Елена Артамонова - Большая книга ужасов – 12

– Да, Андреем. Спасибо, но я не могу остаться. Дома ждет бабушка, она очень старая и, кажется, только теперь начинает понимать, что произошло.

Андрей поднялся, попрощался со всеми и пошел к двери. Я проводила его до калитки. Внезапно он остановился и протянул мне мятую тетрадную страничку:

– Я не сказал самого главного – никому, кроме тебя, этого знать не стоит. Когда Анна сидела за столом и водила ручкой по скатерти, рядом лежала эта бумага, записка, обращенная ко мне. Видимо, сестра знала, что должно было произойти, и торопилась сообщить важную информацию. Только я ничего не понял…

– Дай-ка сюда.

– Самое странное – это чужой почерк, Анюта пишет совсем иначе. У нее буквы шире и наклон сильнее. Но кроме нее, в доме никого не было, бабушка не в счет, ее интересуют только пионы на клумбах. Пусть записка останется у тебя, хотя бы до завтра. Спокойной ночи, Зизи.

Мне даже ответить не удалось, так быстро он скрылся в тени соседских домишек и кустов сирени. Я крикнула в темноту:

– До встречи! – И пошла в дом.

Забравшись с ногами на диван, я в который уж раз перечитывала загадочное послание: «Андрей, беда пришла. Не верь никому, даже самым близким – им особенно. Может случиться, что твой враг станет мною. Оно где-то рядом. Не дай себя увлечь, не увлекайся!» Затем строка обрывалась и ниже, посередине страницы было четко написано слово «уезжай». Признаюсь, способность разгадывать ребусы, шарады и головоломки не входила в число моих талантов. Повертев листок так и эдак, я решила позвать Сережку Ивойлова – в этой ситуации его безудержная фантазия могла оказаться весьма полезной. Оставалось только накинуть халат, подняться в мансарду и разбудить Сережку.

– Я так и знал – ты придешь. Даже не раздевался… Наверное, какая-нибудь тайна?.. – бормотал он, спускаясь по лестнице.

– Да, ты мне нужен как эксперт.

Закрывшись в своей комнатушке, я шепотом, чтобы не слышала спящая за стеной тетя Ангелина, поведала и о жутком сне, и о встрече Ирины с привидением, и даже, немного замявшись, – о необычных способностях Андрея. Сережка внимал затаив дыхание.

– Знаешь, Логинова, я бы во все это не поверил, если бы не сегодняшний случай. Омерзительная пакость и в самом деле оцарапала мне спину. Я имею в виду плававшую в воде руку, ожившую пятерню мумии. После такого можно поверить во что угодно. Где записка?

Он долго изучал текст, потом посмотрел бумагу на просвет, зачем-то понюхал и глубокомысленно изрек:

– Здесь не обошлось без вмешательства потусторонних сил.

– Я и сама знаю. Если, конечно, допустить, что они существуют. Может, сперва поищем более разумное объяснение? Учти, Сережка, необычные способности Андрея еще не чудо – мы просто не представляем предела человеческих возможностей.

– А как же привидения, мертвая рука?

– Вдруг это вызванные воздействием извне галлюцинации? Предположим, что над нами экспериментируют инопланетяне, испытывают реакцию нашей психики на, научно выражаясь, аномальные явления?

– По-твоему, инопланетяне реальней привидений?

– Между прочим, инопланетяне похитили в Америке столько людей, что, должно быть, каждый второй американец с ними общался. Теперь взялись за нас. Слышал, наверное, что американское правительство скрывает от общественности состоявшийся контакт с инопланетянами?

– Логинова, ты явно слишком много телик смотришь. Лично мне ближе старые добрые привидения. Но в любом случае совершенно ясно: в кого-то из нас вселилось нечто враждебное. Дьявол или инопланетянин – неважно.

– Из чего это следует?

– Она пишет: «Может случиться, что твой враг станет мною». Элементарно, Ватсон, – разумом человека овладевает Нечто, оно контролирует его сознание, но окружающие не подозревают о подмене. До поры до времени… То же могло случиться и с сестрой Андрея, но, поскольку она вырубилась, это вывело ее из игры. Следовательно, чудовище вселилось в кого-то другого. Может быть, даже в тебя.

– Или в тебя.

– Не исключено, но ты ближе знаешь жертву.

Сережка Ивойлов обладал одной опасной особенностью – если он начинал рассуждать на любимую тему, то остановить его было практически невозможно. Воспользовавшись случаем, он прочитал целую лекцию о переселении душ, о существах, живущих без души, о душах, живущих без тела. Возможно, это было достаточно интересно и даже порой страшновато, если бы не так сильно хотелось спать. Выпроводив Ивойлова, я улеглась на диван и закрыла глаза.

Меня разбудил тонкий протяжный звук, похожий на звон разбитого стекла. Он становился все выше, пронзительнее, заставляя вибрировать каждую клеточку моего тела. В какой-то миг он нестерпимым, а потом на смену ему пришла непроницаемая ватная тишина. В комнате было светло. Огромная, в золотистой дымке луна заглядывала в старое зеркало. Звук не повторился, но в воздухе звенела тревога. Краем глаза я заметила, как за окном промелькнула тень, и кто-то постучал по оконному стеклу.

На этот раз провокация не удалась. Я прекрасно знала, что зеркало разбито, а следовательно, все происходящее со мной – обычный сон. Что ж, это даже забавно – лежа в собственной постели, переживать рискованные, головокружительные приключения. Мне оставалось только улыбнуться, потянуться и ждать «ужасных» неожиданностей.

Вновь раздался негромкий стук – должно быть, таинственная женщина в плаще, хозяйка этого сна, велела мне следовать за собой. Я быстренько оделась и выпрыгнула в окно. Сначала меня вели по освещенным лунным светом улицам, но вскоре луна исчезла и мрак сгустился настолько, что пришлось двигаться вслепую, на ощупь. Воздух стал спертым и горячим, макушка касалась шершавого потолка, и все чаще возникала нехорошая мысль о том, что, похоже, меня заманили прямиком в преисподнюю. Конечно, это был только сон, но кто мог дать гарантию, что он окончился бы для меня благополучным пробуждением?

Яркий красноватый свет полоснул по глазам. Передо мной был огромный зал, стены которого скрывала темнота. Помещение освещали только факелы, но их свет казался нестерпимо ярким, а тени – угольно-черными. Осматриваясь, я почувствовала некоторую странность своего положения – ощущение было таким, будто меня растворили в воздухе. Решив, что это издержки кошмарного сна, я спокойненько продолжила осмотр. В центре зала возвышалось сооружение, похожее на громадный каменный стол. На нем лежало несколько предметов: меч, кинжал с тонким волнистым лезвием и… скрипка. Как бы плохо я ни разбиралась в таком скучном вопросе, как классическая музыка, ошибка исключалась – это была самая настоящая скрипка, только совсем черная, матовая и не совсем обычная по форме. Рядом с алтарем, а каменный стол наверняка представлял собой алтарь какого-нибудь древнего божества, стояли три вытянутых, завешенных черным бархатом предмета.