Евгения Грановская - Клиника в роще

Сосед быстро открыл бутылку, затем сложил штопор и убрал его в карман пиджака. Вскоре вино было разлито по бокалам и распробовано.

– Вкусно, – похвалила Вера. – Леш, тебе как?

– Мне нравится, – важно ответил Алексей. – Я сделал только один глоток, а уже выпил долларов на десять. Обожаю вкус денег!

Он засмеялся, Павел Сергеевич и Вера подхватили его смех.

Отпив еще немного вина, Вера спросила:

– Павел Сергеевич, а вы давно здесь работаете?

– Довольно давно, – кивнул Плучек. – Устроился в клинику три года назад, а до того работал в Новосибирске. Но там у меня не заладилось – кое-какие мои идейки казались руководству бредовыми. Я уже хотел бросить психиатрию, когда мне вдруг позвонили из «Дубовой рощи», сказали, что заинтересовались моей работой по галлюцинаторной технике, опубликованной в «Медицинском вестнике», и предложили контракт. Я согласился.

– Значит, в клинике занимаются исследовательской работой? – уточнил Алексей.

– Конечно. Иначе бы меня здесь не было.

Плучек отхлебнул из бокала, посмотрел сквозь вино на свет и медленно продолжил:

– Вера Сергеевна, не знаю, сказал ли вам Черневицкий, но вас взяли на место другого молодого врача. Вероника Холодова была очень способной девушкой…

– Она уволилась?

Гость покачал головой:

– Нет. Утонула. К северу от клиники есть жуткое болото. Предупреждаю: будьте осторожны, когда отправитесь на прогулку по окрестностям.

– Как такое могло случиться? – заволновалась Вера.

– Боюсь, никто не сможет ответить вам на вопрос. Свидетелей не было. Никто не знает, что потянуло Веронику на болото ночью.

– Она утонула ночью?

– Да.

Алексей нахмурился и осведомился с мрачноватой иронией:

– А вы уверены, что она была врачом, а не пациентом? Мне кажется, здравомыслящий человек никогда не полезет ночью на болото.

– Бывают разные обстоятельства… – пожал плечами Плучек. – Впрочем, не будем о грустном. Давайте лучше выпьем за вас.

Вскоре бутылка дорогого вина опустела, и гость достал из пакета вторую. Павел Сергеевич произнес еще несколько тостов, после чего Алексей, обожавший дискуссии и уже немного опьяневший, вступил с ним в полемику. Вера в тот момент вышла на кухню за очередной порцией сыра и мяса.

– Значит, вы утверждаете, что сумасшедших людей вообще нет? – горячился Алексей.

– Я всего лишь сказал, что психиатрия – наука неточная, – возразил Плучек. – Грань между патологией и вариантом нормы крайне расплывчата.

Алексей несколько секунд вглядывался в лицо Плучека, пытаясь понять, шутит тот или нет. Но лицо врача было невозмутимо, и Тенишев тряхнул головой:

– Вот ведь нелепость. Вы, психиатр, убеждаете меня в том, что психов не существует!

– Я так не говорил. Сказал лишь, что это возможно. При диабете или ревматизме у человека можно взять анализы и на их основе сделать вывод о том, болен человек или нет. А какой анализ вы возьмете у человека, страдающего маниакально-депрессивным психозом? Его моча и кровь не отличаются от наших с вами. Кроме того, некоторые психические заболевания вообще придуманы в угоду общественному мнению.

– И все же, что бы вы ни говорили, а психа видно сразу. Гитлер, например, был типичный псих!

Плучек засмеялся:

– О да! Многие психиатры пытались поставить ему диагноз. Один немецко-американский психолог по фамилии Фромм даже решил, что Гитлер страдал скрытой формой некрофилии.

– Некрофилия – это любовь к трупам? – уточнил Тенишев, наморщив нос.

– Что-то вроде того, – кивнул Павел Сергеевич. – Фромм вывел несколько симптомов скрытой некрофилии. Вот вы, например, как относитесь к фотографиям?

– Нормально. Я люблю фотографии, особенно черно-белые.

Павел Сергеевич кивнул:

– Отлично! Но любовь к черно-белым фотографиям – один из симптомов некрофилии. А в детстве вы мучили животных? Только честно.

– Ну… Однажды я оторвал лапки муравью…

– Зачем?

Алексей пожал плечами:

– Уже не помню. Дети всегда отрывают лапки насекомым.

Плучек поднял указательный палец и изрек:

– Второй симптом! Я мог бы продолжить список, но не стану.

В комнату вошла Вера с подносом в руках.

– Привет, мужчины. О чем спорите?

Тенишев откинулся на спинку кресла и обиженно заявил:

– Твой коллега вынес мне диагноз.

– Правда? – Вера поставила на столик поднос и поинтересовалась: – И кто же ты у нас?

– Некрофил!

– Я давно это подозревала. Но лучше бы ты был сексуальным маньяком.

Алексей трагически вздохнул:

– Болезнь не выбирают. Прими меня таким, какой я есть.

Вера чмокнула мужа в щеку и села на диван. Алексей, вооружившись ножом, стал резать мясо тонкими ломтиками, а Вера слегка наклонилась вперед и тихо попросила Плучека:

– Павел Сергеевич, расскажите мне о той девушке.

– О какой? – не понял Плучек.

– О той, что была до меня.

Гость нахмурился.

– Ну… Она так же, как и вы, приехала к нам сразу после окончания ординатуры. Что еще вы хотите знать?

– Приехала сюда одна?

Плучек кивнул:

– Да. В последнее время она как-то захандрила. Не знаю, может быть, ей стало тоскливо… Места у нас тут довольно дикие.

Павел Сергеевич отпил из бокала и продолжил:

– Зимой у нас здесь бывает очень мрачно. Листья с деревьев опадают, небо затянуто темными облаками. Да еще и болото… – Павел Сергеевич передернул плечами. – Жуткое место! Осень в наших краях тоже не слишком хороша. Я ненавижу осень со всеми ее туманами, сыростью и прочими прелестями. С определенного возраста некоторые времена года начинают казаться человеку грубой пародией на него самого.

Взгляд Веры стал задумчивым.

– По крайней мере, теперь я понимаю, почему Венедиктов окликнул меня, – проговорила она негромко. – Вероятно, он спутал меня с Вероникой Холодовой.

– Возможно, – согласился Плучек. – Хотя вы с ней совершенно не похожи. Вера Холодова была девушкой нервной и склонной к истерике. Вы не производите такого впечатления.

Алексей обнял жену и весело проговорил:

– Верка – девушка твердая и несокрушимая. Как дуб.

– Сам ты дуб! – фыркнула Вера.

Вскоре и третья бутылка подошла к концу. Алексей пошел на кухню за минеральной водой, а Павел Сергеевич засобирался домой.

В прихожей он как-то странно взглянул на Веру и заговорил тихим, глухим голосом:

– Вера, пока вашего мужа нет, я хочу вам кое-что сказать… Наша клиника – необычное место. Однажды… может быть, даже очень скоро… вам захочется… – Он мотнул головой и поморщился. – Черт, не знаю даже, как сформулировать. В общем, прежде чем на что-то решиться, тщательно подумайте о последствиях.

– Вы меня интригуете.