Клан (ЛП) - Ли Эдвард
- Откуда ты знаешь, что кто-то умер? - Уайт возразил.
- Я пошла за следами крови. Никто не мог потерять столько крови, сколько я нашла на выходе, и выжить. Проблема только в том, что тела нет.
Уайт предположил это и усмехнулся.
- Я не верю, что кого-то убили.
- Вы просто не хотите верить, что кто-то был убит на вашей подведомственной территории.
Уайт сверкнул взглядом.
- У тебя стальные нервы, девочка.
- Если честно, шеф. Вопрос. Сладдер имел оружие?
- Нет, - сказал Уайт. - Оружие есть только у надсмотрщиков. А что?
- Ещё я нашла шесть отработанных гильз. Remington двадцать пятого калибра.
- Дерьмо! - кулак Уайта хлопнул по столу. - Во что превратился мой кампус?
«В бойню», - подумала Лидия с улыбкой.
Но улыбка исчезла, когда она вспомнила о крови. Она мечтала о своих Marlboro.
- Я могу стоять здесь и размышлять весь день, шеф. Но это было бы пустой тратой времени.
Голос Уайта потерял резкость. Нераскрытое убийство могло попасть в газеты, опорочить колледж, заставить его уволиться.
- Я не могу тянуть время, Прентисс. Это дерьмо должно быть раскрыто, и я имею в виду нас, а не какое-то постороннее ведомство. Мы будем закрыты, когда сюда прибудет штат.
- Штат? Агроусадьба входит в состав кампуса. Это наше.
- Нет, не совсем так. Все животные лицензированы государственным департаментом сельского хозяйства. Инспекторы здравоохранения захотят узнать, не убила ли животных какая-то болезнь. Мы должны всё раскрыть к вечеру.
«К вечеру?»
- У меня сейчас нет времени заниматься обследованием, - пожаловалась Лидия. - Мне придётся начать прямо сейчас. Мне нужно, чтобы вы снова включили питание, мне нужен свет, чтобы найти отпечатки. И мне понадобится холодильное оборудование, мне понадобится место в лаборатории, мне понадобится...
- Я дам тебе всё, что нужно, - прервал её Уайт. - Ты говоришь, что можешь делать такое дерьмо, так приступай к делу. Я доверяю тебе, Прентисс, но послушай это. Если ты облажаешься и выставишь меня дураком, я позабочусь о том, чтобы ты проверяла счётчики на парковке в течение следующих двадцати лет. Ты поняла?
- Меня трогает ваше доверие, - сказала Лидия.
—Глава 7
Джервис знал, что прошлой ночью в трактире он никого не смог обмануть. Притворяться, будто он оставил Сару позади себя, было поступком, который у него никогда бы не получился, как труп, притворяющийся не мёртвым. Уэйд видел его насквозь; наверное, Том тоже.
Бар назывался «У Эндрю» - дыра для деревенщин в десяти милях от кампуса. Песни Глубокого Юга играли тихо из музыкального автомата, звуки гитары и рассказы о нарушенных обещаниях и разбитых сердцах. Толпа байкеров стояла вокруг бильярдного стола, делая глотки алкоголя и часто употребляя копрологические глаголы.
Джервис сидел в затемнённой части бара. Равная темнота его разума успокаивала его.
«Как труп, притворяющийся не мёртвым», - снова подумал он.
Но что могло вызвать такой образ? Он заказал три бутылки Heineken у пухлой блондинки с длинными волосами, потрёпанные обрезки юбки которой обнажали ягодицы.
- Ты выпьешь всё это в одиночестве, милашка? - спросила она.
- Всего две из них. Я кое-кого жду.
Её пупок выглядывал из мясистой плоти.
- Ты в порядке?
- Всё хорошо, - солгал он.
Он дал ей чаевые.
- Господи, спасибо, милашка.
- Не стоит.
«Просто оставь меня в покое».
В конце концов прибыл его гость, и в темноту его столика скользнула тонкая тень. Изящные пальцы сжимали чистый манильский конверт.
- Добрый вечер, мистер Чанек, - сказал Джервис.
- Добрый вечер, мистер Смит. Или вы мистер Джонс?
Джервис подал ему пива.
- Талл. Джетро Талл.
- Конечно. Мои извинения.
