Энн Райс - Невеста дьявола

Плиты настила вокруг бассейна отчистили и полностью освободили от сорняков, провалившиеся бортики заменили, кусты, закрывавшие изящные перила из известняка, вырубили, равно как и густые заросли самшита, в которых затерялись чугунные столы, скамейки и стулья. Оказалось, что боковая терраса, на которой много лет сидела в своем кресле-качалке Дейрдре, когда-то была открытой, доказательством чему послужили обнаруженные под толстым слоем земли и сорняков ступени, мощенные каменными плитами. Их тоже тщательно очистили, с террасы сняли старую сетку, и теперь можно было выйти из гостиной через боковые французские окна и спуститься прямо на лужайку.

– Пусть остается так, Роуан, – сказал Майкл. – Эта терраса должна быть открытой. Тем более что у нас есть очаровательная терраса со стороны кухни – там уже натянули новую сетку. Взгляни, если хочешь.

– Да оторвись ты наконец от всего этого! Тебе не кажется, что нам пора? – Роуан сунула в руку Майклу ключи от машины. – По-моему, будет лучше, если теперь машину поведешь ты. У меня такое впечатление, что ты нервничаешь, когда я за рулем.

– Немного. И только тогда, когда ты несешься как сумасшедшая, не обращая внимания на запрещающие сигналы светофора и дорожные знаки, и нарушаешь правила движения, – откликнулся Майкл.

– Ладно, красавец, веди ты. Но только при условии, что через четыре часа доставишь нас на место.

Он в последний раз оглянулся на дом. Да, Роуан была права, сказав, что свет здесь напоминает о Флоренции. После того как южный фасад особняка отмыли от пыли и грязи, Майклу действительно отчего-то вспомнились старинные палаццо Италии. Все идет хорошо, просто здорово!

Однако в глубине души он вдруг почувствовал странную боль, точнее – смешанное ощущение печали и невероятного счастья…

«Я здесь, – подумал он. – Я действительно здесь. И это не сон. Не мечта о чем-то далеком и несбыточном…»

Напротив, в эти мгновения далекими, туманными и нереальными казались его видения. Кстати, обрывки их не вспыхивали в его сознании уже очень давно.

Его ждала Роуан. Его ждали чистейшие белые пляжи южного побережья. Еще один кусочек его старого мира. В голову ему пришла совершенно неожиданная мысль: как приятно, как сладостно будет заняться с Роуан любовью на новом месте, разделить с ней еще одну постель…

4

Было уже восемь часов вечера, когда они добрались наконец до городка под названием Форт-Уолтон. А перед тем от самой Пенсаколы пришлось долго тащиться по забитому транспортом шоссе: машины ползли буквально бампер к бамперу. Такое впечатление, что все вдруг решили провести уик-энд на побережье. Ехать сейчас дальше в сторону Дестина означало остаться без крыши над головой.

Да и здесь им досталась лишь комната в старом крыле «Холидей Инн». Снять номер в более приличном отеле уже нельзя было ни за какие деньги. Маленький суматошный городок, стоявший возле оживленного шоссе, несмотря на обилие неоновых вывесок и реклам, выглядел очень убого.

Комнатушка, которую им удалось заполучить, была просто ужасной: полутемная, вонючая, заставленная обшарпанной мебелью. Они переоделись и через стеклянную дверь в конце гостиничного коридора вышли на пляж.

И тут перед ними открылся совершенно иной мир: напоенный теплом воздух, высокое небо, полное сияющих звезд, зеленоватое зеркало воды, сверкающее в лунном свете… Легкий бриз казался еще более нежным и ласковым, чем речной ветерок в Новом Орлеане. А мягкий, белоснежный, словно сахар, песок под ногами придавал всей картине некий сюрреалистический оттенок.

Они вместе вошли в волны прибоя. Майкл не мог даже представить, что морская вода бывает такой теплой и прозрачной. Время на мгновение будто повернуло вспять, и ему вспомнились иные волны: леденящие лицо и тело воды Тихого океана по другую сторону континента, пальцы, стынущие на студеном ветру, ощущение невероятного холода и его собственные мысли в те страшные мгновения – мысли о доме, о Новом Орлеане, о далеком и теплом море под южными звездами.

Ах, если бы только они могли вдоволь насладиться всей этой красотой и навсегда отбросить от себя мрачные воспоминания, избавиться от темных призраков, постоянно круживших неподалеку в ожидании своего часа…

Роуан упала в волны и рассмеялась от наслаждения. Почувствовав под водой прикосновение ее ноги, Майкл опустился рядом на мелководье и лег, опираясь локтями о дно.

Потом они двинулись в глубину, широкими взмахами рук раздвигая перед собой воду, пока наконец она не скрыла их тела до самых плеч.

Стоя в волнах, они любовались сиянием белого как снег песка на берегу и разноцветными огнями отелей, казавшимися особенно яркими на фоне почти черного звездного неба. Майкл подхватил Роуан и принялся качать ее, словно маленького ребенка, а она доверчиво прижалась к его груди и обвила руками за шею. В царившей вокруг тишине весь мир выглядел странно нереальным, волшебным. Казалось, в таком мире отсутствуют какие бы то ни было препятствия, в нем не может быть места злу или насилию над духом и телом.

– Здесь просто рай, – прошептала Роуан. – Истинный рай. Господи, я не понимаю, Майкл, как ты мог отсюда уехать.

Не дожидаясь ответа, она выскользнула из его объятий и быстро поплыла, размеренно взмахивая руками.

Он остался на месте и обвел взглядом горизонт, а потом стал всматриваться в бездонную черноту неба, отыскивая знакомые скопления звезд, и в первую очередь великое созвездие Ориона. Он не помнил, был ли еще хоть когда-нибудь счастлив так, как в эти минуты. Наверное, нет. Никто и никогда не мог бы сравниться с Роуан – с ее красотой, свежестью и поистине материнской теплотой.

«Да, я вернулся. Вернулся домой, – думал он. – И она здесь, рядом. А все остальное меня не волнует… По крайней мере сейчас…»

Весь субботний день они посвятили осмотру и обсуждению выставленных на продажу домов. Большую часть побережья к югу от Форт-Уолтона занимали фешенебельные курорты и многоэтажные кондоминиумы. Отдельно стоящих домиков с собственными пляжами было совсем мало, и стоили они отнюдь не дешево.

Около трех часов дня они оказались в одном из них, «том самом», – в спартанского вида строении с низкими потолками и пустыми белыми стенами. Виды на залив, открывавшиеся из прямоугольной формы окон, походили на картины, заключенные в строгие рамы. Линия горизонта делила эти картины пополам. Вокруг дома шел настил, а ниже до самой воды простирались песчаные дюны. Им объяснили, что эти дюны служат прекрасной защитой от неистовых волн, обрушивающихся на берег во время довольно-таки мощных в этих местах ураганов.

По длинному пирсу они прошли над дюнами и спустились на пляж. Освещенный яркими лучами солнца белый песок слепил глаза. Зеленоватые пенистые волны с мягким рокотом накатывались на берег.