Игорь Кром - Самая страшная книга 2015

Встать в полный рост было мучительно. Стиснув зубы, он схватил полотенце и взобрался на край ванны. Не глядя, вытащил решетку, обернул вафельной тканью и вогнал обратно, перекрывая доступ запаху.

Правило… хрен знает, какое, гласящее, что нужно не отводить глаз. Марат нарушил его. Нога соскочила, и комната превратилась в центрифугу. С высоты полутора метров он приложился почками об угол ванны.

Смотреть! Не выпускать из вида…. Смотреть! Это не угол. Это бампер грузовика, на скорости протаранившего живот.

От боли, глаза заволокло ртутными светляками. Отсидевшись с четверть часа, Марат встал, чтобы опорожнить мочевой пузырь. Струйка была ярко-красной.

Мертвый глаз жены со злобным удовлетворением наблюдал за процессом. Палухин хотел было направить струю на него, но, передумал.

Зыбкий жир Марат смывал в унитаз. С утробным звуком, конфеты, бутерброды, торты, мясо - все, что Кошечка годами старательно превращала в килограммы липкой субстанции, исчезли в канализации.

Под ванной, лежали обглоданные кости. Мелькнула мысль – а не скормить ли их псам где-нибудь за городом, но, Марат сразу же отказался от глупой идеи.

После полуночи, Морфей локализовал в его глазах все силы. Поза, в которой живот меньше всего болел, дико стимулировала желание уснуть. Пространство потускнело и сжалось в желтую точку.

Хрясь! – Отвесив себе пощечину, Марат поднялся.

В разбухшем животе кипел желудочный сок. В аптечке отыскался пузырек но-шпы, из которого в желудок перекочевало несколько таблеток. Безрезультатно.

Марат долго осматривал плоть, выискивая новые куски, которых, судя по всему, не было. Чем меньше мяса, тем опаснее было не следить за ним.

- Нельзя, нельзя …. Спать, спать, спать. – Он напряженно искал выход. – Как еб….му полярнику на Северном полюсе. Нельзя ….

И выход появился.

Помня, что кроме почек имеется еще много всего, что можно отбить, Марат раскорячился над ванной, перед окошком на кухню. Банка растворимого «Жокея» должна была стоять с той стороны, на холодильнике.

Примерно тридцать сантиметров от стекла вперед, и столько же вниз. Все правильно! Если ты, сука, не переставила его, прежде чем лечь в воду….

Марат с ненавистью взглянул на мясные залежи. Предстоял трюк, доступный лишь людям со сложной формой косоглазия - отыскать кофе и следить за Кошечкой.

Банка оказалась на месте. Саданув по стеклу локтем, Марат на цыпочках, рискуя до кости располосовать руку, подцепил добычу. Свеча в зубах заморгала огоньком. Наверное, неудобнее было только мочиться в кабинке работающей карусели.

«Жокей» поскакал к хозяину.

В пластиковый стакан для чистки зубов, Марат бросил черную, сыпучую горсть. Смешанный с проржавевшей горячей водой, по вкусу и цвету кофе напоминал деготь. Живот, возненавидевший хозяина, всхлипнул, но Марат несколькими глотками добил дозу. На первый раз хватит.

Пришла очередь трапезы.

В мясе, словно большая костяная раковина, виднелся кусок черепа. Внутри пряталось нечто мягкое, извилистое, похожее на морской полип. Марат вынул это и коснулся языком. Где-то он слышал, что сырой мозг по вкусу напоминает креветок.

Ложь.

В джинсах завибрировало. Затаив дыхание, Марат переждал бесконечную очередь звонков с мигающим на дисплее контактом «папа» (он звонил уже посереди ночи). Позже, пришло смс, которое Марат не смог прочесть. Телефонное меню расплывалось. Иконки были понятны не больше, чем иероглифы.

Это вызвало злобу и пульсирующую боль над глазными яблоками.

Мобильник врезался в стену и, хрустнув напоследок, умер. Тут же, реагируя на действие, желудок потребовал опорожниться.

Едва Марат сел на унитаз, как голова налилась неимоверно тяжелой ртутью. Кто-то сильный и безжалостный, склеивая веки, клонил ее к груди.

Сквозь разбитое окно было видно, как на кухне возникла предрассветная серость. Весьма вовремя, потому что от свечи остался похожий на игральную шашку огарок.

К полудню, когда солнце добралось до самой жаркой точки, люди из вентиляции вновь извлекли решетку и сунули свои носы, куда не нужно. Их речь, как и меню в телефоне, была совершенно нечленораздельной.

Внутри зародился огненный демон. Судя по выпуклости живота, он был огромный. Раскаленными лапками он дергал внутренности, отчего те корчились, будто змеи на сковородках. Его смех напоминал бурчание в кишках.

В вентиляционной трубе что-то упало.

- Идите на хер…. Пошли все на хер. – Марат ожидал треска и пыли. Забранная полотенцем решетка вылетит, явив еще одного, жаждущего плоти, дьяволенка.

Все расплылось.

Не спать! Правило первое, второе, пятое…. Хер знает какое! Оно предписывает не спать!

Мужчина в вентиляции говорил о квартире внизу. Проскользнуло слово труп, но, Марат не смог на этом сконцентрироваться. Где-то далеко, рассудок сигналил, что стоит обратить на это слово внимание, однако, думать не получалось. Исступленное желание заснуть превратило тело в вату.

Бархатная темнота, с нежностью любовницы приняла человека в объятия.

Спустя мгновение, которое на самом деле вмещало получасовой сон, Марат очнулся, застонав от злобы и бессилия. На месте выеденного углубления красовался бугор плоти. Ванна снова наполнилась.

Правило второе - ненавидеть…

Марат стал заталкивать в себя свежие куски. Перед глазами поплыли белые мухи.

Только не потерять спокойствие. Если он упадет без чувств, весь труд пойдет насмарку.

Уже, твою мать, пошел насмарку!

Марат взял себя в руки. Нужно медленно и вдумчиво есть. Безропотно пережевывать и глотать.

Дьяволенок в вентиляции продолжал шуметь.

Третьи сутки ознаменовались симптомами пищевого отравления и мухами.

Лоб превратился в пылающую головню. Живот разбух и затвердел. Движения вызывали боль, словно, пресытившись плотью, желудок пытался разорваться, дабы извергнуть содержимое.

Мухи появились на пике жары. Возможно, они выбрались из-под полотенца на вентиляции. Жужжащие и блестящие, словно самолетики над взлетной полосой, насекомые кружили возле мяса.

- Пошли к черту! – Вооружившись рубашкой, Марат гнал их. От кровавых шлепков, ткань побурела, и некоторые насекомые предпочли сесть на нее.

Марат выискал несколько гнезд, густо усыпанных бледно-розовыми крупинками «риса». Очистив мясо от личинок, он смыл улов в раковину.

- Ты запустила себя, милая. Ой, как запустила. – Он ткнул пальцем в разбухший мертвый глаз. Кошечка безмолвно все стерпела. – Думаю, у твоего ёб…ря сейчас не встанет. Ты тоже так думаешь?