Лана Синявская - Обитель Джека Потрошителя

– Где же меня угораздило так угваздаться? – с досадой пробормотала я, подходя ближе. Пятно следовало удалить, но у меня в данный момент не было ни сил, ни желания заниматься чисткой. Пообещав себе, что очищу пальто с утра, я без удовольствия покончила с водными процедурами, слопала двойную дозу снотворного, после чего улеглась в кровать с тайной надеждой провести наконец спокойную ночь без кошмаров.

Сон мне приснился весьма странный. Если это, конечно, был сон…

Несмотря на проглоченное снотворное, заснуть не удавалось довольно долго. Я ворочалась с боку на бок, комкала подушку, тяжело вздыхала, пыталась считать слонов, баранов и овец поочередно. И вдруг мне показалось, что потолок в комнате ожил. Он стал подрагивать, вибрировать, как будто на верхнем этаже расхаживал кто-то невероятно тяжелый. Свет не горел, но луна светила сквозь тюль на окне так ярко, что я отчетливо видела эту вибрацию, которая передалась уже и стенам. С опаской приложив ладонь к стене возле кровати, я почувствовала, что оклеенная обоями кирпичная кладка действительно мелко дрожит.

Когда мой старенький диван сдвинулся с места и заскользил по полу, я в ужасе спрыгнула на пол, не замечая ледяной холод застывших половиц. Мне стало страшно. Мне и раньше приходилось испытывать чувство страха – собственно, кто его не испытывал хоть однажды? – но то был обычный, нормальный, если можно так выразиться, страх – перед экзаменами, перед какой-нибудь ответственной встречей и так далее. Сейчас же меня охватил парализующий волю ужас, от которого каменели мышцы и отказывалось повиноваться собственное тело.

Бежать в моей крошечной квартире было особенно некуда, и я ринулась на кухню – просто для того, чтобы удрать подальше от елозящего по полу дивана. Когда я распахнула кухонную дверь, то сразу поняла: что-то не так.

Кухни не было. На ее месте оказалось совершенно незнакомое помещение с обшарпанными стенами, с которых свисали клочья грязных обоев. Пахло тоже как-то странно – сырым подземельем и мышиным пометом. Господи, что происходит? Дрожа, я прижалась спиной к двери, не решаясь двинуться ни назад, ни вперед. Ноги упорно подгибались, не желая держать непослушное тело в вертикальном положении. Я все еще была босиком, ступни заледенели. Передо мной клубился зловещий полумрак – только сейчас я поняла, что кухонное окно исчезло вслед за кухней, а на его месте виднеется едва различимая в темноте шаткая лестница, ведущая куда-то вверх, где, по идее, должны находиться соседи с верхнего этажа. Но сейчас их там, совершенно очевидно, не было.

На мгновение я сообразила, что весь наблюдаемый мною кошмар – всего лишь дурной сон. Я попыталась проснуться и не смогла. Меня неудержимо, несмотря на весь испытываемый ужас, тянуло подняться по лестнице. Это желание не имело ничего общего с любопытством, а было чем-то сродни неотвратимому року, требующему выполнения заданной программы во что бы то ни стало.

Ступени жалобно заскрипели под моими ногами, какой-то мусор, валяющийся на лестнице, царапал ступни, шаткие перила ходили под рукой из стороны в сторону, грозя обвалиться в любую секунду. И все-таки я поднималась. Поднималась до тех пор, пока не уперлась головой в крышку люка. Крышка откинулась от легкого нажатия и стукнулась обо что-то. Помещение, которое я увидела, было похоже на чердак, тихий, мрачный и холодный.

«Этого не может быть! – подумала я отрешенно. – Надо мной еще два жилых этажа. Неужели я схожу с ума?»

