За тридцать тирских шекелей - Корецкий Данил Аркадьевич
– Я участник международной конференции, проводимой Иерусалимским университетом… Сегодня я выступал с докладом…
– Боюсь, что тут уже несколько веков никто не выступал, – сержант указал на темный провал. – Где же ваши слушатели?
– А, ну да, конечно. Разумеется, конференция была в университете. Здесь я просто гуляю.
– С вами кто-то был?
«Может, они его не видели?» – с надеждой подумал Иван. Он понял, что рассказ о его собеседнике – это прямой путь в сумасшедший дом.
– Нет, никого, – ответил он.
– И у вас есть с собой документы?
– Да, конечно! Сейчас…
Трофимов достал из внутреннего кармана загранпаспорт и протянул его полицейскому. Тот бегло взглянул в документ и закрыл его, но владельцу не вернул.
– Странное время и место для прогулки! – сказал он. – Разве организаторы конференции вас не проинструктировали, как себя вести на Святой Земле? Вы с кем-то встречались здесь?
– Нет, нет! – поспешно ответил Иван. – С кем я мог встречаться? Я никого тут не знаю… Да и раскопки не место для встреч… Просто я историк, старинный город меня заинтересовал…
Он понимал, насколько неубедительна его речь, но что оставалось делать? Даже более мелкие недоразумения в загранкомандировках порой ставили крест на карьерах учёных. И не только учёных.
– Когда я спустился туда, было еще светло, но я так увлекся, что не заметил, как пробежало время… Я ничего плохого не сделал!
Даже самому себе голос показался противным: каким-то виноватым и жалобным.
– Вам придётся проехать с нами в участок! – решительно объявил сержант Гельман. – Возможно, там вы сможете более внятно объяснить, чем занимались ночью в археологических раскопках!
– Зачем в участок? Я же все рассказал… Отвезите меня в кампус, там подтвердят мою личность… Профессор Крайтон, профессор Бреннер – это ученые мирового уровня, они мои друзья…
– Оружие есть? – перебил сержант. – Колющие, режущие предметы?
Его напарник, не дожидаясь ответа, подошёл к Ивану, знаком приказал поднять руки и быстро обыскал, похлопывая по одежде сверху донизу и снизу доверху.
– Пройдите в машину! – вежливо, но настойчиво приказал сержант. Трофимов обречённо вздохнул и повиновался. Когда он садился в салон, полицейский придержал его голову, чтобы не ударился о кузов. Это был первый жест подневольности. Впереди их должно быть много. Когда дверца захлопнулась, Иван почувствовал, что домой он вернется не скоро…
Через десять минут машина остановилась у ворот полицейского участка, ограждённого по периметру высоким бетонным забором с вьющейся поверху спиралью колючей проволокой и прожекторами. Задержанного провели через КПП, и решётчатая дверь с противным лязгом закрылась за его спиной, словно подчёркивая призрачность свободы. Пройдя в сопровождении полицейских по небольшому коридору, Трофимов оказался в довольно просторном зале, разделённом почти пополам решёткой от потолка до пола. Здесь было светло. Справа за огромным стеклом дежурный разговаривал по телефону. Чем-то сильно воняло. Запах был такой, как от бродяг на вокзале. Трофимова чуть не вырвало. Сдерживая позывы тошноты, он огляделся и быстро нашёл источник зловония: за решёткой сидели на полу три худощавых юноши с длинными как у панков, давно не мытыми, лоснящимися от жира волосами. Кожа их была смуглой то ли от природы, то ли от въевшейся грязи.
Щёлкнул электронный замок на решётчатой двери.
– Проходим, проходим! – поторопил сержант, прикрывая нос платком. – За дверь и направо!
Они снова оказались в узком коридоре, поднялись на второй этаж и остановились у двери одного из кабинетов. «Инспектор», – прочел Иван одну из двух надписей: на иврите и английском. Сержант постучал и зашёл внутрь, напарник остался с Трофимовым. Он стоял в двух метрах и внимательно следил за каждым движением задержанного. Через несколько минут дверь снова открылась, и сержант позвал их войти.
За столом в кабинете сидел седовласый полицейский в форме, по возрасту старше и солиднее Гельмана с напарником. Инспектор внимательно рассматривал раскрытый паспорт Трофимова, но на его владельца не обратил внимания, даже головы не поднял.
