Чертова Дюжина. Книга Вторая. - Дубравка Руда
— Шож ты сука, наробыла! — Завопила Матрена. — Хто ж тебя, злыдню, недоделанную просил ее звать? А?»
Тут баба Агрипина замолчала и посмотрела на меня и сестренку. Она рассказывала историю живо и красочно, захмелев, после второй стопочки и некоторые слова не контролировала, а тут мы, дети, сидим и «уши греем».
Студенты, тоже покосились на нас. А мы, как ни в чем не бывало, вяло жевали пирожки с вишнями и не понимали, почему же бабушка замолчала и чего это, на нас так недовольно косяться эти ребята из города.
— Малыши — карандаши, а может вы домой или гулять пойдете? — Поправляя очки, обратился к нам один из студентов, типичный ботаник. Мы только синхронно замотали головами, что нет, никуда мы не пойдем. Нам же было интересно, чем дело то закончилось в истории, которую рассказывала баба Агрипина.
Студент нажал на магнитофоне кнопку записи и баба Агрипина продолжила:
«Вытащили Ленку на воздух, откачать пытались да куда там. Матрена так и сказала, что помочь ей уже ничем нельзя, Юрка от тоски, за собой забрал.
— Вон она, там уже с ними, танцують и спивають песни, как ни в чем не бывало. — Кивнула она в сторону хаты.
Но сельчане, естественно не видели ничего, что же там происходит на самом деле, от них-то скрыто было, в отличие от Матрены Горбатой.
— Она ж толком и уразуметь ничо не успела! — Все причитала Матрена и раскачивала головой в стороны.
Не верить ей, причин у сельчан не было, слишком она сокровенные вещи рассказывала.
Похоронили всем селом, помянули. А дом тот, забили досками, так он по сей день и стоит, никто туда не заходил с тех времен. Да вот иногда, по весне, в акурат в начале мая, слышат люди с той хаты, как гармонь играет, да частушки поют, смеются, но зайти туда никто не решается. И Вам, студенты городские, не советую.»
— Даааа… — Протяжно сказал один из студентов, тот самый ботаник, что меня и Нюсю, домой отправить пытался. Было видно, что молодые ребята особо в эту историю не верили, оно и понятно, что с них взять, молодые и городские. А вот мы с сестренкой прониклись. Так нам жалко стало Ленку Кирпу, мужа ее Юрия и бабу Агрипину, да и вообще всех жителей села с этой истории, тем более, что тех кто еще остался в живых, из старичков, мы знали лично. Матрены Горбатой, в живых уже не было.
Студенты еще остались у бабы Агрипины, а Я и Нюся, пошли гулять.
— Нюсь, а пошли в тот дом сходим. — Предложила Я сестренке.
— Ляль, а давай не пойдем. — Ответила сестра.
— Ну, тогда Я сама пойду, раз ты такая трусиха! — Гордо заявила Я и направилась на край села, к той самой хате, где и жила когда-то Ленка Кирпа.
Деревянный заборчик давным-давно сгнил и его остатки, маленькими колышками торчали из — под земли. Но увидеть их сразу было нельзя, поскольку все сильно заросло травой. Я прошла вовнутрь двора, подошла к ветхой хатке. Крыша местами обвалилась. Двери были наглухо забиты досками. Я обошла хатку со всех сторон в надежде найти какую-то лазейку, чтобы проникнуть вовнутрь. Ничего не нашла. И, несмотря на старость и ветхость дерева, мне даже не удалось оторвать ни одной доски от забитых окошек. Сама же хатка, в одну сторону, низко ушла под землю, и маленькие окна были практически на одном уровне с моим ростом.
Сложно сказать, что двигало детскими поступками, но было принято решение, идти на кладбище и искать могилу Кирпатой.
Долго искать не пришлось. Логика ясна, идти туда, где самые старые могилы, без памятников, без крестов, а с советскими железными звездами, покрытыми ржавчиной.
В стороне, старых погребений, она была одна из последнех, а по другую сторону, уже были более свежие захоронения.
На металической выцвевшей от времени, фотографии, покрытой ржавчиной по углам, серьезно смотрела молодая женщина.
— Здрасьте тетя Лена!
Я дастала из кармана мятый пирожок. Их стащила у бабы Агрипины, один сестре и один так, на всяких случай.
— Тетя Лена, пирожок вот Вам! Вкусныыый — вкусный!
Акуратно положив пирожочек на выступ памятника, Я еще раз внимательно посмотрела на фото. Чего-то ждала, но никакого ответа не было.
— Тетя Лена, а о Вас тут рассказывали. А Вы вот все равно молодец, но плакали много, наверное, а плакать много нельзя за теми, кто ушел, так бабушка Агрипина говорила.
Никто так и не отвечал. Но дети всегда верят в чудо.
— А дядя Юра, муж Ваш, говорят, очень красивый был, и Вы любили друг друга сильно-пресильно, да? Но говорят, что его могилки тут нету.
Какое — то внутренее чутье, дало понять, что лучше искать могилу Матрены. Непременно нужно найти.
— Ну, Я тетю Матрену проведаю тогда. А Вы не знаете, где ее найти тут?
Неожиданно, откудато прибежала рыжая дворняга, посмотрела на меня, повиляла хвостом, схватила пирожок и побежала.
— Ээээ, Тузик или как тебя там, это ж не тебе? — Я побежала за собакой, вдогонку крича ей — Это ж тете Лене!
Собака хоть и бежала быстро, держа в пасти пирожок, но периодически останавливалась и оглядывалась на меня, как будто проверяла, не отстаю ли Я? Следую ли Я за ней?
— Но ей, наверное, его все равно не съесть, может она так с тобой поделилась? — Вслух, следуя за собакой, рассуждала Я.
Потом, остановившись, обернулась и шепнула:
— А ну прощайте тетя Лена! — И помахала рукой. — Я тогда с Тузиком схожу.
Очень сложно сказать, что двигало детской логикой и действиями, но в тот момент, Я была уверена, что делаю все правильно.
Удивительно было то, что собака привела меня к маленькому, еле виднеющемуся холмику на кладбище в такой стороне, где не было вокруг ни одной могилы.
Рыжая дворняга положила пирожок на этот холмик и сама растянулась на нем же, жалобно смотря мне в глаза. И Я поняла, вот тут и лежит эта самая Матрена Горбатая!
Второй пирожок уже был положен на это место и собака поняла, что первый пирожок может съесть спокойно, не переживая ни о чем.
— Бабушка Матрена?
На вопрос, ответом был легкий ветерок, пролетевший по веточкам деревьев и пошелеливший мою челку.
— Бабушка Матрена, а Я вот чего спросить хотела у Вас… — Не успела Я договорить, что и зачем мне это надо, перед глазами четко встали картинки двора
