Джефф Вандермеер - Консолидация

— Но вы таки виделись с ними.

— Да.

— А с биологом?

— Да, я ее видел.

Они наконец покинули пределы кафетерия с его высокими потолками, ступив в атриум, залитый люминесцентным светом. Издали из какого-то кабинета просачивалось взвизгивающее чириканье поп-музыки.

— И что вы о ней думаете? Какое у вас впечатление?

Уитби натужно сосредоточился, лицо его от усилия посуровело, заострившись еще более.

— Она была отстраненной. Серьезной, сэр. Трудилась больше всех остальных. Но вроде бы вовсе и не вкалывала, понимаете, что я имею в виду?

— Нет, я не понимаю, что вы имеете в виду, Уитби.

— Ну, ей как бы и не было дела. Работа не играла роли. Она как бы смотрела сквозь нее. Видела нечто иное.

У Контроля возникло ощущение, что Уитби подверг биолога весьма тщательному изучению.

— А бывшая директриса? Вы видели, как она взаимодействует с биологом?

— Раза два, может, три.

— Они ладили между собой? — Контроль не знал, почему задал этот вопрос, но рыбалка есть рыбалка. Порой для начала приходится просто забрасывать удочку где попало.

— Нет, сэр. Но, сэр, ни та ни другая ни с кем особо не ладили, — последние слова он произнес шепотом, словно боялся чужих ушей. А затем, словно для прикрытия, поведал: — Кроме директрисы, видеть эту биологичку в двенадцатой экспедиции не хотел никто.

— Никто? — лукаво переспросил Контроль.

— Никто.

— Даже заместительница директора?

Уитби взглянул на него чуть ли не с ужасом. Но довольно было и его молчания.

Директриса внедрилась в Южный предел уже давно. Она отбрасывала длинную тень. И, даже уйдя, сохранила своеобразное влияние. Наверное, на Уитби это влияние не совсем распространяется, но Контроль ощутил его тем не менее. Он уже поймал себя на чудной мысли, что директриса смотрит на него сквозь очи своей заместительницы.

Как оказалось, лифты не работают и не будут починены, пока через пару дней не наведается специалист с армейской базы, так что они отправились по лестнице. Чтобы попасть на лестницу, надо проследовать вдоль дуги подковы к боковой двери, открывающейся в параллельный коридор футов пятьдесят длиной, пол которого украшен все тем же протоптанным зеленым ковролином, обесценивающим все здание. Лестница ждала в конце коридора за широкими двустворчатыми дверями, распахивающимися в обе стороны и более уместными на бойне или в приемном покое «Скорой помощи». Уитби, совершенно не в своем амплуа, ворвался в эти двери так, будто они рок-звезды, выскакивающие на сцену, — а может, чтобы шугануть тех, кто мог залечь по ту сторону, — а потом встал, робко придерживая одну створку, пока Контроль занимался осмыслением этого первого шага.

— Это сюда, — проговорил Уитби.

— Я знаю, — откликнулся Контроль.

За дверями они вдруг будто оказались в свободном падении — зеленый ковролин оборвался, сменившись бетонной эстакадой, нисходящей к короткой лестничной площадке с широкой пологой лестницей в конце, затем нырнувшей в сумрак, прорезаемый лишь тусклыми белыми галогенками в стенах и пунктиром мигающих красных лампочек аварийного освещения. И все это под высоченным потолком, обрамляющим то, что во мраке казалось скорее рукотворной пещерой или ангаром, чем спуском в подвал. Перила в робком свете ламп сверкали лучезарными проплешинами ржавчины. Прохлада воздуха при спуске напомнила Контролю экскурсию в старших классах в музей естественной истории с системой искусственных пещер, призванных изображать современность, гвоздем коллекции которой были — вообще ни к селу ни к городу — воспроизведенные в движении доисторические гигантский ленивец и гигантский броненосец — мегафауна, свернувшая не в тот закоулок.

— Сколько человек в научном отделе? — спросил он, когда акклиматизировался.

— Двадцать пять, — сообщил Уитби.

Правильный ответ — девятнадцать.

— А сколько было пять лет назад?

— Примерно столько же, может, на пару-тройку человек больше.

Правильный ответ — тридцать пять.

— А велика ли текучка?

— У нас есть незыблемые адепты, которые никуда отсюда не уйдут, — развел руками Уитби. — Но приходит и уйма новичков с новыми идеями, но вообще-то они толком ничего не меняют.

Судя по его тону, они либо вскоре увольнялись, либо доходили до… а, собственно, до чего?

Контроль позволил молчанию затянуться, так что тишину нарушали лишь их шаги. Как он и думал, молчание для Уитби оказалось невыносимым. И через какое-то время тот не выдержал:

— Извините, извините. Я вовсе ничего такого не хотел этим сказать. Просто порой выводит из себя, когда новые люди приходят и хотят все поменять, не зная… нашей ситуации. Вот как бы если б они сперва почитали руководство… то бишь если бы у нас было руководство.

Контроль поразмыслил над этим, издав невнятный звук. У него сложилось впечатление, будто он встрял посреди спора Уитби с остальными. Не был ли Уитби и сам в какой-то момент новым голосом? Не является ли он сам этаким новым Уитби в отношении всего Южного предела, а не только научного отдела?

Уитби выглядел бледнее, чем прежде, чуть ли не больным. Уставившись куда-то на среднее расстояние, он апатично шлепал подошвами по ступеням. С каждым шагом явственно чувствовал себя все более неуютно. И перестал говорить «сэр».

Контроля охватила то ли жалость, то ли симпатия — он и сам не мог понять, что именно. Пожалуй, смена темы поможет Уитби.

— А когда вы в последний раз получили новый образчик из Зоны Икс?

— Около пяти или шести лет назад.

Этот ответ Уитби произнес более уверенно, чуть ли не более твердо, и был прав. Прошло уже шесть лет с тех пор, когда в Южный предел попало нечто новое из Зоны Икс. Не считая радикально переменившихся членов экспедиции, предшествовавшей двенадцатой. Врачи и ученые дотошно исследовали их самих и их одежду, но нашли лишь… ничего. Вообще ничего необычного. Лишь одну аномалию — рак.

В подвал не попадало ни лучика света, кроме того, которым научный отдел обеспечивал себя сам: у него имеется собственный генератор, система фильтров и запасы продовольствия. Несомненно, пережиток некоего стародавнего императива, сводящегося к «в чрезвычайной ситуации спасайте ученых». Контролю оказалось трудно представить эти первые дни, когда правительство за закрытыми дверями пребывало в состоянии паники, и люди, работавшие в Южном пределе, считали, будто нечто, явившееся в мир вдоль Забытого берега, может вскоре обратить взор в глубь страны. Но нашествия так и не случилось, и Контролю пришло в голову, что с этих-то несбывшихся ожиданий и мог начаться упадок Южного предела.