Сара Бреннан - Лексикон демона
— Кажется, все. Поехали. Поскорей бы в Лондон, а?
Они запрыгнули в машину. Ник дал Алану вести первым. Сам он, правда, водил лучше, но ему было еще шестнадцать, а по закону требовалось год подождать. Поэтому если уж садиться за руль, то подальше от Эксетера, где его могут узнать.
Алан сурово глянул на брата. Ник, закатив глаза, пристегнул ремень и сказал:
— Ну, подытожим события прошедших суток. Вороны на кухне, змеи в гостиной, метка демона у тебя на ноге, колдуны с идиотскими посланиями, и в итоге ты получаешь телефон парня.
Алан выслушал это и рассмеялся. Ник прислонился лбом к стеклу. Урчание мотора успокаивало.
— Сматываем удочки! — Алан нажал на газ.
После часа езды по М5 у Алана заболела нога, и они поменялись местами. Из-за Ма в машине было особенно не поговорить, поэтому Ник смотрел на дорогу, а Алан — в окно, на зеленый травяной ковер, расстилающийся на многие мили в обе стороны. Ник пару раз оглядывался на брата, гадая, беспокоит ли его сообщение колдунов или, может, болит метка.
— Ты как, ничего? — раз спросил он.
Алан ответил не сразу. Когда он повернул голову, Ник увидел, что половина его рыжей шевелюры смешно встала торчком — он прижимался к влажному стеклу.
— Ничего, — сказал Алан. И добавил: — Я тут думал насчет Мэй и Джеми. Они… просто они так здорово держатся, а ведь мы знаем, что с ними будет. Это ужасно. Терпеть не могу такие случаи.
Ник нахмурился, уставившись на дорогу.
— А тебе-то что? Ты с ними едва знаком.
— Достаточно, чтобы посочувствовать, — возразил Алан. — Как любой на нашем месте. Разве тебе их не жалко? Хоть самую малость?
Он смотрел испытующе. Ник не знал, что сказать. Эта парочка вывела его из себя. Если бы не они, Алана не пометили бы. Однако едва ли брат будет рад такому ответу.
— Мне все равно.
Алан ужасно расстроился, прикусил губу и отвернулся. Наверное, надо было сказать правду. Ник поправил зеркало — оценить расстояние между их машиной и той, что догоняла, — и вдруг встретился взглядом с Ма. В зеркале ее глаза казались еще холоднее, словно она смотрела на него из-подо льда, губы были поджаты, что придавало ее красивому лицу сходство с черепом, у которого еще остались глаза. И глаза эти его ненавидели. Впрочем, так было всегда. Ник беззвучно оскалился и развернул зеркало.
Алан читал вслух указания, которые оставила Меррис Кромвель, а Ник тем временем пытался пробиться сквозь обеденные лондонские пробки. Он не очень-то любил Меррис, но с тех пор, как Алан помог ей на Ярмарке в прошлом октябре, им больше не приходилось ютиться в ночлежках или общежитиях. То ли у нее были везде связи, то ли проблемы сами отступали перед ее деловым напором.
Будь Ярмарка колдовским кругом, как ни кощунственна такая мысль, Меррис была бы его главой. Она знала всех нужных людей, хотя сама оставалась загадкой, как и источник ее богатства. Наверное, изо всех ярмарочных только у нее было столько же тайн, сколько у них с Аланом.
Ник глянул на карту и свернул в объезд Вестминстера, чтобы Алан мог заранее оценить сомнительную прелесть осмотра достопримечательностей. Вот мимо проплыл четырехиглый силуэт Вестминстерского аббатства, с которого взирали на них каменные святые. Алан начал рассказывать интересные исторические факты — сам себе, потому что Нику было плевать. Пронеслись мимо шпиль Биг Бена и изгиб Круглого дома, а когда Ник запетлял по мало-мальски свободным улочкам, Алан издал радостный вздох и стал заливаться о выставке динозавров в музее Естественной истории.
— Я передумал, — сказал Ник. — Доставайся-ка ты лучше демонам.
В душе он был рад видеть Алана таким довольным. Сам Ник не очень-то помнил Лондон и, глядя на него сейчас — старые и новые дома теснят друг друга, улочки запружены, — предчувствовал дурное. Демоны любили города. Город — это много жертв, а Лондон попросту кишел ими. Ник засомневался, что сделал хороший выбор, но сворачивать было уже поздно.
Камден-таун встретил их широкой дорогой с маленьким кинотеатром на обочине, несколькими ресторанчиками и серым зданием, на фасаде которого было выложено металлическими буквами: «Американская методистская церковь». Когда машина свернула на узкую боковую улочку, зарядил мелкий дождь. Наконец Ник притормозил перед их новым пристанищем.
Бурая дверь была словно сделана из картона, который много дней провел под дождем. В таких вот унылых домишках всегда висят кружевные занавески на окнах, и этот не был исключением. У порога истерически ухмылялся фарфоровый садовый гном.
— Могло быть и хуже, — сказал Алан.
— Милый, а где же наш люкс? — жалобно протянул Ник и был вознагражден звонким Алановым смешком — точно колокол ожил и удивился, что в него ударили.
Выйдя из машины, он по рассеянности открыл перед Ма дверь. Она шарахнулась прочь, и Алану пришлось встать коленями на мокрую мостовую.
— Оливия, — принялся увещевать он, протягивая руку. — Все позади. Мы дома.
— Ненадолго, — добавил про себя Ник, подходя к багажнику и доставая первую коробку с книгами.
Он опустил ее только затем, чтобы вынуть ключи. Кто-то легкомысленно устроил чулан там, где полагалось находиться прихожей, зато лестница была широкой и, что еще важнее, с внушительными перилами, на которые Алан мог бы опираться при ходьбе. На втором этаже Ник увидел три спальни. Тоже неплохо. Ту, что была дальше и обособленнее, он предназначил матери, а сам пошел осмотреть две другие. В одной из них обнаружился стенной стеллаж для книг. Здесь будет жить Алан. Ник поставил коробку и вытащил нож из сапога — разрезать скотч. Затем он начал распихивать книги по полкам. Все равно Алан не сразу утихомирит Ма.
Ник ставил последнюю книгу в первом ряду, когда из пожелтевших страниц выпорхнул белый фотоснимок и опустился на видавший виды ковер.
На снимке была девушка лет девятнадцати-двадцати — кудрявая, светловолосая, в немного старомодной блузке из струящейся материи, типичный предмет Алановых воздыханий. Она весело улыбалась, как если бы ей сказали что-то смешное.
До Ника вдруг дошло, что именно эту фотографию Алан рассматривал, стоя перед багажником их машины. Оставшись один, он сразу полез за ней, словно только она могла его утешить. Вместо того, чтобы пойти к брату.
Алан, как всякий романтик, хранил фотографии. Две подружки, с которыми он встречался, удостоились почетного места у него в бумажнике, а на тумбочке возле кровати стояли школьный снимок брата и свадебное фото родителей. Непонятно было другое: зачем понадобилось скрывать что-то от Ника. Прежде он прятал только письма, за которыми вставал спозаранку. Ник начал вставать еще раньше, чтобы подкараулить почтальона, и письма постепенно иссякли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});