Евгений Таранцев - Промысел Господень: Летописи крови

— Мне уже ничего не страшно. Я больше не держусь за свою жизнь. Кажется, я начал понимать, зачем прожил свои две тысячи лет. Ради этих моментов стоило так долго ждать.

— Ты будешь горд собой, узнав, что почти добился цели. Но не все в нашей власти, кое с чем приходится мириться. Это неизбежно.

— Так расскажи мне, что я упустил, чего не смог понять?

— Есть сила, справиться с которой не дано ни тебе, ни кому-либо еще. Эта сила — мой Бог, которого ты с таким рвением старался отрицать. Он мудр и справедлив, поэтому твой удел не будет столь ужасен. Ты затеял злое дело, но, сам не ведая того, стал причиной его благостной развязки. Ты победил Патриархов, Ян Ватек, но тебе не суждено насладиться этой победой. Я открыла твоему врагу способ уничтожить любого каинита. И твой собственный конец близок.

— Я знаю это, я всегда знал, что рано или поздно мне суждено будет погибнуть. И даже в этой войне я не видел себя победителем.

— Ты так мало знаешь, мой муж. Так мало.

— Мне этого вполне достаточно. Все остальное не имеет никакого смысла. Теперь, когда ты рядом, я более ни о чем не хочу слышать.

Терцио Спатта. Хранитель ауры. Один из великих архонтов был растоптан и уничтожен. Его мозг расплавился от безумия, тело скрючилось от судорог.

В маленькой келье, служившей ему местом медитации, он получил последнюю волю от своих хозяев. Патриархи на самом краю своей гибели передали ему свои знания. Но разум Терцио был не готов к подобным откровениям. Он не выдержал напряжения и скатился в омут безумия.

Их последние слова были просты и коротки, как тот предсмертный вздох, который вскоре был испущен. Но в этих словах заключалось все то, тайное и явное, что веками заставляло каинитов испытывать нечто, похожее на веру. Погибнув, Патриархи сделали наибольшее зло своим детям, лишив их этой веры.

— Ты уже знаешь, кто идет по твоему следу?

— Да. Мы встречались с ним в далеком прошлом. В тот раз ему повезло и он остался жить.

— Он вновь придет за тобой! В ином обличье. Страшное порождение Тьмы, которое само не ведает, что ему уже приготовлен погребальный костер. Он погибнет вместе с тобой, Ян. Вы убьете друг друга.

— Да, я убью его. А он ответит мне взаимностью. Но почему ты сделала это, Мина? Ты действительно так сильно ненавидишь меня?

— Ты поступил весьма разумно, приняв меня и дочь такими, какими мы хотели быть. Ты спас нас всех. Если бы она попробовала кровь тогда, в детстве, мир ужаснулся бы от того, сколько зла ты бы вылил на него. Но время, данное ей в болезни, сильно изменило ее тело и ее душу.

— Александра все равно стала пить кровь.

— Что ж, люди иногда ошибаются в своих пищевых пристрастиях.

— Люди? Что ты имеешь в виду?

— Она стала человеком, Ян. И пусть пока она все еще твоя дочь, а значит, такой же, как ты, вампир, мои молитвы были услышаны.

— Не понимаю?!

— Она не продолжит твой род. Кто бы ни стал отцом ее детей, они родятся сапиенсами… ведь, кажется, так ты именуешь мой род.

— Это невозможно, Мина! Ведь мы вампиры! Ты и я.

— Тогда почему я не испытываю Жажды? Ответь, что со мной не так?

Девушка стояла в отдалении, наблюдая над тем, как вампир вынимал энергетические ячейки из двигательного отсека ховера.

— Я хочу сжечь его тело. Пусть это будет моей последней почестью для отца.

— Ты так и не объяснил, в чем была суть его деятельности.

— «Ахерон» был ищейкой Патриархов, копающихся в ворохе секретов прошлых дней. Там они жаждали найти ключ к будущему полному перерождению. Но чего-то им постоянно не хватало. Для решения этой загадки надо было обладать разумом, достойным правампиров, постигших их наяву. Так как у провидения были свои планы на этот счет, то рано или поздно на из пути оказался я. В своем человеческом теле я был носителем некоторой нематериальной субстанции, которая при условии моего перерождения давала им шанс достичь поставленной цели.

Но что-то пошло не так. Видимо, чуткие Патриархи заподозрили, что я могу стать достаточно опасным, если прошлое откроет свои секреты только мне.

Изначально они были против моей инициации.

Но Хант ничего не хотел слушать. Он пошел на нарушение их приказа и инфицировал меня своим ихором. В ритуале участвовали еще несколько архонтов. В крови кого-то из них сохранились гены Каина, настолько древним был этот ахеронец. Эти-то гены и пробудили меня ко второй жизни.

Я понял истинные намерения Патриархов. Всю их губительность и неотвратимый вред, который был причинен моему семени. Еще полностью не переродившийся, я стал искать их. Но для начала я должен был покончить с «Ахероном».

Патриархи опередили меня. Сейчас мне все равно, зачем они сделали такой шаг. Но тогда для меня это значило одно — потерю кровных уз. Неминуемый страшный конец. Только таким образом, иссушая меня, они могли противостоять моей живучести. Обычным способом с генами Каина бороться было бы невозможно.

— Ты нашел их?

— Да. И они умирали. Их силы были практически на исходе. Следствие естественного процесса, в результате которого их уход был так же предсказуем и закономерен, как любой конечный во времени процесс. Они больше не могли влиять на нашу жизнь. Их время вышло. Со смертью Патриархов путь на свободу для моей истинной личности был открыт. Я возродился в этом теле.

— Каин.

— Да, дочь Ватека. Первый из каинитов.

— Зачем ты вернулся?

— Чтобы уничтожить вас всех. И возродить вампиров в их первозданном облике. Надеюсь, ты уже поняла, как это необходимо.

— Понять еще не значит смириться.

— Ты попытаешься помешать мне?

— В моих ли это силах.

— Тогда помоги мне, Александра, стань моим союзником.

— Зачем я тебе? Ведь в моих жилах течет новая, ненужная тебе кровь.

— Ты много о себе не знаешь, дитя. Сейчас ты не больший вампир, чем им может быть любой из сапиенсов.

— Я пью кровь! Я бессмертна! Я не отражаюсь в зеркалах и не отбрасываю тень!

— Да?! Так ли это на самом деле?

Он соорудил нечто, похожее на постамент. В качестве подручного материала выступил ховер, который был буквально растащен по частям. Руки, наполненные нечеловеческой силой, легко отрывали от остова машины фрагменты корпуса, броню и прочие детали. И тут же из них он возводил основу для погребального костра.

Когда основные приготовления были завершены, он положил на вершину созданного сооружения бездыханное тело Ханта и установил вокруг него энергетические элементы.

— Забавно, нас сжигали в живом огне, и это было поистине больно. Теперь я хороню своего отца в огне химической реакции. И это не доставит ему неудобств.