Джеймс Герберт - Тайна Крикли-холла

Пиво выплеснулось через край в скрытую за стойкой раковину, а хозяин молча уставился на Гэйба.

Стоп, погоди-ка, подумал Гэйб. Я ведь уже видел это кино. Разве не здесь некий краснолицый местный житель предупреждал меня держаться подальше от старого дома на вершине холма? «Странные вещи там происходят, и вообще…»

Но толстяк лишь закрыл кран и обтер кружку. Ставя пиво на барную стойку, он приятно улыбнулся Гэйбу и сказал:

— Ужасная погода стоит в последнее время. Должно быть, уже три недели льет без передышки. Надеюсь, вам это не помешает.

— Мы будем слишком заняты, чтобы обращать внимание на погоду, — пояснил Гэйб, дожидаясь тоника. — В понедельник моя дочь пойдет в местную школу. — «Местная» школа находилась в нескольких милях от Крикли-холла, в городке под названием Меррибридж.

Наполнив чистый стакан водой с тоником и отставив бутылку в сторону, бармен кивнул.

— Средняя школа Меррибриджа, да? Ей понравится. Большинство детей из нашей деревни там учатся. Их забирает автобус, он останавливается на главной улице. Думаю, шофер будет останавливаться у Крикли-холла, чтобы забирать и вашу девочку, для него это нетрудно. Фрэнк — один из моих постоянных посетителей, так что я ему скажу вечером, когда он придет. В школе потребуют подписать официальные бумаги, насчет оплаты и страховки, но это не займет много времени.

— Спасибо. Я вам очень благодарен. В первый день я сам отвезу дочку и улажу все формальности. К тому же мне все равно нужно будет в Илфракомб.

— А как насчет малышки?

— Ей всего пять. Жена будет сама с ней заниматься, пока мы тут. — Гэйб знал, что Эва станет учить Келли чтению и письму куда более усердно и с большей строгостью, чем это сделают в любой начальной школе.

Когда толстяк принимал от Гэйба деньги за еду и напитки, он заметил:

— Большой дом этот Крикли-холл, а? Там можно взапуски бегать.

— Могу поспорить, там еще и жутко холодно в это время года. — Это сказала симпатичная барменша с каштановыми волосами, которая как раз вернулась, обслужив местного жителя, устроившегося у дальнего конца стойки. В ее речи почти не слышалось девонширского акцента. Встреть ее Гэйб где-нибудь в другом месте, он решил бы, что девушка родом, скорее всего, из южной части Лондона, а не из западных районов Англии. — И там наверняка сыро. Тут во всех домах сыро.

— Да, я прошлой ночью обнаружил настоящие лужи на лестнице и вообще-то не понимаю, откуда они взялись, — сказал Гэйб. — Может быть, оконная рама неплотно прилегает к стене. Там на лестничной площадке большое окно.

— Вы погодите, пока начнется настоящий шторм. Вот тогда увидите, что будет. Скорее всего, крыша протекает. — Девушка кивнула с легкой насмешкой.

Толстяк пожал плечами.

— Хозяева уже несколько лет не живут там, а арендаторы надолго не задерживаются.

«Охо-хо, — грустно подумал Гэйб, — вот оно, начинается. Сейчас мне расскажут, что пятьдесят лет назад сумасшедший дровосек порубил на куски свою семью и рассовал части тел по всему дому или же в прошлом веке богатый владелец Крикли-холла, старина Чарли Крикли собственной персоной, запретил своей дочурке выйти замуж за местного крысолова, после чего она повесилась в подвале».

Но толстяк продолжил:

— Потому дом так запущен, оттого у вас и лужи на полу.

— Я думал, тот старик, Перси… — Перси Джадд, верно? — присматривает за домом.

Толстяк сочувственно усмехнулся.

— Перси слишком стар. Поэтому управляющий поместьем платит двум женщинам из деревни, чтобы они как следует мыли полы и вытирали пыль раз в месяц. Нет, Перси мало на что теперь годится. Если честно, его держат просто из милосердия. Он уже приходил к вам?

— Да, вчера, вскоре после того, как мы приехали. А сколько же ему лет?

Толстяк нахмурился, соображая. Потом почесал подбородок.

— Ох, ему должно быть… ну, точно я не знаю, но вообще-то ему должно быть почти восемьдесят. В конце прошлой мировой войны он служил где-то за морем.

Гэйб тихонько присвистнул сквозь зубы.

— И он до сих пор работает?

— Скорее просто любезность со стороны управляющего. Понимаете, никому не хочется выгонять старика. Он помогает в церкви, ну, ничего тяжелого не делает, конечно, просто подметает церковный двор, собирает молитвенники после мессы. Он славный дед, но с характером, очень даже с характером. Не хочет уходить на пенсию, хоть ему много раз предлагали. Совсем безобидный, так что вы можете не беспокоиться.

— Он очень милый, — вставила барменша.

— Франни, там человека надо обслужить.

Толстяк кивком указал на местного жителя, ожидавшего у стойки, пока наполнят два стоявших перед ним пустых стакана. Еще раз улыбнувшись Гэйбу, Франни отошла.

Толстяк облокотился о стойку.

— Я владелец «Барнаби», — сообщил он Гэйбу. — И если вы захотите узнать что-нибудь о здешних местах, только зайдите сюда, я всегда к вашим услугам. А если меня не будет, то моя жена Вера вам поможет или наша Франни.

Приятно удивленный дружелюбностью владельца гостиницы, Гэйб улыбнулся.

— Очень любезно с вашей стороны. Спасибо. Думаю, у нас все будет в порядке.

— Ну, если что, вы не смущайтесь. Мы привыкли иметь дело с новыми людьми. Удачи вам и вашей семье, мистер…

— Гэйб Калег, — представился Гэйб, протягивая руку через барную стойку, владелец гостиницы торжественно пожал ее.

— А я Сэм Пеннели. Надеюсь, вам у нас понравится, мистер Калег. Там красиво, в Расщелине.

Гэйб забрал тоник и пиво и уже собрался было вернуться к столу, держа в обеих руках стаканы, но у него внезапно возник вопрос.

— Кстати, позвольте спросить, из чистого любопытства… почему Расщелину Дьявола назвали именно так? Вроде мрачноватое имя для такого прекрасного места.

На этот раз владелец водрузил на стойку уже оба локтя и наклонился вперед, как бы подчеркивая некоторую доверительность дальнейшей беседы. Его лицо приобрело серьезное выражение.

— Давным-давно, несколько веков назад, — сказал он негромко, — дьявол собственной персоной пытался пробиться из моря в глубь страны, чтобы затопить все окрестные деревни. Сначала он сгрыз часть утесов, и так появился наш залив. Ну конечно, за много лет он расширился, вода ведь размывает почву и далее камни. Как бы то ни было, говорят, проделав первую брешь, он попробовал прогрызть землю дальше, чтобы подобраться к вересковым пустошам, но его зубы постепенно стерлись до самых десен, и он уже не мог двигаться вперед. Потому, разочаровавшись, вернулся в море, поклявшись однажды отомстить здешним землям. И он это сделал, мистер Калег, но я расскажу об этом как-нибудь в другой раз.