Татьяна Форш - Цыганское проклятье

Подобрав, Федор положил упаковку чая на стол и бережно поднял книгу. Тяжелая! Обтянута потемневшей кожей. Желтые от времени страницы. Текст написан чернилами.

В голове тут же зароились мысли. Раритет! Сколько же такая будет стоить, если ее отвезти в антикварную лавку? Или, может, сразу в музей?

– Эй, мирянин, тебе чаво тут нужно? – Добродушный бас, внезапно раздавшийся позади, заставил Федора вздрогнуть и поспешно обернуться. В дверях стоял монах: коренастый бородач с пронзительно синими глазами, которые внезапно потемнели, когда тот увидел в руках Федора книгу. – А енту вещь положь! И трогать не моги! Потому как ценная она весьма. Для дома нашего и для смотрителя.

– Да я чай искал… а тут книга упала. Я только хотел ее назад положить, – непонятно с чего вдруг принялся оправдываться Федя, но книгу из рук не выпустил.

– Чай? – Монах тяжело протопал к плите, щелкнул переключателем и бухнул на нее здоровенный чайник. – Сейчас заварю. А книгу отдай!

– А что это за книга? – Вместо того чтобы торжественно вручить книгу в протянутую руку детинушки, Федя отступил и небрежно перелистнул несколько страниц. – Наверное, псалмы ваши? Сами придумывали?

Монаха аж перекосило:

– Не трожь, тебе говорят! Еще порвешь! Книга-то бесценная!

– Значит, псалмы! – Федя пробежал глазами строчки. – Как вы ее читаете? Половина чернил стерлась, и еще завитушки какие-то…

– Кому надо, тому понятно! – Бородач наконец-то сцапал книгу, смерил Федора мрачным взглядом и буркнул: – Эта книга написана в конце девятнадцатого века генералом Русаловым.

– Ух ты! – Парень посмотрел на раритет уже совсем другим взглядом. – А чего пишет?

– Всего помаленьку! – отрезал монах. Хотел было положить книгу на верхнюю полку шкафа, где, собственно, Федя ее и нашел, но посмотрел на любопытного гостя и сунул ее себе под мышку. – Жди, покуда чайник не скипит. Потом туда брось три ложки заварки и пользуй! А еще раз увижу, что суешь свой нос куда не надо – оторву!

Федя проводил взглядом грозного монаха. Ну и ладно!

Усевшись на стул, он стал ждать, когда вскипит чайник.

Вскоре дверь в кухню приоткрылась, и на пороге появился Кирилл. Увидев друга, он расплылся в улыбке.

– Так и знал, что ты тут! Заходил Пальцапупа, обозвал всех Лентяевыми и сообщил, что только Романов пользу обществу приносит.

– Ну да! Чай ему кипячу, – фыркнул Федор и поманил Кирилла. – Я тут, пока общественно полезной работой занимался, раритет один надыбал. Рукопись прошлого века. Как тебе?

– Да ладно?! – восхитился тот. – Так это же… А если ее в Москву привезти?

– Мои мысли читаешь! – усмехнулся Федор и помрачнел. – Только ее монах один забрал. Бугай такой. Не видел?

– Не. Монастырь как вымер! Только мы вместо привидений. – Кир оглядел кухню. – А ничего так у них. Жить можно. Слушай, а я подумал, может, сходим на разведку? Посмотрим, где можно камеру поставить. Ракурс выберем?

– Да не вопрос. – Федор и сам был не рад выслуживаться перед режиссером. – Пойдем. Только сейчас чайник выключу.

Он всыпал полпачки чая в весело булькавший чайник и повернул ручку. Если Пальцапупе так нужно, пусть идет за чаем сам!

Парни вышли в коридор.

– Слушай, а ты в то крыло заглядывал? – Кир кивнул на закрывающую вход завесу. – Может, чего интересного нароем?

Не сговариваясь, они подошли и отдернули ткань.

– Ничего себе! – Федор шагнул вперед. В принципе, ничего интересного там не было. Такая же лестница, уходящая на второй этаж. Каменные стены, окна затянуты целлофаном. Каменный пол выложен цветной мозаикой, изображавшей каких-то людей и даже события из жизни. Вот сцена сражения, вот женщина с ребенком на руках, вот лик какого-то старика. Но больше всего парней заинтересовал ход вниз.

– Интересно, что там?

– Подвал. – Федя пожал плечами. – Или винный погреб. А чего? Монахи тоже люди.

– Вот где нужно снимать! Пойдем? – Кир посмотрел на друга.

Тот помялся:

– Может, завтра? Возьмем фонарей.

– И где мы их возьмем?

– В деревню слетаем, – пожал плечами Федор. – Тем более что мы туда сегодня собирались?

– А вы тут что делаете? – Грозный окрик заставил парней поспешно сбежать по лестнице и оказаться лицом к лицу с Никодимом – мрачным типом, что открывал им ворота.

– Материал изучаем!

– Завтра съемка у нас. Забыли? – Федор, как говорила мама, включил начальника.

– К сожалению, не забыл! – Монах внимательно огляделся, будто проверяя, все ли в порядке, вытолкнул незваных гостей за ткань и строго заявил: – Только снимать я вам позволил снаружи.

– Но чем больше интересного материала мы сможем собрать, тем больше вероятность, что ваш монастырь смогут отреставрировать и сделать памятником старины! – ввернул Кир.

Только этот аргумент на Никодима не подействовал:

– Не нужна нам реставрация. И вообще! Опасно тут.

– Вы думаете, что мы заблудимся в ваших катакомбах? – улыбнулся Кирилл, но его улыбка тут же потухла от мрачного взгляда монаха.

– Я знаю, что не один человек пропал тут без вести. И не хочу, чтобы вас постигла та же участь.

– Пропал? – нахмурился Федор. – У вас тут что, лабиринт?

– У нас тут хуже… – неопределенно заявил тот. – Кстати, скоро в деревню поедет один из наших братьев. Вы не хотите с ним?

Парни переглянулись:

– Можно…

– Ну, мы тогда пойдем… На улице подождем. – Кирилл цапнул Федора за руку и потянул к выходу.

Выйдя на высокое крыльцо монастыря, парни вдохнули полной грудью свежий, пахнувший озоном воздух. Дождь уже закончился, но небо хмурилось рваными тучами, сквозь которые пробивались лучи закатного солнца.

– Ну и что скажешь? – Федя посмотрел на друга.

– Мутно у них все. – Тот покусал губы. – А мне все больше и больше хочется попасть в их катакомбы. Только надо хорошо подготовиться.

– О! Вот вы где! – На улицу вышли Макс и Петр. – В деревню поедем? С доярками знакомиться.

– Поедем, – кивнул Федя, переглянулся с Кириллом и поманил к себе друзей. – Тут такое дело…

Вскоре, как Никодим и обещал, откуда-то с заднего двора послышался шум мотора, и к крыльцу подъехал видавший виды грузовичок. Розовощекий паренек оценивающе оглядел столичных гостей:

– Ну? Кто тут со мной до деревни поедет? Забирайтесь в кузов.

Парней не надо было долго уговаривать. Вскоре они сидели под брезентовой крышей и, трясясь на ухабах, негромко переговаривались.

– А если ночью? Днем нас по-любому спалят. – Макс всегда был расчетлив и осторожен. – Только фонарики прикупим, веревку, зажигалку и свечи на всякий случай.