Елена Артамонова - Большая книга ужасов 54 (сборник)

Признаюсь честно, я старалась быть веселой. Казалось бы, все плохое осталось в прошлом, к счастью, не случилось непоправимых потерь, но… Беспокойство закралось в душу едва ли не сразу после возвращения друзей. Эйфория встречи улетучилась, а неприятный осадок остался. Похоже, путешествие в Неведомое не проходит даром, оставляет свой след, клеймо. Парни переменились, особенно Сережка Ивойлов. Его облик, привычки, характер остались прежними, и все же он стал иным. Это трудно передать словами, но временами возникало ощущение присутствия враждебной, чуждой нашему миру силы. Казалось, сквозь глаза Сережки кто — то подглядывает за нами.

Самым неожиданным новогодним сюрпризом стало очередное появление Логиновой. Она приехала утром 31 декабря, намереваясь отпраздновать Новый год в нашей компании. Оставалось только удивляться, как родители Зинаиды решились выпустить из объятий любимое чадо, до того пропадавшее неизвестно где около полугода. Впрочем, ее вид объяснял многое. Дернув за кончик скромного белого «хвостика», составлявшего ее новую прическу, Зизи состроила скорбную гримаску:

— Обменяла потерю имиджа на свободу. Иначе бы не отпустили.

Праздновать решили у Таньки Панкратовой. Ее родители вновь проявили чудеса либерализма и не только подарили к нашему столу бутылку шампанского, но и позволили веселиться всю ночь без присутствия взрослых. Отправившись к друзьям, они предоставили громадную квартиру в полное распоряжение дочери. Подразумевалось, что мы можем делать все, что заблагорассудится, естественно, не слишком выходя за рамки приличия. Категорически запрещалось только горланить песни, отплясывать чечетку на головах соседей, швырять с балкона снежки по живым мишеням и зажигать в комнате бенгальские огни. Самонадеянная Танька обещала выполнить все родительские условия.

Гости начали подтягиваться часам к шести вечера. Первыми пришли мы с Логиновой и Толкачевым. Петька даже не успел снять сапог, когда юная хозяюшка отправила его за продуктами. Она только теперь, за несколько часов до начала торжества, сообразила, что для полноценного новогоднего стола не хватает множества ингредиентов, например, крабовых палочек и кокосовых стружек… Пока Толкачев бродил по магазинам, мы приступили к сугубо дамскому занятию — стряпне и сервировке стола.

Танька возилась в гостиной, а Логинова и я оккупировали кухню. То ли ночью не удалось выспаться как следует, то ли на небе бушевала магнитная буря, но мне было явно не по себе. Я машинально крошила ножом колбасу и огурцы, чувствуя, как внутри меня все холодеет, смерзается, съеживается… Сложив грязные тарелки в мойку, Зизи неожиданно поинтересовалась:

— Барышева, что ты мне подаришь?

— Так я и скажу!

— Отдай медальон — мне позарез нужно серебро, из него отольют жутко продвинутое кольцо.

— Рада бы, но не могу.

— Зануда!

Зизи с силой швырнула в мойку половник, расколов сразу пару тарелок. Какое — то время мы работали молча. Холодные щупальцы опутывали мое тело, ползли по ногам, поднимались выше… Под каким — то предлогом я вышла из кухни, подумывая, не стоит ли прилечь на диванчик. Невидимые щупальца ослабили хватку, позволив вздохнуть, но возвращаться назад я не захотела, поменявшись рабочими местами с Танькой Панкратовой.

Овальный стол, тот самый, за которым мы вызывали духов, производил сильное впечатление — на белоснежной скатерти едва ли не вплотную громоздились тарелки со всевозможными вкусностями и деликатесами. Пожалуй, Танька справилась с сервировкой без посторонней помощи. Переставив для порядка салатницу и блюдо с ломтиками хлеба, я прислушалась — доносившаяся из кухни болтовня Панкратовой постепенно сходила на нет, а фальшивый мотивчик, который насвистывала Логинова, по — прежнему звучал ровно и назойливо. Я отправилась за новой порцией салатиков. Танька стояла у плиты с бледно-зеленым лицом и отсутствующим взглядом. Зизи пребывала в обычном состоянии полной невозмутимости. Явно желая смыться из кухни, Панкратова предложила мне помочь донести яства. Склонившись над хрустальной салатницей, она прошептала:

— Ты не чувствуешь холод, пустоту? Вакуум, который все высасывает?

Да, отличница и умница Панкратова умела точно формулировать свои ощущения. Вакуум, пустота, высасывающая жизнь… Неужели это как — то связано с Зизи?

— Эй, барышни, — донесся голос Логиновой, — я не умею ровно резать сервелат. Сами потом будете критиковать!

Я не успела ответить — в прихожей защебетал соловьем звонок. Вернулся Петька. Он ухитрился растратить все деньги, накупив хлопушек, петард и фейерверков, так и не воспользовавшись аккуратненьким Танькиным списочком. Пока Панкратова делала ему выговор, в дверь вновь позвонили. На пороге нежданно-негаданно возник Юрка Петренко, которого никто не приглашал и который, как всегда, «заскочил на три секундочки». Ближе к ночи появилась Светка Акулиничева, щеголявшая блестящей модной блузкой, до которой щуплая Светка не доросла на два-три размера. Не успела Танька захлопнуть за подружкой дверь, подоспели последние гости — Ивойлов и Мишка Воронов из параллельного класса, сосед и приятель Панкратовой.

Мы провожали старый год. Со смехом уселись за стол, со смехом вспоминали события недавнего прошлого. А необъяснимый холод все так же накатывал волнами, накрывал с головой, отступал, давая место веселью, вновь сковывал душу…

Полночь. Захрипели старые часы с эмалевым циферблатом, начали отсчитывать удары. Их голос слился с голосами колоколов на далекой Спасской башне, но, по — моему, Танькин хронометр расщедрился, добавив еще один лишний удар. Благополучно перебравшись в новый год, мы занялись дарением подарков. Зизи опередила всех:

— Чур, я первая! — Она вприпрыжку помчалась в прихожую и принесла оттуда яркий, объемистый пакет. — Начнем с Барышевой. Виктория, ты готова?

Логинова долго копалась в пакете, пока не извлекла маленький изящный сверток. Я хотела взять его из протянутой руки, но Зизи не разжимала пальцы. Предполагая очередной розыгрыш, я потянула сильнее. Усилие было незначительным, но сверток оказался у меня вместе с… рукой Логиновой. Кисть соскользнула с костей и тяжело шмякнулась в любовно приготовленный салатик. Никто не испугался, во всяком случае, внешне, расценив произошедшее, как оригинальную шутку в «потустороннем» стиле. За столом раздались аплодисменты. Зизи мило заулыбалась.

Дарение продолжилось. Следующий сверточек из яркого пакета предназначался Светке Акулиничевой. Она приняла дар из костлявой пятерни, неожиданно охнула и уронила сверток на пол. От удара обертка лопнула, и на ковер начали выползать черви и прочие противные мокрицы.