Спойлер: умрут все - Владимир Сулимов
Вадим отпрянул в тень, будто взор Новицкого мог выдать его автобусу. «Не ходи!» — побуждала Вадима крикнуть одна часть души. «Пусть идёт», — шепнула вторая, не ведающая ни благородства, ни отваги.
Вторая часть победила. Вадим смолчал. Да и мог ли он противопоставить свой порыв древней, доисторической силе, принявшей обличье автобуса?
«Прекрати, тебе не впервые попадаются разные «шестёрки» и «восемнадцатые», идущие непонятно, куда. Это всего-навсего «ЛиАЗ» и очередной новый маршрут»
Конечно. Всего-навсего «ЛиАЗ». С надписью ОСВОБОЖДЕНИЕ на борту и пассажиром с разваливающейся головой. «ЛиАЗ», проходящий сквозь пробку, как призрак. Есть ли что банальнее?
Новицкий канул во тьму. Алчные губы дверей сомкнулись. Автобус отчалил от тротуара и покатил дальше. Вадим так и не понял, вращаются ли колёса.
Зато он понял: Новицкий не вернётся. У «четвёрки» только одно направление: станция «Изнанка». Оттуда обратной дороги нет. Там получают освобождение.
Вадим коснулся ладонью лба, чтобы проверить, нет ли жара, и почувствовал дрожь в пальцах. Чертовски сильную.
Новицкий вернулся на следующий день.
***
Это был самый запарный, по мнению Вадима, день недели — четверг. Спецов собрали в конференц-зале административного здания станкозавода. Презентация, посвящённая внедрению системы SAP, шла третий час.
Вадим изнывал во втором ряду, сдавшись под напором непонятных терминов, которыми сыпал докладчик. От скуки посматривал сверху в панорамное окно на заводчан, понуро пересекающих отсырелую дугу парковки под затянутым выцветшими облаками небом. В их перемещениях виделось не больше смысла, чем в мертворожденных словах выступающего.
Докладчик, морщинистый мужичонка в пиджаке, с плечами, щедро усыпанными перхотью, монотонно зачитывал с трибуны о модулях, транзакциях и мандантах. Одесную восседала зам начальника управления контроллинга, известная своим трудоголизмом Светлана Сергеевна Митрохина по прозвищу Чугунная Жопа. Чопорная, как всегда, она только изредка кивала. Вадим был готов съесть на спор свой мобильник без соли и перца, если Митрохина и впрямь что-либо понимала из услышанного.
По соседству с ним ёрзал инженер Костик Тевосян, фыркая каждый раз, когда докладчик сверялся с записями. Тевосян перевёлся с другого предприятия, где уже имел удовольствие поработать с SAPом.
— Чушь, — негромко, но не таясь, комментировал Тевосян. — Этот москвич не врубается и в половину того, что зачитывает. Отберите у него бумажки.
За два с лишним часа Вадим успел привыкнуть к вспышкам Тевосяна и прекратил откликаться на них даже вялым пожатием плеч.
— Я-то знаю. — Сосед не сбавлял поток желчи. — С SAPом все наплачутся. Эта штука морально устарела. Совершенно недружественна к пользователю!
Сидевший в первом ряду Артур Стреляев, самый молодой менеджер «Антея», повернулся и смерил Тевосяна неприязненным взглядом. Тевосян то ли не догадался, то ли проигнорировал реакцию Стреляева.
— Точно говорю. Эта система не создана человеком. Её писали роботы для инопланетян. И писали ногами!
Соседка Стреляева, секретарь Оксаночка Пономарёва, которая всю презентацию не уставала демонстрировать менеджеру гладкие, цвета слоновой кости ноги в чулках, оглянулась и манерно прожурчала:
— Константин Владимирович, если вам не интересно, не мешайте другим. — Она выразительно взглянула на Стреляева, играя платиновой прядью.
— Попомните меня. Намучаетесь! — пафосным шёпотом воскликнул Тевосян. Стреляев обернулся снова. Его глаза побелели от гнева.
— Коллеги, — рыкнула Митрохина.
