Крис Картер - Excelsis Dei. Файл №211

— Я боюсь, мне здесь страшно. И им страшно, но они только смеются и не ходят на работу. Одному Дангу не страшно, но я и Данга боюсь. У нас в больнице что-то нечисто: сначала мистер Адаме, затем Харт…

— Да ладно, не волнуйся, что-нибудь придумаем. А пока подежурь хотя бы еще одну ночь..

Выйдя в коридор, Симпсон заметила Скалли и приветливо кивнула ей:

— Очень хорошо, что вы уже здесь. Тогда мы сможем осмотреть палаты прямо сейчас.

Западное крыло больницы было почти не заселено, по табличкам на дверях Скалли могла определить, что только четыре или пять палат имели своих жильцов. Дверь в одну из палат была распахнута настежь, старушка-херувим Дороти со своим инвалидным креслом стояла прямо в дверном проеме и что-то резко выкрикивала своим тоненьким голоском, обращаясь внутрь комнаты.

— Что здесь происходит? — вполголоса спросила Скалли. В ответ миссис Симпсон только удивленно пожала плечами.

— Уйди отсюда! Не подходи ко мне! Не подходи! — кричала старушка и взмахивала рукой, будто сухоньким кулачком отмахивалась от мух. Или пыталась прогнать надоедливую моську.

— Дороти, что здесь происходит? — громко спросила доктор Симпсон. Старушка обернулась к ней.

— Хорошо, что вы пришли, миссис Симпсон и миссис Скалли! Они сейчас все там!

— Кто «они»? — миссис Симпсон слегка подняла брови и заглянула в комнату. Скалли тоже посмотрела через ее плечо. Палата была абсолютно пустынна и стерильно чиста, аккуратно заправленная кровать, цветастые шторы, вазочка с тремя цветками на тумбочке. И более ничего. Не было даже телевизора.

— Они… — старушка Дороти замялась. Казалось, у нее не было других слов.

— Я никого не вижу. А вы, миссис Скалли, что-нибудь видите? — Симпсон повернулась к Дэйне, и вид у нее был слегка встревоженный. — Дороти, может быть, нам позвать санитаров?

— Да вот же они все! — вскричала Дороти. — Сейчас вы их увидите!

Она положила сухонькие ладошки на колеса своего кресла и двинулась вперед, наполовину въехав в палату, и погрозила кулачком кому-то невидимому:

— Только ведите себя хорошо и чтобы без всяких грязных фокусов!

Скалли и миссис Симпсон переглянулись.

— Старческий маразм! — пожала плечами миссис Симпсон. Она взялась за ручки инвалидного кресла и попыталась вкатить Дороти в палату. Однако старушка среагировала мгновенно: она растопырила руки и уперлась ими в оба дверных косяка.

— Я туда не хочу, не хочу туда, не надо! Нет!

Наконец доктор Симпсон оставила свои попытки и вновь повернулась к Скалли. Дэйна улыбнулась и развела руками. Тем временем старушка Дороти вновь выкатилась из дверного проема и размахивала руками уже в коридоре.

— Оставьте ее в покое! Сейчас же оставьте ее в покое, я кому говорю! Не смейте с ней что-нибудь делать!

Теперь старушка обращалась к Скалли, точнее, к чему-то невидимому рядом с ней. Миссис Симпсон проследила взгляд Дороти и удивленно подняла брови: агент Дэйна Скалли стояла неподвижно, вытянувшись в струнку и прикрыв глаза.

— Мисс Скалли, что с вами?

Скалли вздрогнула, открыла глаза и недоуменно посмотрела на доктора. Потом она подняла сложенные пальцы к лицу, потерла виски и виновато улыбнулась:

— Извините, мне что-то стало нехорошо. Я, наверное, пойду…

Она резко развернулась и быстрыми шагами направилась прочь по коридору, сопровождаемая недоуменным взглядом доктора Симп-сон. А вслед летел тонкий голосок Дороти:

— Не смейте ее трогать! Не смейте ее преследовать! Отстаньте от нее, кому говорят!

