Роберт МакКаммон - На пути к югу

Дэн пролежал так всего лишь несколько минут; внезапно кто-то постучал в боковое стекло. Дэн сел, ошеломленно моргая. Возле машины стоял худой чернокожий мужчина с выступающими скулами и плотной шапкой седых волос. Над его глубоко посаженными глазами цвета сажи тесно сходились густые белые брови. Он был одет в черные брюки и простую ярко-синюю рубашку с короткими рукавами.

– С вами все в порядке, мистер?

– Да, – кивнул Дэн, немного сбитый с толку. – Я просто решил немного отдохнуть.

– Слышал, как вы проехали. Поискал, поискал, и вот где нашел вас.

– Я никого здесь не знаю.

– Ну, – улыбнулся мужчина, показав белые, как алебастр, зубы, – здесь всего-то лишь я и Бог. Сидим и беседуем друг с другом.

Дэн вставил ключ в замок зажигания.

– Пожалуй, мне лучше уехать.

– Постойте, подождите минуту, я же вас не гоню. Вы не правильно меня поняли. И вы не затем остановились тут, чтобы я вас будил. Едете издалека?

– Да.

– По мне, если человек хочет отдохнуть, он должен отдыхать. Если вы хотите войти, милости прошу.

– Я… Я неверующий, – ответил Дэн.

– Но ведь я не сказал, что собираюсь читать вам проповедь. Хотя здесь любой бы сказал, что лучшего снотворного не сыскать. Меня зовут Натан Гвинн. – Мужчина протянул руку Дэну, и тот машинально ее пожал.

– Дэн… – Он заколебался на мгновение, но тут ему в голову пришло подходящее имя. – Фэрроу.

– Рад познакомиться. Входите же; там есть комната, и вы можете устроиться на скамье, если хотите.

Дэн поглядел на церковь. Много лет прошло с тех пор, как он последний раз был в церкви. То, что он видел во Вьетнаме – и после, – привело его к мысли, что если какая-то высшая сила и правит этим миром, то пахнет она серой и горелой человеческой плотью.

– Внутри прохладнее, – сказал Гвинн. После минутного колебания Дэн открыл дверцу кабины и выбрался из машины.

– Весьма благодарен, – сказал он и вслед за Гвинном вошел в церковь. Убранство церкви было скромным, некрашеный пол был истерт воскресными туфлями нескольких поколений.

– Я писал проповедь, когда услышал вашу машину, – пояснил Гвинн и провел Дэна в небольшой кабинет; открытое окно выходило на стоянку. Два стула, стол с лампой, шкаф для бумаг и два ящика с религиозными книгами – вот все, что было в этой маленькой комнате. На столе лежала пачка бумаги и стояла чашка с несколькими шариковыми ручками. – Боюсь, не слишком удачно выходит, – доверительно сказал Дэну Гвинн. – Иногда копнешь глубоко, а потом все точно ветром сдувает. Но я не беспокоюсь, что-то у меня все-таки остается. Так всегда бывает. Если хотите пить, здесь есть фонтанчик.

Гвинн провел его по коридору, вдоль которого располагался ряд маленьких комнат; половицы поскрипывали под ногами. Вентилятор на потолке слегка разгонял жару. Увидев фонтанчик, Дэн направился к нему, чтобы утолить жажду.

– Вы, как верблюд, напиваетесь впрок? – спросил Гвинн, наблюдая за ним. – Проходите вот сюда, здесь вы можете улечься на лавке.

Дэн вошел за ним в придел. Вокруг амвона стояли с десяток скамеек, бледно-зеленые грязные стекла в окнах едва пропускали свет; на мгновение Дэну показалось, будто он очутился на дне морском. Над головой глухо гудели два вентилятора, будто две солидные дамы, спорящие о чем-то. Дэн присел на край возвышения и прижал ладони к глазам, чтобы унять боль, пульсирующую в голове.

– Симпатичная татуировка, – заметил Гвинн. – Вам где-нибудь здесь сделали?

– Нет. Совсем в другом месте.

– Не возражаете, если я спрошу, откуда и куда вы едете?

– Из Шривпорта, – ответил Дэн. – А еду в… – он замялся. – В общем, я просто еду.

– Вы живете в Шривпорте, да?

– Жил раньше. – Дэн отнял ладони от глаз. – А теперь я даже не уверен, что знаю, где мой дом. – Внезапно он вскинул голову:

– А я не заметил тут вашей машины.

– О, я хожу из дома пешком. Я живу всего лишь в полумиле отсюда, вверх по дороге. Вы наверное, голодны, мистер Фэрроу?

– Да, вполне мог бы что-нибудь съесть. – Очень странно было слышать это имя спустя столько лет. Дэн сам не понимал, почему выбрал именно его; возможно, из-за того парня с плакатом в Долине Смерти.

– Вы любите жареные пирожки? У меня есть несколько штук в кабинете; жена нажарила сегодня утром.

Дэн ответил, что это замечательное предложение. Гвинн ушел к себе в кабинет и вернулся с пакетом из коричневой бумаги, в котором были три посыпанных сахарной пудрой жареных пирожка. Дэну хватило четырех секунд, чтобы расправиться с первым.

– Берите еще, – предложил Гвинн, усаживаясь на возвышение напротив Дэна. – Похоже, вы давненько не ели.

Второй пирожок исчез с такой же скоростью. Гвинн поскреб подбородок и сказал:

– Доедайте последний. Моя жена была бы счастлива видеть, что ее стряпня имеет такой успех. – Третий пирожок стал достоянием истории, и Дэн слизнул с пальцев сахар. Гвинн рассмеялся:

– Только не надо жевать пакет.

– Передайте своей жене, что она готовит замечательные пирожки.

Гвинн вынул из кармана брюк серебряные часы.

– Почти четверть пятого. Вы можете сами сказать об этом Лавинии, если, конечно, у вас есть такое желание.

– Простите?

– Ужин у нас всегда в шесть. Если хотите поужинать вместе со мной и Лавинией, то милости просим. – Гвинн убрал часы. – Пира не обещаю, но свой желудок вы согреете, это я гарантирую. А я позвоню ей и попрошу поставить на стол еще одну тарелку.

– Спасибо, но я собирался немного отдохнуть и снова поехать.

– О-о, – густые белые брови Гвинна слегка приподнялись. – Тогда выбор за вами. Ну, как? Дэн молчал.

– Дорога никуда не исчезнет, мистер Фэрроу, – негромко произнес Гвинн. – Как вы считаете? Дэн взглянул в глаза проповедника.

– Вы же меня не знаете. Я мог бы оказаться… Человеком, кого вы не захотели бы видеть в своем доме.

– Совершенно верно. Но мой Господь, Иисус Христос, говорит, что мы всегда должны накормить странника. – В голосе Гвинна появились распевные интонации. – Каждый человек есть то, что он есть. Так что, если хотите отведать жареного цыпленка – а Лавиния готовит их бесподобно, – то вам стоит только сказать об этом.

Дэн не стал раздумывать долго.

– Хорошо. Я буду очень вам благодарен.

– Просто будьте очень голодным! По четвергам Лавиния всегда готовит на десятерых. – Гвинн встал. – Я схожу ей позвоню. А вы отдохните немного. Я вас разбужу, когда будет пора идти.

– Спасибо, – сказал Дэн. – Я действительно очень вам благодарен.

Он улегся на лавку, а Гвинн отправился в свой кабинет. Лавка была жесткой, но Дэн был рад даже просто возможности вытянуться. Он закрыл глаза и начал ждать сна, который избавил бы его от образа окровавленного Эймори Бленчерда.