Ким Харрисон - На несколько демонов больше

О как. Это уже интересно.

—На кого? — Я сплюнула. Крови, слава Богу, больше не было.

Дженкс широко улыбался: 

—На Трента.

Тут я дернулась:

—Как? — вскричала я. — На Трента? Получилось? У  Гленна есть ордер? Что же ты молчал!

С Дженкса посыпалась серебристая пыльца, и он повернулся к стиральной машине.

—Он на словах получил «добро», и сейчас едет в центральное управление ФВБ в Детройте за оригиналом документа. Вот почему я дал тебе спать. Он не хочет, чтобы ты что бы то ни было делала, пока у него не будет ордера на руках. Еще пара часов. Тебе нужна помощь на кухне?

—   Твою мать! — выдохнула я, чувствуя, как зачастил пульс. Посмотрела, в чем одета, потом глянула в сторону душа, расстегивая пуговицу. Надо помыться. Здорово-то как!

—   А все ты, — сказал Дженкс, лучась гордостью. — С твоей подачи Трент сознался в убийствах, а Гленн получил разрешение еще раз глянуть на тело Бретта. Он снял отпечаток пальца с когтя Бретта до того, как ему вернули человеческий облик и его уничтожили. И совпало с тем, который получили от Трента, когда ты его сцапала в прошлом году,

—   Черт, здорово! — прошептала я, слишком заведясь, чтобы чувствовать отвращение к Тренту теперь, когда у меня есть не только его признание, что он похищал, пытал и убивал ради... хрен знает какой высокой миссии, которую себе вообразил Я Мне надо одеться и ехать работать. — Приложив руку к растре­панным волосам, я остановилась. — Так Гленн хочет, чтобы я его взяла, да?

—   Ага. — Дженкс парил в дюйме над прохладн ым фаянсом, чуть слышно жужжа крыльями. — Он сказал, что отдает это тебе, видя в этом... ща, секунду. Вспомню точные слова. Он сказал, что ты «специалист не в поиске и сборе улик», а «в силовом задержании». Он только просит, чтобы ты подождала, пока ор­дер будет у него в руках. Вот почему он хочет сам его туда при­везти. Боится, что при передаче по факсу или как-то еще мо­жет затеряться.

Что ж, его можно понять — полностью. В восторге я устремилась в кухню, проверить, не надо ли мне что-нибудь приготовить.

—У меня ордер на Трента за убийство, — сказала я, проехавшись последний ярд по полу как по льду и упершись в по­рог. — Я его возьму сегодня! Я от него навсегда избавлюсь! И для этого мне не придется спасать демонского фамилиара!

Дженкс глядел на меня и улыбался:

—   Ты такая смешная. Радуешься, как ребенок на Рождество.

—   О'кей, — сказала я, чувствуя посреди залитой солнцем кухни, как кровь гудит в жилах. Окно было открыто, но все рав­но держался едва заметный запах тиса от зелья забвения, кото­рое я собиралась сделать для Тритон. — Давай подумаем. Ты будешь сегодня при мне, Дженкс? Понадобится твоя помощь.

—Чтобы я такое пропустил? — осклабился он, довольный и успокоенный.

Сияя улыбкой, я распахнула шкаф с амулетами и быстрень­ко их перебрала. Все есть, кроме амулетов маскировки, но мне они не понадобятся при аресте самого популярного негодяя Цинциннати.

—Мне нужно душ принять, — сказала я все в том же возбуждении и похромала через кухню. — Ты уверен, что у Кистена порядок?

Дженкс опустился на кран, бликуя на утреннем солнце мелькающими крыльями.

—Я думаю, он точно в том же виде, в каком ты его оставила.

Приходилось верить. И значит, ничего с ним не случится, пока солнце не сядет. Как сказал Дженкс, ОВ наверняка за мной следит и будет транслировать мои передвижения тому, кто ищет Кистена. Вообще-то это может затруднить взятие Трента, если только...

—  Приведи себя в порядок, — сказала я Дженксу. — Нам же на свадьбу ехать.

—  Что? — пискнул Дженкс, устремляясь за мной. — Ты хочешь арестовать Трента у него на свадьбе?

—  А что такого? — Я остановилась на пороге ванной. Рука лежала на двери, но не хотелось захлопывать ее в лицо Дженксу. — Это единственное место, где я могу его взять так, чтобы он на меня не натравил Квена. Это не говоря уже о том, что мне все время докучает ОВ. Я приглашена. — Сама почувствовала, как окаменело мое лицо. — И Пискари, наверное, тоже. Я луч­ше буду говорить с ним там, чем на его территории.

Это было удачным решением во многих смыслах. Чего там, просто идеальным.

Дженкс вздохнул довольно громко:

—  Жестокая ты женщина, Рэйчел.

—  Ага, щаз, — ответила я, приподняв брови. — А то Трент и в самом деле рвется жениться на Элласбет?

Дженкс пожал плечами и вылетел из кухни, крича Маталине, не знает ли она, где его лучший лук. Я включила душ и раз­делась. Движения у меня замедлились, когда я заметила, что бедро у меня ободрано о кресло Айви... а что со ступней? Я по­трогала чувствительные, распухшие ткани, ожидая, пока согреется вода, и подумала, что не так уж я стара, чтобы все тело ныло после спанья в кресле. Но вода была горячая, и когда я в нее залезла, она сняла всю боль. Кист спрятался, и я могу выторго­вать его жизнь — нашу жизнь — когда настанут сумерки. Но до того я наконец-то возьму Трента.

Черт побери, отличный день намечается.

Глава тридцать третья

Я уперлась в сиденье передо мной, когда автобус скакнул вперед сквозь густой туман, и заскрежетала коробка передач. Проще было бы поехать на свадьбу Трента в моей машине, но на автобусе безопаснее: меня не свинтит ОВ за вождение без прав. И еще был вопросик насчет некрасивой царапины на переднем крыле, непонятно откуда взявшейся, да еще и левый по­воротник разбит. Это произошло где-то в промежутке между вчера и сегодня, и меня сверлила мыслишка, не ОВ ли это пытается подвести меня под суд.

Я посмотрела на собственные красные ногти, видные под длинным кружевным рукавом, подумала, что черное плетение красиво смотрится на моей белой коже. Наплечная сумка стояла передо мной, а Дженкс раскачивался на потолочной петле, рассыпая серебристую пыльцу и ярко блестя в полутемном ав­тобусе. Народу было много, но все сторонились, стараясь дать мне место. Я довольно улыбалась, поглядывая на черные бандитские сапоги, видневшиеся из-под края тонкого шелкового платья, и думала, с чего бы это они.

Ладно, даже я знаю, что сапоги к платью не идут, но брать Трента в туфлях на каблуках я не хочу. Да и все равно их никто не увидит. Не знаю, какое платье выбрала Элласбет, но то зеленое уродство я все равно не надела бы. Да я бы стала посмеши­щем для всей ОВ! К тому же нога еще не отошла, и на каблуках я бы взвыла от боли.

Я беспокойно щурилась на огни встречных машин. Мы уже почти доехали до базилики, и пульс у меня забился чаще. Пейнтбольный пистолет висел в набедренной кобуре, которую дал мне Кизли — вот так я теперь и буду верить, что он безобидный старичок? И еще я лей-линейной энергии накопила в голове. Фокус лежал у меня на коленях, завернутый как подарок: я днем пошла на почту и спокойно его получила. Тренту я его не от­дам, но так лучше, чем пытаться для него искать место в сумке, где за неделю куча барахла набралась. А самое смешное, что завернут он был в аккуратно сохраненную бумагу от подарка Кери и перевязан той же ленточкой.