Лампочка факс-аппарата замигала зеленым цветом, внутри зашуршало, и из щели потянулась бумажная лента. Доктор Грейвз взял ее двумя пальцами и, близоруко сощурившись, поднес к глазам очки он оставил на столе.

— Что это, отчет патологоанатома? спросил Молдер.

— Да. И, кажется, в нем нет ничего из ряда вон выходящего. Хотя погодите. Среди веществ, обнаруженных в мозгу умершего, есть какая-то лишняя составляющая…

— Лишняя составляющая? И какая же?

— Ипотеновая кислота. Правда, в очень незначительном количестве. Не понимаю, как она могла попасть в организм больного.

— Ипотеновая кислота? А что это такое?

— Если не ошибаюсь, это такой яд…

За спиной раздались торопливые шаги, и Молдер обернулся. В кабинет главного врача вошла Скалли, бледная и слегка запыхавшаяся.

— Дэйна, это ты? Погляди, Хэла Адамса кто-то отравил ипотеновой кислотой!

Скалли взяла из рук Грейвза листок и быстро пробежала глазами его содержание.

— Ну, положим, у него обнаружены только ее следы. Вряд ли такое количество могло послужить причиной смерти.

— А что такое вообще эта ипотеновая кислота?

— Ипотеновая кислота, это малоизученный препарат, по характеру действия напоминающий производные лизергиновой кислоты. В малых дозах вызывает галлюцинации. Но откуда она могла здесь оказаться?

Доктор Грейвз только беспомощно развел руками. Без очков он походил на сову, вылезшую днем из своего дупла. Молдер сунул руки в карманы и через плечо Скалли заглянул в листок, который она все еще держала в руках. Впрочем, длинная колонка латинских наименований не сказала ему абсолютно ничего.

На этом месте в кабинет ворвалась чем-то напуганная мисс Чартере:

— Доктор Грейвз, скорее идите, вы очень нужны! — тут она заметила обоих следователей и не на шутку обрадовалась. — Мистер Молдер и мисс Скалли, вам тоже лучше пройти туда и посмотреть!

— Да что же, в конце концов, у вас случилось? — недоуменный вопрос Молдера был задан уже в спину мисс Чартере, а потому не получил ответа.

Медсестра шла по коридору быстро, почти срываясь на бег. Вопреки ожиданиям, она направлялась не в жилое, а в лечебное крыло больницы, которое под вечер должно уже было пустовать. У двери в комнату трудотерапии Мишель Чартере остановилась:

— А теперь смотрите сами. Я… я боюсь…

И она совершенно неожиданно всхлипнула.

Молдер недоуменно пожал плечами и, надавив на ручку двери, первым вошел в комнату. Сначала ему показалось, что внутри никого нет: столы были пусты, стулья аккуратно задвинуты под них или составлены в ряд вдоль стены.

Потом Молдер увидел Лео Кройцера. Художник не обратил на вошедших никакого внимания: он сосредоточенно работал, разрисовывая дальнюю стену. Кисть и одну из банок с масляной краской он держал в руках, еще три или четыре раскрытые банки стояли на полу возле его ног. За спиной у Молдера охнула Скалли.

— Господи боже! — удивленно произнес доктор Грейвз. — Да ведь он действительно настоящий художник.

Молдер никогда не считал себя ценителем живописи, а тем более специалистом в этой области. Но и на него настенная роспись Лео произвела сильное впечатление. Переплетенные руки, тянущиеся из голубого тумана, причудливо изогнутые ветви деревьев, растущие из болезненно вывернутых стволов. И проходящие через всю эту мешанину призрачные фигуры, кажущиеся похожими на человеческие, — только если не фокусировать на них взгляд. Но при попытке рассмотреть их внимательнее фигуры расплывались, распадались на отдельные детали и тонули в хитросплетениях сумасшедшего узора.