Роберт Стайн - Лето кошмаров

Когда я сделал свою первую подачу, мне удалось. запулить мяч действительно высоко. Но он упал прямо в руки принимающего, и я выбыл сразу. Во вторую подачу я успел обежать только три "дома".

Ларри играл просто мастерски. Я в жизни не видел, чтобы кто-то из подающих в скретчбол бросал мяч так высоко и так сильно. Мяч пулей пронесся над головой принимающего, и, пока тот мчался за ним, Ларри легко обежал все три дома". И даже с запасом времени.

К началу четвертого периода наша команда Синих" вела в счете 12:6. Мы все были потные и разгоряченные — играли в полную силу, без дураков. Больше всего мне хотелось, чтобы матч поскорее закончился и мы пошли наконец на речку. Будь моя воля, я бы уже сейчас плюхнулся в воду. Прямо в одежде.

Колин играл за команду "Красных". Я заметил, что он единственный из всех нас не получает никакого удовольствия от игры. Он выбывал уже дважды, и один раз не сумел поймать мяч легкой — что называется, детской — подаче.

Судя по всему, Колин не особенно увлекался спортом. У него были длинные тощие руки безо всякого намека на мышцы. И бегал неуклюже. И хотя никто над ним не смеялся, я думаю, что ему было стыдно перед ребятами.

В третьем периоде Колин начал ругаться с принимающим из моей команды, который не стал ловить мяч, потому что бросок был сделан не по правилам. А Колин вопил, что никаких нарушений не было. Буквально через пару минут Колин опять распалился и едва ли обматерил Ларри, который не соглашался с тем, что мяч "Красных" был вне игры.

Они с Ларри орали друг на друга, наверное, минут пять. Ничего особенного в этом не было. Во время матча игроки часто вопят друг на друга в пылу спортивной борьбы. Наконец Ларри предложил Колину заткнуться и вернуться на место в дальней части поля. Колин сделал недовольную морду, но все-таки подчинился. Игра возобновилась.

Я тут же об этом забыл. Потому что подобные стычки всегда возникают на поле, когда команды играют с мячом. И никто никогда обращает на них внимания. Ну, поорут игроки друг на друга… и сразу же успокоятся. Обычное дело. К тому же я знаю ребят, для которых эти вопли — вообще неотъемлемая часть игр

Но то, что случилось потом — а если точнее, то уже в следующем раунде, — очень мне не понравилось и оставило весьма неприятный осадок. Я поневоле задумался. Может быть, я действительно чего-то не понимал, но, на мой и взгляд, все это было странно.

В четвертом раунде первой подавала команда Колина. Колин занял место на площадке подающего и приготовился бросить мяч.

Ларри играл на позиции принимающего и дальней части поля. Я тоже был в поле и стоял рядом с ним.

Колин подбросил мяч высоко, но совсем не далеко.

Мы с Ларри одновременно рванулись к мячу.

Ларри успел первым. Он поймал маленький тяжелый мячик на первом же отскоке от земли, занес руку над головой, чтобы как следует замахнуться… И тут я увидел, как вдруг изменилось его лицо. В глазах вспыхнула ярость. Он прищурился, словно прицеливаясь из ружья, и сосредоточенно закусил губу.

А потом Ларри бросил мяч. Со всей силы. Он даже крякнул от напряжения.

Мяч пролетел через поле и ударился Колину прямо в затылок. С таким неприятным глухим звуком.

Зеркальные очки Колина слетели у него с носа и упали на траву.

Колин резко замер на месте и пронзительно вскрикнул. Он вскинул руки над головой, как это бывает в фильмах, когда там в кого-то стреляют и пуля попадает в цель. А потом колени у него подогнулись, и он рухнул на землю. Как тряпичная кукла.

Колин упал плашмя. И лежал, не шевелясь, Мяч откатился прочь.

Я истошно заорал. Наверное, от потрясения.

Я повернулся к Ларри и увидел, что выражение его лица вновь изменилось. Он широко распахнул глаза, как будто не веря тому, что он видит. Испуганно тряхнул головой.

— Нет! — крикнул он. — Я не нарочно. Просто мяч соскочил. Я не в него бросал. Не в него!

Ларри сорвался с места и бросился к Колину, распростертому на земле.

Я знал, что Ларри врет. Потому что я видел, какая свирепая ярость исказила его лицо, когда он замахивался мячом. Но если бы я этого не видел, я бы ни за что не догадался, что он притворяется.

Мне вдруг стало противно и нехорошо. Непонятно с чего закружилась голова. Внутри у меня все сжалось, и к горлу подступил противный комок тошноты. Я опустился на колени в траву. Я был в полной растерянности. Я ничего уже не понимал.

— Я не хотел! — орал Ларри благим матом. — Просто мяч соскочил!

"Врешь, — подумаля. — Врешь, врешь, врешь". Я заставил себя подняться и пошел туда, где все ребята уже собрались вокруг Колина. Он так и лежал неподвижно. Как мертвый. Ларри упал рядом с ним на колени и осторожно приподнял его голову двумя руками.

Глаза у Колина были открыты. Он смотрел на Ларри невидящим, остановившимся взглядом. Долго смотрел. Так долго, что мне стало по-настоящему страшно. А потом Колин глухо частонал.

— А ну разойдитесь. — Ларри махнул рукой, разгоняя ребят. — Ему нужен воздух, а вы тут столпились. Отойдите подальше. — Он склонился над Колином. — Я не хотел. Это мяч соскользнул. Ты прости меня. Я не нарочно.

Колин опять застонал. Глаза у него закатились, так что видны были только белки. Ларри стянул у Колина с головы бандану и вытер ему лоб.

Кол— Надо его отнести в главный корпус. — Ларри сделал знак двум ребятам из команды Красных". — Давайте, вы двое, помогите мне. А нее остальные идите переоденьтесь и отправляйтесь на речку. Там вас встретит инструктор по плаванию.

Ребята начали расходиться. А я стоял и смотрел, как Колин и те двое парней, которых он выбрал себе в помощь, осторожно подняли Колина и понесли в направлении главного корпуса. Ларри держал его за плечи, ребята неуклюже взялись за его ноги.

Меня все еще мутило. Я никак не мог выбросить из головы этот пугающий образ: переменившееся лицо Ларри с глазами, горящими злобной яростью. Лицо Ларри, когда он бросил мяч прямо Колину в затылок.

Я знал, что он сделал это нарочно.

Я пошел следом за ними. Я даже не знал зачем.

Наверное, у меня в голове слегка помутилось от потрясения. Я действительно был очень расстроен. Очень.

Они уже добрались до подножия холма, и тут я увидел Майка. Он подбежал к Ларри, держа на весу свою больную распухшую руку.

— Можно, я с вами? — умоляюще протянул он. — Надо, чтоб кто-нибудь посмотрел мою руку. Она ужасно болит. Правда, Ларри. Можно пойти с вами?

— Иди, — коротко отозвался Ларри.

"Слава Богу, — подумал я. — Наконец-то хоть кто-то уделит внимание Майку. Все-таки его укусила змея. А змеиный укус — это не шуточки".

Пот лил с меня в три ручья. Я остановился и тупо уставился вслед Ларри и ребятам. Они уже поднимались на холм.