Ирина Лобусова - Ваза с желтофиолями

На подоконнике лежал труп черного кота со вспоротым животом. Труп за ночь успел высохнуть и съежиться. Выпущенные наружу кишки свешивались вдоль батареи, оставляя кровавые потеки. Кто-то убил кота, вспорол ему живот, и вымазал его краской мою картину.

Это было больше, чем я могла вынести. Меня буквально понесло в ванную, где, упав на колени, я принялась страшно рвать, едва не теряя сознания от охватившей меня паники.

Рвота вымотала все мои силы. Когда этот кошмар, наконец, прекратился, я едва сумела встать на ноги. Я шаталась от слабости. Мое тело била дрожь. Я дрожала в жестоком ознобе и никак не могла согреться. В глазах темнело, и я испугалась, что снова потеряю сознание.

Оставался единственный шанс: взять себя в руки и постараться с честью выйти из ужасной ситуации, в которую меня специально поставили. Я не сомневалась, что все это сделано специально. Очевидно, тот, кто это сделал, думал, что я потеряю над собой контроль, начну орать, звать на помощь. А когда приедут мои знакомые и родственники, то решат, что и с котом, и с картиной я сделала все это сама. Возможно, как раз в этом и скрывался расчет. Выставить меня сумасшедшей. А раз так, то я должна смешать их карты, и делать вид, что ничего не произошло. Возможно, это будет самое правильное решение.

Принятое решение (скрыть все, держать в тайне, пока не выясню больше фактов) подбодрило меня и сразу придало сил. Я вернулась в комнате с твердым решением — действовать.

Испорченную картину, свернув. Я сунула в мусорный мешок. Туда же последовал труп кота, завернутый в газету. Я изо всех сил старалась не вырвать снова, убирая с подоконника эту гадость. Мне это удалось.

Выставив мусорный мешок с таким страшным содержимым к двери (счастье еще, что мешок был черный и не было видно, что в нем лежит), я распорола на тряпки свою старую ночную рубашку (других тряпок у меня не было, а ночная рубашка стоит не дорого), и принялась отмывать кровь. Вымыла подрамник, мольберт, пол. Затем — подоконник и батарею.

Когда я отмывала батарею, мне снова пришлось бежать в ванную — приступ рвоты повторился во второй раз. Виной всему был запах, тошнотворный запах гниения уже разлагающейся плоти. Кот начал разлагаться, пролежав целую жаркую ночь. Ведь в жару процесс разложения идет быстрее. Когда рвота прекратилась, я рассердилась на саму себя (хотя кто бы отреагировал на моем месте). Открыла кран с холодной водой и сунула под него голову. Ледяная вода мгновенно очистила все ощущения и придала мне бодрости. Мне стало легче. Так, на подъеме, я смогла вернуться в комнату, чтобы домыть батареи.

Свернула испачканные тряпки во второй мусорный мешок, и раскрыла настежь окно, чтобы выветрились все следы жуткого запаха. Теперь оставалось самое главное: вынести мусор. Я взяла мешки и пошла через двор. Двор был абсолютно пуст, ни единой живой души. Это было утро везения.

Возле мусорного контейнера я лицом к лицу столкнулась с одной из старух, живущих во дворе. Злобное лицо старухи светилось торжеством. При виде меня старуха ткнула пальцем в пятно, темнеющее посреди мостовой.

— Вот, видите? Видите, что с уличными животными происходит? А меня поучают тут всякие, мол, прикармливаю во дворе! Жалобы еще пишут, суки крашенные! А сами бы взяли хоть одного кота, так и не происходило бы такого. А то все умные!

— Что произошло? — инстинктивно я вдруг почувствовала, что сейчас услышу что-то очень для себя важное, — Что случилось?

— Кота вечером сбили. Кот под машину попал. Уличный. Все пузо ему разворотило. Жуть, да и только! Бедолага, дорогу переходил, а тут этот джип, откуда только взялся. А не случилось бы такого, если бы прикармливал кто во дворе!

— Кот был черный? — вырвалось у меня. Старуха уставилась со злым подозрением, и я тут же пожалела о своем порыве.

— Это дружок твой на джипе кота сбил? Тот, что сюда к тебе шастает? А ты его покрываешь, шалава деревенская! Погубили животное, ни за что, ни про что! Да я запишу номера джипа твоего дружка и в милицию, и в прокуратуру напишу! Он у меня пожалеет, что на свет родился, сволочь толстопузая! Да я…

Не выдержав, я бросилась от нее бежать. Старуха, потрясая кулаками, продолжала что-то со злобой выкрикивать мне вслед. Серию доморощенных местных проклятий. Все это напоминало фантасмагорическую сцену из абсурдного фильма ужасов. Выдержать ее я не могла. Разрыдавшись по дороге, я быстро влетела в квартиру и захлопнула за собой дверь. Упала в кресло. Но тут же застыла. Мои инстинкты невероятно обострились за эти страшные дни. Я почувствовала, что в комнате есть кто-то еще, что в комнате я не одна.

— Привет, — сказала Фаина, и вышла из тени дальнего угла комнаты. Я и не смотрела в этот угол, когда вошла. Двигаясь мягко и осторожно, она аккуратно подходила ко мне, а лицо ее почему-то выражало растерянность. Мне еще не доводилось видеть такого выражения.

— Как ты вошла? Ах, да… Я же оставила открытой дверь.

Фаина не кивнула, никак не отреагировала на мои слова. Она молча продолжала на меня смотреть, но подошла не очень близко. На ней по-прежнему было платье в горошек, а волосы, распущенные, свободно падали по плечам. Девочка выглядела невероятно красивой, только очень бледной.

На несколько секунд я залюбовалась классической красотой ее лица. В ней было что-то от древней богини или от ангела. Столько красоты и достоинства у совсем еще маленького ребенка! Ее стоило нарисовать, и я пообещала себе, что когда-то займусь этим. Но только не теперь.

Теперь мне было плохо. А в комнате был просто ужасающий холод. Я буквально заледенела за несколько секунд! Наверное, все это было от раскрытого окна. Я быстро встала и захлопнула окно. Но в комнате теплее не стало. У меня зуб на зуб не попадал! А все тело била просто истерическая дрожь. Все, о чем я могла думать в тот момент — только горячая ванна, чтобы согреться и смыть с себя все это…. А затем спать, спать… И может быть, разгадка этого кошмара придет ко мне во сне.

Фаина продолжала молча на меня смотреть. Теперь она немного хмурилась. И по-прежнему была бледной.

— Извини, но я сейчас не могу с тобой говорить, — голос мой дрожал, — я не очень хорошо себя чувствую, я совсем больна. Ночь была тяжелой, и мне плохо. Может быть, ты зайдешь потом? Когда мне станет немного лучше?

Фаина ничего не ответила, только нахмурилась еще больше. Действительно, это был странный ребенок!

— Пожалуйста, иди домой! — я немного повысила голос, — я плохо себя чувствую, я больна. Мы обязательно пообщаемся позже!

— Это из-за него, да? Это из-за него ты плохо себя чувствуешь?

— Что? — я буквально опешила, — Ты о чем?