Простой вопрос, заданный самой себе, заставил мою спину покрыться капельками липкого пота, который мгновенно пропитал ночную рубашку. В какой-то отчаянной решимости я вознамерилась идти до конца и, стараясь не думать о последствиях, быстро вскарабкалась на пыльный дощатый пол чердака. Старые доски под моей тяжестью угрожающе прогибались, когда я медленно двинулась вперед, озираясь, как попавший в ловушку дикий зверек, и постоянно приседая на ватных ногах от приступов тянущего страха.

Чердак был пуст. Только в дальнем конце его обнаружилась дверь, крепко запертая. Меня трясло от озноба, сердце отчаянно стучало. Я окончательно перестала понимать, что происходит. И вдруг из-за двери раздался вскрик. Я сильно вздрогнула и, широко распахнув глаза, уставилась на дверь. Ждать пришлось недолго. Крик повторился. Теперь я понимала, что голос, зовущий на помощь, принадлежит ребенку, маленькой девочке. Ей было страшно, я чувствовала. От меня ждали помощи, и это заставило меня преодолеть свой собственный ужас. Не думая об осторожности, я бросилась к двери и принялась дергать за ручку изо всех сил.

– Эй! Не бойся! Я иду! Я помогу тебе! – кричала я громко, чтобы девочка могла меня услышать.

Но она вдруг замолчала. Стало так тихо, что у меня заложило уши, когда я это осознала. Замерев, я напряженно прислушивалась, но тщетно. И вдруг совсем рядом что-то отчетливо булькнуло. Потом еще раз. Звук был отвратительным и пугающим. Отпрянув в сторону, я взглянула на дверь и увидела, как темная, густая жидкость начала просачиваться сквозь дверные щели. Поначалу тонкие струйки сбегали вниз поодиночке, безобидными ручейками, но вскоре жидкость потекла сплошным потоком. Она хлынула на пол, пенясь и бурля. Я завизжала и отпрыгнула, когда жидкость залила мне ноги. Внезапно я поняла, что это такое. В нос ударил противный запах, от которого закружилась голова.

Это была кровь. Целый поток крови.

А потом снова раздался душераздирающий крик девочки. Она кричала теперь не переставая. Тонкий голосок визжал на очень высокой ноте, захлебываясь в бесконечном отчаянном крике, врываясь прямо в мой мозг сквозь черепную коробку. Я схватилась за голову руками, пытаясь зажать уши, не в силах выносить этот вопль ужаса, и… проснулась.

Сон мой был настолько реальным, что, даже увидев перед собой сквозь незашторенное окно серенькое зимнее утро – вполне безобидное и обычное, – я не смогла сразу поверить в то, что ужасный чердак мне просто приснился. В углу комнаты надрывался телефон, но я сидела на постели, дыша, как загнанное животное, не в силах даже пошевелиться. Мокрая от пота рубашка прилипла к телу, и мне было холодно. Кожа покрылась пупырышками, которые я ощущала кожей ладоней, поскольку сидела, крепко обхватив себя за плечи руками. Телефон еще раз обиженно всхлипнул и затих.

– Неужели это был всего лишь ночной кошмар? – спросила я вслух и не узнала своего голоса, настолько тихо и хрипло он прозвучал. И звук собственного голоса, такого испуганного, почему-то рассмешил меня. Я нервно хохотнула.

– Всего лишь сон… – снова пробормотала я и всхлипнула.

Мой мозг отказывался поверить в счастливое избавление. Словно желая доказать себе невозможное, я откинула одеяло и придирчивым взглядом окинула свои ноги. Разумеется, они были совершенно чистыми, хотя… да, давно следовало бы обновить педикюр – бежевый лак на большом пальце правой ноги наполовину облез. Но никаких следов ночных похождений я не обнаружила. Ни соринок, прилипших к коже, ни порезов, ни, само собой, пятен крови. Однако я до сих пор чувствовала липкую влагу, которая касалась моих ступней совсем недавно. Воспоминание о кровавом потоке заставило меня содрогнуться – я отчетливо помнила мельчайшие детали своего сна.