– Всё, что есть в карманах, выкладывайте сюда! – показал сержант на поднос на небольшом столике у стены.
Иван принялся выкладывать содержимое: носовой платок, чёрный кожаный кошелёк, маленькая расчёска в чехле, коричневый блокнот с вложенной шариковой ручкой…
– Вроде всё, – сказал он.
– Вроде? – подозрительно спросил сержант. – Я проверю!
– А, вот ещё…
Трофимов покопался в карманах и извлёк монету.
– Сувенир…
Сержант сразу помрачнел. На подносе лежала монета, но явно старинного чекана. Это было видно с первого взгляда: по неровностям и крупным деталям изображения, по состоящим из множества отдельных точек буквам, по изрядно побитому во многих местах буртику. Конечно, это чеканка первого века, когда еще не научились прорабатывать мелкие детали.
– Сувенир, говоришь? – перешёл сержант на «ты». – Кража антиквариата в раскопках – серьезное преступление, за это положено до десяти лет тюрьмы!
У Трофимова все захолодело внутри. Вот она, та провокация, о которой говорил Иван Иванович! А он, дурак, скептически относился к его словам!
«Сейчас составят протокол, вызовут консула и все…», – понял Иван Родионович. Его снова затошнило.
– Я не крал! – попытался оправдываться он, понимая, насколько это глупо звучит.
Но его уже никто не слушал. Зачем? Вот она, улика! Она перевесит тысячу слов!
Хозяин кабинета сказал что-то на иврите, встал из-за стола, взял с подноса тирский шекель, покрутил в руке, положил в массивный чёрный сейф, замкнул дверцу и спрятал ключ в карман.
– Вам придётся подождать! – снова перешёл на «вы» сержант.
– Консула? – обречённо спросил Трофимов.
Полицейский не ответил.
– В коридоре, – сказал он. – Выходите!
Все присутствующие вышли, и инспектор запер дверь на ключ.
– Можете посидеть, – сказал сержант, показав на несколько стульев у стены.
– А в туалет можно? – спросил Трофимов, подсознательно обрадовавшись, что его оставляют одного.
– Последняя дверь налево.
Полицейские удалились, по шагам было слышно, что они спустились на первый этаж. Трофимов тут же направился в туалет, подошёл к окну… На нем, конечно же, были решетки. Да если бы и не было… Территория огорожена, проволока, охрана… Да и бежать без паспорта… Или даже с паспортом… Куда? В посольство? Вряд ли там станут укрывать разыскиваемого преступника…
Помочившись, Трофимов вышел в коридор и стал медленно прохаживаться туда-сюда, заложив руки за спину: от волнения сидеть на одном месте он не мог.
Седовласый инспектор вернулся приблизительно через час. На этот раз без патрульных, зато с интеллигентного вида мужчиной в сером костюме и белой рубашке с распахнутым воротом. Инспектор отомкнул кабинет но, к удивлению Трофимова, заходить не стал, а сделал шаг в сторону.
– Прошу, Иван Родионович! – учтиво пригласил незнакомец в костюме. По-русски он говорил чисто и без акцента.
Они вошли, и штатский закрыл за собой дверь, оставив хозяина кабинета в коридоре. Значит, он главнее инспектора!
– Меня зовут Яков Аронович! – представился он. – Присаживайтесь, пожалуйста!
Что-то в его поведении и внешности настораживало Трофимова. И имя…
– Вы консул? – спросил он.
– Присаживайтесь, присаживайтесь, в ногах правды нет!
Иван скромно сел на стул у приставного стола. Яков Аронович занял место хозяина кабинета, взял со стола паспорт Трофимова, раскрыл, посмотрел и положил обратно.
– Нет, я не консул, – наконец ответил он. – Вам не терпится встретиться с консулом? Поверьте, ничего хорошего это вам не принесёт!
– Да… Я не тороплюсь, – растерянно произнёс Иван. – Просто я оказался в такой нелепой ситуации…
– Боюсь, вы не до конца осознаёте всю серьёзность сложившейся ситуации, если считаете её всего лишь нелепой!
Прищуренные глаза собеседника словно сверлили Трофимова насквозь. Ему было лет сорок. Короткая аккуратная стрижка, седина на висках, внимательный колючий взгляд… Иван не выдержал и опустил глаза.
