Райчел Мид - Чары индиго

Раздалось пение труб, и гости, сидевшие позади, вдруг преклонили колени. За ними, один за другим, последовали остальные ряды. Стэнтон, Иэн и я недоуменно переглянулись. Потом до меня дошло.

– Королева! – прошептала я. – Королева идет!

По лицу Стэнтон я поняла, что этого она не предвидела. Ей потребовалась доля секунды, чтобы решить, каков должен быть протокол для данной ситуации и как поддержать наш статус «цивилизованных» гостей.

– Мы на колени не опускаемся, – таким же шепотом велела она. – Стойте на месте.

Это было вполне обоснованное решение, поскольку мы не являлись подданными моройской королевы. Но мне казалось, что на нас, как на единственных, не преклонивших колени, все смотрят, и это смущало. Несколько мгновений спустя звучный голос провозгласил:

– Ее королевское величество Василиса Первая!

Когда она вошла, даже Иэн ахнул от восхищения. Василиса, или Лисса, как ее требовали называть Адриан и Роза, являлась воплощением неземной красоты. Не верилось, что мы с ней ровесницы. Ее царственная манера держаться не имела возраста. Высокая, гибкая фигура была изящной даже на фоне других мороев, а пепельно-белокурые волосы окружали бледное лицо, словно таинственная вуаль. Хотя королева вышла в свет в очень современном коктейльном платье цвета лаванды, она плыла в нем, словно в пышном бальном платье Викторианской эпохи. Рядом с королевой шел черноволосый парень с пронзительным взглядом голубых глаз. Ее близкий друг, Кристиан Озера, всегда бросался в глаза – слишком уж велик был контраст между его тьмою и светом королевы.

Когда царственная пара заняла места в первом ряду – они, кажется, очень удивились, обнаружив там поджидающего их Эйба, – все вернулись на свои места. Раздались звуки виолончели, и собравшиеся дружно вздохнули: начался ритуал венчания.

– Поразительно, правда? – прошептал мне на ухо Иэн. – Насколько хрупок ее трон! Одна ошибка – и их охватит хаос.

Он говорил правду, и именно поэтому настолько была важна безопасность Джилл. Давний закон мороев гласил: монарху, чтобы пребывать на троне, требуется хотя бы один живой родственник. Джилл осталась единственной из рода Лиссы. Те, кто противостоял Лиссе из-за ее возраста и воззрений, понимали, что убить Джилл проще, чем охотиться за королевой. Многие морои выступали против этого закона и пытались изменить его. Но пока что негативные политические последствия в случае убийства Джилл грозили стать колоссальными. Алхимики, чьей обязанностью было скрывать существование мороев от мира, не могли допустить, чтобы их сообщество охватил хаос. А на чуть более личном уровне я сама желала предотвратить смерть Джилл, потому что, хоть в это и трудно было поверить, за то время, что мы делили комнату в общежитии, я привыкла заботиться о ней.

Я постаралась выбросить эти мрачные мысли из головы и сосредоточилась на празднестве. Во главе процессии шли подружки невесты в атласных платьях насыщенного зеленого цвета. Интересно, Эйб подбирал свой костюм случайно не с тем расчетом, чтобы гармонировать с их нарядами? Если да, то он потерпел неудачу.

А потом я заметила первое дружеское лицо помимо Адриана. Розу Хэзевэй. Неудивительно, что она оказалась в числе подружек невесты, ведь именно ей счастливая пара была обязана воссоединением. Роза унаследовала темные волосы и глаза своего отца, и она была единственной дампиркой среди подружек. Я и без удивленных взглядов некоторых гостей знала, что подобное не было принято. Если Роза заметила эти взгляды или они ее как-то задели, она ничем этого не выказала. Она шествовала с гордо поднятой головой, и лицо ее сияло счастьем. Роза была ниже подружек-мороек – дампиры внешне подобны людям, – и отличалась более атлетическим сложением, чем худощавые, узкие в кости морои.

Среди людей тело Розы считалось бы совершенно нормальным и более чем здоровым. Тем не менее я, сравниваясь с мороями, чувствовала себя непомерно огромной. Я понимала, что это глупо – особенно если учесть, что у меня одежда меньшего размера, чем у Розы, – но не могла избавиться от данного ощущения. Адриан недавно полез ко мне с непрошеными советами и даже позволил себе заявить, что я пребываю на грани анорексии. Я тогда оскорбилась и заявила, что это не его дело… но с тех пор я серьезно задумалась над своим поведением. Теперь я старалась есть больше и даже набрала целый фунт. Это казалось мне мучительным и неправильным, пока мой друг Трей не заметил, что я стала выглядеть обалденно. Это подкрепило идею о том, что несколько лишних фунтов не убьют меня и даже, возможно, пойдут мне на пользу. Правда, признаваться в этом Адриану я не собиралась.

Когда вошла Соня, встали все. Невеста выглядела восхитительно, в шелке цвета слоновой кости и с крохотными белыми розочками в огненно-рыжих волосах. Королева была великолепна, но в Соне таилось сияние, рядом с которым блекла даже красота Лиссы. Хотя, возможно, это просто некое свойство, присущее невестам. Ореол любви, окружавший Соню этим сиянием. К собственному удивлению, я ощутила укол боли.

Наверное, Иэн разочаровался тем, что никакого кровопролития не последовало, но церемония была очень милой и душевной. Я поражалась каменным лицам моих спутников-алхимиков – сама я едва не расплакалась, когда молодожены обменялись клятвами верности. Даже если бы Соне с Михаилом не пришлось пройти через ад для того, чтобы воссоединиться, подобные церемонии все равно волнуют до глубины души. Когда молодожены поклялись любить друг друга вечно, я невольно нашла взглядом Адриана. Он не заметил, что я на него смотрю, однако было видно, что на него церемония подействовала сходным образом. Он был в восторге.

Столь редкое сентиментальное выражение его лица напомнило мне о ранимом художнике, прячущемся за маской сарказма. Мне нравилось это в Адриане – не то, что он страдал, но его способность глубоко чувствовать и преобразовывать свои чувства в произведения искусства. У меня, как и у всех прочих, есть свои чувства, но я никогда бы не смогла излить их в творчестве, даже если бы обладала соответствующими способностями, – мне это совершенно не свойственно. Иногда я изводила Адриана из-за его картин, в особенности из-за абстрактных. Но втайне относилась к его таланту с благоговением и восхищалась многогранностью его личности.

При всем том мне приходилось сидеть с невозмутимым видом и притворяться нормальным алхимиком, которому нет дела до нечестивых вампирских празднеств. Поскольку спутники не задали мне никаких вопросов на этот счет, видимо, экзамен я выдержала. Возможно, из меня получится неплохой игрок в покер.