Стивен Кинг - Жребий

— Фу ты. Сон.

Марк с полным пониманием кивнул.

Джимми выглянул в окно и сказал: «Светает!» так, как скряга сказал бы «Денежки!» Он встал, подошел к Мэтту и взял учителя за запястье.

— Все нормально? — спросил Марк.

— Думающему лучше, чем вчера ночью, — ответил Джимми. — Бен, я хочу, чтобы мы ушли через служебный лифт. Все трое. На случай, если вчера вечером кто-нибудь заметил Марка. Чем меньше риск, тем лучше.

— А ничего, что мистер Бэрк будет один? — спросил Марк.

— Думаю, ничего, — отозвался Бен. — Придется положиться на его изобретательность. Окажись мы связаны еще на день, Барлоу был бы страшно доволен.

Они на цыпочках прошли по коридору и воспользовались служебным лифтом. В этот час (без малого четверть восьмого) кухня еще только приходила в движение. Один из поваров поднял глаза, помахал и сказал: «Привет, Док». Больше никто с ними не заговорил.

— Куда сначала? — спросил Джимми. — В школу на Брок-Стрит?

— Нет, — сказал Бен. — До обеда там слишком много народу. Что, малышня рано уходит, а, Марк?

— Они учатся до двух.

— Что оставляет массу времени до захода солнца, — резюмировал Бен. — Сперва — домой к Марку. Колья.

По мере приближения к Уделу в бьюике Джимми образовалось почти осязаемое облако страха, и разговор увял. Когда у большого, зеленого, подсвеченного рефлекторами знака «ДОРОГА № 12, ИЕРУСАЛИМОВ УДЕЛ, КАМБЕРЛЕНД, ОКРУГ КАМБЕРЛЕНД» Джимми свернул с шоссе, Бен подумал, что именно этой дорогой они со Сьюзан возвращались домой со своего первого свидания — ей тогда захотелось посмотреть что-нибудь с автомобильной погоней.

— Плохо дело, — сказал Джимми. Мальчишеское лицо было бледным, испуганным и сердитым. — Господи, стоит только носом потянуть!

«Да, верно», — подумал Бен, хотя запах существовал скорее в их сознании, чем на самом деле: этакое психологическое дыхание склепа.

Дорога № 12, была почти пустынной. По пути в город они проехали припаркованный у обочины брошенный молочный фургон Вина Пэринтона. Мотор урчал вхолостую, и, заглянув в кузов, Бен заглушил его и вернулся в бьюик. Джимми бросил на него вопросительный взгляд. Бен потряс головой:

— Его там нет.

Зажигание было включено, а бензин почти кончился. Мотор проработал вхолостую уже не один час.

Джимми ударил кулаком по ноге.

Но, когда они въехали город, он с нелепым облегчением сказал:

— Смотри. У Кроссена открыто.

Действительно, у входа Милт пристраивал кусок клеенки на стенд с газетами, а рядом стоял Лестер Сильвиус в желтом дождевике.

— Что-то остальной команды не видать, — заметил Бен.

Милт взглянул на них и помахал рукой. Бен подумал, что заметил на лицах обоих мужчин морщины — сказывалось напряжение. На дверях похоронного бюро Формена изнутри по-прежнему висела табличка «Закрыто». Закрыта была и скобяная лавка, и неосвещенная аптека Спенсера. Работала столовая. Они проехали ее, и Джимми подогнал бьюик к тротуару перед новым магазином. Над витриной незатейливыми золотыми буквами было написано «Барлоу и Стрейкер. Отличная мебель». К дверям, как и говорил Каллахэн, липкой лентой было прикреплено объявление, написанное от руки красивым почерком, который все они узнали по виденному накануне письму: «Закрыто до особого распоряжения».

— Почему мы остановились? — спросил Марк.

— Есть ничтожный шанс, что Барлоу, может быть, устроил свое логово в магазине, — сказал Джимми. — Вдруг по его прикидкам мы проглядим такую очевидную вещь? И потом, если я ничего не путаю, таможенники иногда пишут на проверенном багаже свое «добро». Пишут мелом.

Они обошли магазин с тыла, и пока Бен с Марком стояли, втянув от дождя головы в плечи, Джимми, одетый в куртку, долбил локтем стекло черного хода, пока все не оказались в состоянии забраться внутрь, в нездоровую затхлую атмосферу помещения, которое не открывали не то что несколько дней — несколько столетий. Бен сунулся в торговый зал, но там прятаться было негде: редкая мебель и никаких признаков того, что Стрейкер пополнял свои запасы.

— Иди сюда, — хрипло позвал Джимми, и у Бена екнуло сердце.

Джимми с Марком стояли возле длинного ящика, который Джимми частично вскрыл «лапой» молотка. Заглянув внутрь, они разглядели бледную кисть руки и темный рукав. Бен, не задумываясь, атаковал ящик. Джимми с помощью молотка трудился над другим концом.

— Бен, — сказал он, — порежешь руки. Ты…

Тот не услышал. Он с треском отдирал доски, не обращая внимания на гвозди и клепки. Они добрались-таки до Барлоу, скользкая ночная тварь — в их руках, и он вгонит ему в сердце кол, так же, как Сьюзан, он…

Бен с треском оторвал еще одну дешевую деревянную планку и взглянул в мертвое, бледное, как луна, лицо Майка Райерсона. На миг воцарилась полная тишина, потом все шумно выдохнули и по комнате словно ветерок пронесся.

— Что делаем дальше? — спросил Джимми.

— Лучше сначала поехать к Марку домой, — сказал Бен тусклым от разочарования голосом. — Найти-то мы его нашли. Но у нас пока нет даже готового кола.

Они кое-как пристроили разломанные деревяшки на место.

— Лучше дай-ка посмотреть руки, — сказал Джимми. — Кровь идет.

— Потом, — ответил Бен. — Пошли.

Они еще раз обошли здание, молча радуясь возвращению под открытое небо, и Джимми повел бьюик по Джойнтер-авеню в соседствующую с небольшим деловым районом жилую часть города. К дому Марка они, вероятно, подъехали быстрее, чем хотелось бы.

На кольцевой подъездной дороге Питри, позади автомобильчика Генри — «пинто», говорившего о благоразумии своего хозяина, стоял старый седан отца Каллахэна. Увидев его, Марк шумно втянул воздух и отвел глаза. В лице не осталось ни кровинки.

— Я не могу идти внутрь, — пробормотал мальчик. — Извините. Я подожду в машине.

— Нечего извиняться, Марк, — сказал Джимми. Он поставил машину, выключил зажигание и вылез. Бен секунду помедлил, потом опустил Марку руку на плечо:

— С тобой все будет в порядке?

— Конечно. — Но выглядел мальчик скверно. Дрожащий подбородок, пустые глаза. Он вдруг повернулся к Вену, пустота из глаз исчезла, осталась только боль, плававшая в слезах. — Накройте их, ладно? Если они мертвые, накройте.

— Само собой, конечно, — сказал Бен.

— Так лучше, — продолжал Марк. — Папа... из него бы вышел весьма преуспевающий вампир. Со временем, может быть, не хуже Барлоу. Он... ему удавалось все, за что он брался. Может, слишком удавалось.

— Постарайся не слишком много думать, — сказал Бен, возненавидев свой совет за то, как неубедительно прозвучали слетевшие с губ слова. Марк поглядел на него и бледно улыбнулся.