Сьюзен Хилл - Женщина в черном

— В чем дело? — тут же спросил я. — Вам плохо?

Наконец он покачал головой, было даже похоже, что он пытается встряхнуться и прийти в себя после пережитого потрясения. Его лицо по-прежнему оставалось бледным, а уголки губ посинели.

Наконец он заговорил тихим голосом:

— Я не видел никакой молодой женщины.

— Но ведь… — Я оглянулся на церковный двор позади меня. Она снова была там, я заметил ее черное платье и очертание чепца. Так, значит, женщина никуда не уходила, она просто скрылась за кустами и могильными камнями или стояла в тени церкви и ждала, пока мы уйдем, чтобы потом спокойно сделать то, чего она хотела, — встать у могилы, где нашло свой последний приют тело миссис Драблоу, и смотреть на нее. Я снова задумался, что могло связывать этих двух женщин, какая странная история скрывалась за тайным визитом этой незнакомки и какие тяжелые переживания мучили ее сейчас, когда она стояла там в полном одиночестве. — Смотрите, — сказал я, показывая на женщину, — вот же она… может, нам стоит… — Я замолк, когда мистер Джером схватил меня за руку. Мне показалось, он сейчас потеряет сознание или с ним случится апоплексический удар. Я стал озираться, не зная, что мне делать, куда идти и кого звать на помощь. Могильщики ушли. За спиной у меня остались только маленькие ученики школы да смертельно больная женщина, пребывающая во власти сильных переживаний и физического недуга, а передо мной — мужчина, находившийся на грани обморока. Единственный человек, на помощь которого я мог рассчитывать, — священник. Сейчас он был где-то в церкви, и чтобы сходить за ним, мне пришлось бы покинуть мистера Джерома.

— Мистер Джером, вы можете взять меня под руку… и я буду вам очень признателен, если вы немного разожмете ладонь… и сделаете несколько шагов… давайте вернемся к церкви… там около ворот есть скамейка, вы отдохнете и немного придете в себя, пока я схожу за помощью… или найду автомобиль…

— Нет! — почти закричал он.

— Но будьте благоразумны!..

— Нет. Я приношу свои извинения. — Он глубоко вздохнул, краска стала постепенно возвращаться на его лицо. — Мне так жаль. Ничего особенного… просто стало немного дурно… будет лучше, если мы с вами пройдем сейчас в мою контору на Пенн-стрит, рядом с площадью.

Его трясло от волнения, и было видно, что ему хочется как можно скорее покинуть церковь и ее окрестности.

— Раз вы так уверены…

— Да, уверен. Пойдемте. — Он ринулся вперед с такой скоростью, что мне пришлось бежать, чтобы догнать его. Через несколько минут мы вернулись на площадь, где торговля была в самом разгаре. Отовсюду слышались гудки автомобилей, возгласы торговцев, покупателей и участников аукциона, блеяние овец и крики ослов, гогот и кукареканье, кудахтанье и ржание. Я заметил, что среди толпы мистеру Джерому стало лучше, и когда мы добрались до крыльца гостиницы «Гиффорд армс», он окончательно ожил и, казалось, испытал облегчение.

— Надеюсь, позже вы найдете силы сопровождать меня во время поездки в особняк Ил-Марш? — спросил я после того, как предложил ему отобедать со мной и получил отказ.

Его лицо снова приняло непроницаемое выражение.

— Нет, мне не следует там появляться, — сказал он. — Вы сможете отправиться туда после часу дня. Кеквик отвезет вас. Он давно уже работает проводником в тех местах. Как я понимаю, у вас есть ключ?

Я кивнул.

— Мне хочется поскорее приступить к изучению бумаг миссис Драблоу, я должен привести их в порядок. Но, как я понимаю, мне придется вернуться туда завтра или даже послезавтра. Может, мистер Кеквик отвезет меня туда рано утром и оставит там на весь день? Я должен хорошенько осмотреть дом.

— Ваши перемещения зависят от приливов. Кеквик вам все объяснит.

— С другой стороны, — сказал я, — если мне придется пробыть здесь дольше, чем я планировал, то, возможно, мне стоит заночевать в доме? Надеюсь, ни у кого не возникнет возражений? Нелепо надеяться, что этот человек станет постоянно ездить туда-сюда ради меня.

— Мне кажется, — осторожно заметил мистер Джером, — вам будет намного удобнее ночевать здесь.

— Что ж, это очень гостеприимное место и здесь отлично готовят. Может, вы и правы.

— Думаю, что да.

— Главное, чтобы это ни у кого не вызвало затруднений.

— Вы убедитесь, что мистер Кеквик очень услужливый человек.

— Хорошо.

— Правда, не слишком разговорчивый.

Я улыбнулся.

— К этому я уже начинаю привыкать.

Пожав мистеру Джерому руку, я пошел обедать вместе с фермерами, которых в столовой собралось не меньше сорока человек.

Это было шумное мероприятие с обильными возлияниями. Все расположились за тремя длинными столами, накрытыми белыми скатертями, фермеры перекликались друг с другом, обменивались впечатлениями о произошедших на рынке событиях, а шесть девушек бегали на кухню и обратно, поднося тарелки со свининой и говядиной, супницы с супом, миски с овощами, кувшины с подливой и большие подносы с кружками эля, по дюжине на каждом. И хотя я не знал ни одного из присутствующих и чувствовал себя немного не в своей тарелке, во многом из-за моей траурной одежды среди людей, одетых в твид и вельвет, я тем не менее получил удовольствие от обеда. Царившее здесь оживление помогло мне отвлечься от воспоминаний о печальном мероприятии, участником которого я был совсем недавно. Разговоры с таким же успехом могли вестись на иностранных языках: я мало что понимал, за исключением отдельных слов и фраз вроде цены и веса, урожая и поголовья скота, но все равно с удовольствием слушал людей и наслаждался великолепной едой. Когда мой сосед передал мне огромный кусок чеширского сыра, жестом показывая, чтобы я сам отрезал, сколько мне нужно, я спросил его об аукционе, который недавно проходил на постоялом дворе. Он только поморщился.

— Сэр, аукцион прошел, как все и думали. Я вижу, вас тоже интересует земля?

— Нет-нет. Просто вчера вечером хозяин гостиницы упомянул о нем. Я подумал, что это очень важное мероприятие.

— На торги выставили большие угодья. Половина земель Кризина со стороны Хомерби и еще несколько миль к востоку отсюда. Всего четыре фермы.

— А эти земли имеют большую ценность?

— Некоторые из них да, сэр. Некоторые — уже нет. В здешних местах много бесполезной земли — это болота и соляные топи, которые невозможно осушить и потом использовать, — поэтому каждый дюйм хорошей фермерской земли ценится высоко. И сегодня некоторых покупателей постигло разочарование.

— Как я понимаю, вы из их числа?

— Я-то? Нет. Я вполне доволен тем, что имею, а даже если бы это было не так, у меня все равно не хватит денег купить себе что-нибудь еще. К тому же я не настолько глуп, чтобы соперничать с ним.