо. Крепко держитесь за меня, придвиньтесь вплотную, будто мы единое целое. Я буду пробиваться, а вы помогайте мне своим весом. Давите сзади, ни на что не обращая внимания.

Калвер прикрыл лицо руками, выставил вперед фонарь, и они с Дили стали прокладывать себе путь в движущейся навстречу толпе. Идти было так же тяжело, как плыть против течения. Выбрались они, совершенно обессиленные и взмокшие от пота. Здесь тоже толпились люди. Их было не очень много, не сумевших сделать выбор: их одинаково пугало то, что случилось в туннеле, и та неминуемая опасность, которая ждала наверху. Они неуверенно топтались на свободном пятачке у края платформы. Здесь же лежали раненые и мертвые. Откуда они и как сюда попали? Калвер старался об этом не думать. Он оглянулся назад на эскалаторы, на плотную массу движущихся тел, представил себе, что может произойти, если кто-то, хотя бы один человек, упадет, и на миг испытал облегчение от того, что они выбрались из этой мясорубки.

Он огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться, куда им дальше идти, и увидел, что паника началась в другой стороне, в том туннеле, который был на уровень ниже восточного. Обезумевшая толпа с криками бежала оттуда к эскалаторам, сливаясь с основной массой.

Внутри у него все похолодело от страха. Неизвестность пугала. Он хотел знать, что происходит в туннелях.

— Мы не должны останавливаться. Пошли к восточному туннелю. Дили стоял, прислонившись спиной к гладкой, выложенной желтым кафелем стене. Он еле держался на ногах. Его плотная фигура клонилась вперед. Калвер постарался выбросить из головы все тревожные мысли и, обхватив Дили за плечи, подвел его к входу в туннель. Поезда на путях не было.

— Как вы думаете, Дили, обесточена ли сеть? — тревожно спросил Калвер.

— Думаю, что да. Вы ведь сказали, что горит только аварийное освещение. А это значит, что основная линия отключена. Поезда на станции есть?

— Нет.

— Возможно, они стоят в туннелях. Я думаю, что, вероятнее всего, все обесточено.

— Вы думаете, — раздраженно сказал Калвер, — а я все же предлагаю идти между рельсами и соблюдать максимальную осторожность.

— Хорошо. Ведите меня к входу в туннель, к левому, восточному. Мы пойдем вдоль линии.

Калвер в последний раз попытался остановить его.

— Я все же не уверен, что мы поступаем правильно. Люди, бегущие из туннелей, чем-то смертельно напуганы.

— И все-таки нам придется пройти через это. У нас нет выбора.

— Я еще не сказал вам, что люди бежали и с другой платформы, с той, что ниже этой. Значит, в западном туннеле произошло то же самое. Как вы это объясните?

— Я не собираюсь объяснять что-либо, у нас просто нет выбора: мы должны найти убежище, — упрямо повторил Дили.

— Мы можем остаться здесь, — попытался возразить Калвер. — Здесь достаточно глубоко, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Нет, это не совсем так. Туннели негерметичны. Радиация проникает сюда сквозь отверстия для коммуникаций, вентиляционные шахты, сквозь щели между панелями перекрытий.

— Вы всегда были таким пессимистом?

— Извините, но изображать оптимизм в таких обстоятельствах глупо. Если мы хотим выжить, нужно исходить из наихудших вариантов сложившейся ситуации.

“У этого парня железная логика, — подумал Калвер. — Его не переспоришь”.

— Ладно. Как далеко от входа в туннель ваше убежище?

— Восемьсот — девятьсот ярдов. Я думаю, что мы довольно скоро туда доберемся.

— Ну хорошо. Тогда вперед.

Калвер в последний раз с сомнением и опаской взглянул в сторону круглого проема арки, ведущего в темный туннель. Подойдя к краю платформы, он посветил фонарем в темноту.

— Похоже, там ничего нет.

— Ну разумеется, — стараясь успокоить его, сказал Дили. — Даже если там что-то и было, то эти обезумевшие толпы народа распугали бы что угодно... или кого угодно.

— Ну что ж, будем надеяться, что вы правы.

Дили потер руками веки.

— Как ваши глаза? — спросил Калвер.

— Ужасно болят. Но все же не так, как раньше. И жжение немного уменьшилось.

Калвер направил луч света прямо ему в лицо.

— Вы что-нибудь видите?

Дили моргнул несколько раз подряд.

— Нет. Но боль почему-то усилилась. Вы направили на меня свет?

— Прямо в зрачки. И они сузились!

Калвер подумал, что это сообщение обрадует Дили.

— Да? — с сомнением переспросил тот. — Вряд ли это имеет какое-то значение.

— Я вижу, вы будете верны своему пессимизму при любых обстоятельствах. Держитесь за мое плечо правой рукой, а левым плечом прижимайтесь к стене. Мы спускаемся вниз.

Воздух в туннеле был прохладный и влажный. Слабые огни аварийного освещения уходили в темноту. В их тусклом свете Калвер едва видел идущего рядом Дили. У Калвера было такое ощущение, что они погружаются в какую-то зловещую пустоту, которая сама по себе таила угрозу. Возможно, ощущение это усиливала неестественная тишина, царившая в туннеле. После какофонии безумных звуков, которые сопровождали его от первого всхлипа сирены до последних криков на платформе метро, тишина эта пугала. Нервы были напряжены до предела. Ему казалось, что он чувствует чье-то невидимое присутствие совсем рядом, чьи-то глаза, наблюдающие за каждым его движением, чьи-то уши, прислушивающиеся к его шагам. Наверное, это действительно нервы.

Туннель слегка изгибался. Цепочка тусклых огней аварийного освещения исчезла за поворотом. Не видно уже было и света с платформы за спиной. Они оказались в полной изоляции — в темноте, в тишине, лишь их шаги отдавались гулким эхом под арочным сводом туннеля.