Тевосян всплеснул руками, как оскорблённая Кассандра, и театрально склонил голову. Вадим знал, что это ненадолго. Даже гнев Чугунной Жопы не мог прервать поток слов маленького инженера. Он, наверное, не иссякал и во сне, а уж когда…
Ближняя к трибуне дверь в конференц-зал с треском распахнулась. В проёме возник Новицкий. Его серое, до пят, кашемировое пальто блестело от дождя, как собачья шерсть. Внезапно в зале сделалось холоднее, будто Новицкий впустил с собой промозглый октябрьский воздух.
Докладчик озадаченно смолк. Новицкий оглядывал собравшихся сквозь запотевшие стёкла очков, криво сидевших на носу.
— Богдан Вячеславович, — пророкотала Митрохина («Вот как, оказывается, его зовут», — подумал Вадим). — Вы мешаете мероприятию. Вы отдаёте себе отчёт? Покиньте зал. Зайдите в три. С объясни…
Спокойно и плавно, будто носовой платок из кармана, Новицкий извлёк из-под полы охотничий карабин «Сайга». Любой, кто в этот момент взглянул бы на Митрохину, без труда прочёл бы её мысли: «Это розыгрыш? Это сон? Это взаправду?».
Но все взоры оцепеневшего зала были прикованы к вошедшему.
Новицкий плавно поднял карабин и выстрелил от бедра.
Докладчик из Москвы всплеснул руками в пируэте внутри облака разлетающихся конспектов. Крутанулся в прощальном па, оступился и рухнул на трибуну. Прежде, чем докладчик скатился с подмостков, Вадим успел разглядеть на его груди расплывающееся тёмное пятно.
Зал взорвался воем.
Новицкий небрежно повёл стволом. Второй выстрел вышел оглушительнее первого. Вадиму показалось, что внутри головы взорвалась граната… и что Новицкий выбрал следующей мишенью его. Переносица Чугунной Жопы провалилась в череп, разбрызгивая багряные ошмётки. Митрохина грохнулась ничком на стол возле трибуны. Раздался треск — словно кувшин шваркнули о каменный пол.
Людская волна вздыбилась и, верезжа на все лады, хлынула через кресла к дальнему выходу. Новицкий же двинулся вдоль первого ряда. Дважды выстрелил в толпу, не целясь.
Кто-то закричал громче других. Кто-то упал. Волну подкосило, люди валились плашмя, топтали друг друга и пёрли по головам дальше — на локтях, на четвереньках. У дверей возникла давка. Новицкий пальнул в человеческий затор. Курчавый толстячок, прижатый к дверному косяку, осел, одной рукой держась за рёбра, второй хватая воздух — Денис Санин, наладчик, любитель скабрезных анекдотов, который навязчиво сватал всем холостякам завода — Вадиму чаще прочих — свою младшую сестру.
Самому Вадиму деваться было некуда. От Новицкого его отделяло всего несколько человек, среди которых — Стреляев, визжащая Оксана и Тевосян, пытающийся заползти под кресло.
Лицо Новицкого ничего не выражало, но разил он без промаха. Бах! — пуля сочно, с брызгами, впилась в ягодицу Тевосяна. Инженер заголосил, дрыгая ногами. Бах! — кувыркнулась, как жестяная утка в тире, бухгалтер Светка Бахтарова. Стреляев, который вознамерился заслонить собой рыдающую Оксану, получил пулю пониже солнечного сплетения. По белоснежной, без лишней складочки рубашке поползло вишнёвое пятно, будто менеджер облился вином на корпоративнике. Стреляев попытался стряхнуть пятно, как рассыпавшиеся крошки. Яростно засучил руками по животу, напомнив Вадиму заводного зайца-барабанщика, с каким тот играл в детстве. Благородно-белое лицо менеджера посинело, на бумажной коже можно стало сосчитать каждый сосудик. Жадно дыша ртом, он медленно завалился набок.
«Стреляева подстрелили», — чокнуто хихикнул кто-то в голове Вадима.
— Умоляю! — рыдала лишившаяся защитника Оксана. Она металась у окна, подламывая ноги, как самый неуклюжий в мире вратарь, напяливший каблуки — из стороны в сторону. — Умоляю, пощадите! Не убивайте меня, я всё исполню я жить хочу мама а-а а-а а-а!..
За
