Елена Усачева - Страна восковых фигур
Глава IV
Третья вода
— Где она?
Танька ураганом ворвалась в комнату сестры, разбрасывая все на своем пути. Испуганно метнулись рыбки в аквариуме.
— Где она, я тебя спрашиваю!
Ленка отвечать ей не стала, а сразу ударилась в крик.
— Мама!
— Говори, куда ты ее дела, а то я тебе все игрушки переломаю!
Но ломать Фроловой ничего не пришлось. То, что она искала, лежало у сестры под одеялом.
Танька схватила куклу и посмотрела в ее пластмассовые глаза.
— Обиделась, да? — С каким наслаждением Фролова разбила бы эту куклу обо что-нибудь жесткое. — Жаловаться побежала? Жалко, что я тебя на кусочки тогда не порезала, как бегемота!
— Мама! — Ленка висела у сестры на руках. — Не трогай!
— Это моя кукла, поняла? — Танька отшвырнула сестру обратно на кровать и пошла к себе в комнату. — Что хочу, то и делаю!
— Не смей, она хорошая! — бежала за ней Ленка. Но кукла Таня, видимо, была обречена.
Танька захлопнула дверь, смахнула все со стола, посадила на него куклу, а сама устроилась на стуле.
— Рассказывай! — приказала Фролова, с ненавистью глядя в хорошо знакомое лицо. — Что за тоннель, что за трамвай и что это за бредятина с Музеем?
Таня продолжала улыбаться накрашенными губами и не шевелилась.
— В трамвае ты была шустрее, — стала накаляться Танька. — Или не ожидала, что тебя так быстро раскроют? Представь себе, я тебя видела, и в Музее, и в вагоне. Куда ты меня должна везти?
В дверь стали стучать. Видимо, Ленка таки нажаловалась маме.
— Татьяна!
— Мне некогда! — Фролова и не думала открывать. Но тут до недавнего времени прочная задвижка соскочила со своих винтиков, и дверь открылась.
Увидев дочь, сидящую напротив куклы, мама ахнула, а когда разглядела ее странный палец, схватилась за сердце.
— Это я обожгла, — стала оправдываться Танька. — Кипятком из чайника.
— Мама, не сердись, — забежала вперед Ленка. — Таня хорошая.
— Дурдом! — с чувством произнесла Фролова. — Я пошла кошку отдавать.
Танька поискала глазами несчастное черное создание и с удивлением обнаружила его сидящим в луже.
— Чего это с ней?
Ленка подхватила кошку на руки и ласково заглянула ей в глаза.
— Она в сумке сидела, — стала докладывать сестра. — И была вся мокрая-мокрая. Даже на пол накапало. Давай ее посушим, а то она простудится. — В голосе Ленки появились противные капризные нотки, которые Танька терпеть не могла. — Она такая хорошенькая, — продолжала пищать сестра. — Как ее зовут?
— Глафира, — выдавила из себя Танька, чувствуя, как в бешенстве сжимаются кулаки. — А у тебя, сестренка, выходит, все хорошие?
И тут же все раздражение ушло из нее. Левая рука в кулак не сжималась.
Мизинец. Музей.
— Делай, что хочешь, — отмахнулась от Ленки Фролова, тяжело опускаясь на кровать. Вот помрет она, тогда они пожалеют, что так плохо с ней обращались. Тогда вспомнят, какая она была хорошая. И тогда им станет ее не хватать…
— Сколько воды-то с нее натекло. — Мама с тряпкой в руках склонилась над лужей. — Как будто бы купалась.
— Купалась? — Танька отвлеклась от своих мрачных мыслей. — Это же первая вода!
Она выхватила у мамы тряпку и, подставляя ладони под капельки, помчалась в ванную. Там она выжала тряпку в таз и любовно прижала его к себе.
— Нужна третья! Значит, кошка будет где-то еще купаться…
— Странная ты стала, Татьяна. — Мама стояла у нее за спиной и недовольно качала головой. — Может, у тебя что-нибудь болит?
— Теперь уже ничего! — От радости Фролова была готова выпить эту грязную воду. — Ленка, суши кошку, она остается у нас.
Чуть не приплясывая, Танька вернулась к себе в комнату. Надо было решить еще один вопрос — как поступать с одноклассниками. Никаких нежных чувств к ним она не испытывала, особенно к Максу. Килька со своими котами тоже особой любви не вызывала. Если бы можно было вместо себя отправить их, Танька это с удовольствием сделала бы. Но ребят хотят видеть вместе с ней, а это сильно усложняет дело.
В коридоре послышался хохот и топот ног — Ленка резвилась с новой игрушкой.
Танька перебрала в голове несколько вариантов. Можно привязать себя к кровати, и когда придет Карл, он просто не сможет сдвинуть Фролову с места. Но эта идея была сразу отвергнута — принц говорил, что тело им не нужно. Так что привязанную Фролову он отвязывать не станет, придушит только слегка, чтобы не дергалась, подождет, когда она умрет, и отправится с новым экспонатом Музея к хозяйке.
Еще можно забаррикадировать дверь. Воск — материал мягкий, Карлуша не сможет пробиться сквозь стулья, столы и шкафы.
Танька ладонью провела по лбу — не подойдет. Принц, неизвестно как, умеет перемещаться вне времени и пространства. Так же как и Мари. Они вдруг появлялись за ее спиной, хотя только что стояли с другой стороны.
А если сделать все, чтобы Макс с Иркой в Музей не попали? Ребята противной Мари просто жизненно необходимы. А достать их можно только через Таньку. Видимо, Килька со своими куклами обращалась хорошо, и на нее никто не жаловался. А разломанные Тихомировым паровозы вряд ли кому-то будут рассказывать о своей тяжелой судьбе. Так что одна Фролова способна посадить одноклассников в злосчастный вагон. И чем дольше она это делать не будет, тем большее время пробудет между двумя мирами. И тем у нее будет больше шансов что-нибудь придумать!
Издав боевой клич, Танька кувырнулась на кровати и бросилась к телефону. Но телефонный звонок опередил ее.
— Послушай, Фролова…
Если в России задумали бы снимать фильм «Терминатор», то главную роль обязательно должен был бы играть Макс — в любой ситуации он оставался спокойным, как робот. А может, он и был роботом, только этого никто не замечал?
— Фролова, ты почему кошку не отдаешь?
— Представляешь, — томным голосом начала Танька, — она мне все еще нужна.
— Будешь ее в сумке по улице таскать? — В голосе Макса звучало осуждение.
Танька уже открыла рот, чтобы сказать все, что она думает о своем чванливом однокласснике, но вовремя спохватилась. Если они начнут ругаться, то Макс ее не послушает.
— Нет, посажу в аквариум к рыбкам и буду перед сном расчесывать ей хвост. А скажи-ка лучше, Тихомиров, ты мог бы пораньше уехать в свой Затютеевск с дедом? И Кильку с собой прихватить?
На том конце провода повисла долгая пауза. Фролова уже успела подумать, что в ярости Макс поломал свой телефон. Но вот в трубке послышалось сопение. Видимо, Тихомиров был не на шутку разозлен.
— Шла бы ты, Фролова, со своими шуточками, — выдавил он из себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});