Чанек ухмыльнулся через лицо афериста, его постоянная лёгкая улыбка и длинные волосы жирно свисали со лба. Джервис понял, что именно улыбка показала искренность этого человека. Чанек был счастливым обитателем. Он жил подлостью и отчаянием, которые скрывались за миром, но при этом каким-то образом улыбался искренним счастьем.
- На вашего парня много дерьма, - сказал он. - Удивительно, что можно откопать по номеру машины.
Джервис съёжился, чтобы заглушить внезапное возбуждение. Это была либо быстрая работа, либо неряшливая.
- По сто пятьдесят в день, - сказал он, - вы будете доить меня как минимум неделю. Так ведь делают частные сыщики, не правда ли?
- Только при разводе, где женщина красотка, - сказал Чанек. - Я не люблю тянуть время. Это плохо для бизнеса.
«Замечательный бизнес».
Джервис зажёг Carlton.
- Кстати о бизнесе...
Голос Чанека был мягким, но грубым, возможно, намеренно.
- Его полное имя - Вильгельм Карл фон Генрих. Его отец разработчик из Западной Германии, очень-очень богатый. Немцы вкладывают тонны денег в южное побережье, как японцы в Калифорнию.
- Вильгельм Карл фон Генрих, - пробормотал Джервис.
- Парню двадцать шесть лет. Окончил Бамбергский университет по специальности «бизнес». Он мгновенно влился в это, как и его отец.
- У вас есть фотография?
Чанек выложил брошюру для акционеров. Десятки аккуратных лиц улыбались с глянцевого листа корпоративных членов. Одно лицо было обведено красным маркером, и на нём было написано «Вильгельм Карл фон Генрих», как буквы на надгробии.
«Этот человек - моя эпитафия», - подумал Джервис.
Он только однажды увидел издалека Вильгельма, выходящего из своего белого фургона. Однако теперь лицо Вильгельма улыбалось и выглядело невероятно красивым. Внезапно Джервис почувствовал себя очень плохо. Лицо было похоже на обложку GQ: квадратная челюсть, ярко-голубые глаза, короткие светлые волосы, очень арийские волосы, идеальные зубы.
- Симпатичный мальчик, да, мистер Талл?
- Не сыпьте соль на рану, мистер Чанек.
- Простите. Вот полароид, который я сфотографировал сегодня утром, когда он уходил в спортзал.
Это было ещё хуже. Мальчик-любовник на стоянке. Сияющие белые шорты и футболка без рукавов с надписью «Германия превыше всего». Его ноги были похожи на покрытые лаком дубовые столбы. Мышцы блестели в слишком идеальной симметрии. Много мышц.
- В нём шесть футов два дюйма, по правам, сто восемьдесят пять фунтов, а я не вижу никакого жира. В реальной жизни он выглядит больше.
Джервис застонал.
- Он снимает квартиру за городом, чтобы быть поближе к девушке. Джервис оценил любезность Чанека. Он никогда не называл Сару по имени. Это всегда была «девушка». Джервис полагал, что деперсонализация утраченной любви - это черта профессии Чанека. Это делало его работу менее неловкой.
- Адрес здесь. Примерно пятнадцать минут от кампуса, квартира на четвёртом этаже, красивое место. Срок аренды истекает первого сентября.
Джервис откашлялся.
- У вас есть распорядок дня этого парня?
- Он регулярно занимается в Brawley’s Gym, с десяти до трёх каждый день. Я взглянул на лист записи.
- Что ещё? Мне нужно больше.
У Чанека было больше, намного больше.
- Он забирает девушку в шесть каждый вечер. Они едут куда-нибудь, ходят по магазинам и так далее. Затем он везёт её к себе, или они идут к ней.
Джервис зажёг ещё одну Carlton, допил первое пиво и начал второе.
Трёхдневное наблюдение Чанека было образцовым - оно довело отчаяние Джервиса до новых высот. Однако он просил об этом. Он просил всё это.
- Он пробыл в Штатах два года, сразу получил гражданство. Два автомобиля на его имя: Porsche 911 и белый фургон. Он много чего покупает девушке. Есть ксерокопии его счетов по кредитным картам. Он много тратит, и...
- Что, мистер Чанек?
- Есть ещё одна вещь, о которой я не думаю, что вы хотите знать.
- Какая? - спросил Джервис. - Я не плачу вам за то, чтобы вы были моим психотерапевтом.
Чанек достал из спортивной куртки какие-то бумаги.
