Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла

– Ты тоже лгал мне! – дрожа всем телом, выкрикивает она. – Покрывал своего брата! Знал и молчал, чтобы я верила этому мерзавцу дальше. Как так можно? Почему никому из вас не хватает смелости быть честным? И ты, Саб, ты встречалась с Тимуром, у вас были отношения несколько месяцев, но я почему-то узнаю об этом случайно. Да еще от твоей мамы. И это – лучшие подруги?

– Прости. Не хотела, чтобы на фоне меня ты чувствовал себя плохо из-за своих… Ну ты понимаешь, – виновато опуская голову, отвечает Сабина. – Сама всегда переживала, что у тебя никогда не будет парня, и тут я со своей счастливой влюбленностью.

– Не вам решать, что я буду чувствовать, несите ответственность за свои эмоции, но не за мои! Все переживу, кроме лжи. А так… Я потеряла вас всех. У меня никого не осталось, кому бы я могла верить. И каждая минута рядом с вами равносильна пытке. Мой убийца, мой насильник, та, что убила мою бабушку… От одного осознания, что вы все перед глазами стоите, можно потерять рассудок! – заканчивает Айлин и, прижавшись спиной к стене, сползает на пол. Обхватывает руками колени и прячет в них лицо. К ней подбегает Петра и гладит ее по волосам, по спине.

Перевожу взгляд на Америго, который с каждой минутой все бледнее. Он стоит, привалившись к стене, глаза горят, на лбу выступил пот, из горла вылетают хрипы.

– У кого из вас есть серебро? – спрашиваю я.

Саб лишь разводит руками. Айлин на мгновение перестает рыдать и поднимает голову.

– Зачем тебе?

– Америго укусил оборотень, если не оказать ему помощь сейчас, то все будет очень плохо, – подходя к брату, отвечаю я.

– В крови еще много серебра, яд расходится медленнее, – показывая место укуса, говорит Америго. – Давай лучше думать, как отсюда выбираться.

Петра вытаскивает из-под лифа платья маленький белый мешочек из кружева. Достает оттуда что-то и подходит к Америго.

– Чтобы ты выздоровел, – тихо говорит она, кладя ему в ладонь маленький крестик. – Это мамин подарок, он должен помочь.

Америго наклоняется к девочке, касается пальцами ее щеки. Улыбается ей.

– Конечно, поможет. Даже не сомневайся. Но пока пусть побудет у тебя, хорошо?

Петра покорно кивает и убирает свое сокровище на место. Айлин берет себя в руки и снова молотит кулаками в дверь.

– Выпустите нас, пожалуйста! – кричит она. – Неужели меня никто не слышит?

– Что будем делать? – спрашивает Америго.

– Есть у меня одна идея… – задумчиво отзываюсь я, глядя на каменный жертвенник. – Что если мы используем его как таран? Должна же быть хоть какая-то польза от этой штуковины.

– Считаешь, сработает? – сомневается Америго.

– Попробуем – узнаем, – откликаюсь я, беря стул и отламывая у него ножки. – Здесь двадцать стульев, ломаем только шестнадцать. Айлин, Саб найдите веревки. Вон с того трупа можно снять галстук… Как мило, он даже по цвету подходит.

Америго усмехается, слушая мои комментарии. Помогает мне, выкладывая на полу дорожку из ножек, до самого выхода. Стараюсь делать все настолько быстро, насколько возможно. Напряжение растет с каждым мгновением. Вряд ли Амалик ограничится тем, что оставит нас здесь заложниками. Мало ли что еще может прийти в голову этому психу. Хотя… Здесь его дочь. Захочет ли он рисковать ее жизнью? Но как ему удалось уйти? Толпа же была готова растерзать его. Какую хитрость он применил, чтобы спасти свою задницу? Складываю стулья сиденье к сиденью, связываю их принесёнными Сабиной галстуками. Айлин даже приближаться ко мне не хочет. Что ж, не осуждаю ее. Вполне заслуживаю эту ненависть. Но мне почему-то больно.

– Что дальше? – отряхивая руки, интересуется Америго. Он запрыгивает на сцену и, отыскав среди существ человека, пьет его мертвую кровь.

– Мерзость… – кривясь, заключает он. – Ненавижу так питаться.

Айлин, увидевшей эту сцену, становится дурно. Ее рвет. Вокруг нее суетится Саб.

– Уйди с глаз моих, убийца, – шипит моя подопечная, прижимая руки к животу.

Вдвоем с Америго ломаем клетку, выталкиваем оттуда жертвенник. Он массивный и тяжелый. Подталкиваем к краю сцены, пытаемся установить на конструкцию из стульев.

– Левее, Америго, левее, черт подери! Ты что, слепой?!

– Ну, моя повязка как бы намекает на то, что в какой-то мере твое предположение верно, – хмуро отвечает брат.

– Еще чуть-чуть… Вот так, все, стой! Теперь давай на раз, два, три… Готов?

Америго лишь кивает в ответ. Собираюсь с силами, концентрируюсь. Начинаем толкать. Первая попытка заканчивается безрезультатно. Пока я заново выкладываю на полу дорожку из ножек, мой брат сидит на полу, тяжело дыша, прижимая правую руку к грудной клетке. Жилы на его шее выпирают все больше. Понимаю, что он солгал про то, что из-за серебра яд действует медленней. На самом деле времени почти не осталось.

– Поднимайся, – говорю я. – Будем пытаться еще.

Америго молча встает, и мы снова тараним эту чёртову дверь, которая все еще не поддалась полностью, но уже пошатнулась.

– Еще немного усилий, и мы свободны! – воодушевившись этой маленькой победой, говорю я. Мой напарник кивает и без чувств падает на пол.

– Саб, Айлин! – кричу я. – Кто-нибудь, вскройте ему вены и дайте немного своей крови!

Теперь вся ответственность за освобождение нас из плена и спасение брата лежит на мне. И если я облажаюсь, вряд ли у меня хватит сил простить себя. К Америго подбегает Саб, склоняется над ним. Айлин же, напротив, не спешит подходить к раненому. Петра и Фео сидят на полу возле сцены. Они выглядят уставшими и напуганными. Собираюсь с силами и снова тараню дверь. То ли от напряжения, то ли от пыли, что летит из пошатнувшейся конструкции, у меня темнеет в глазах. Зрение падает, ноги становятся слабыми. Нет, только не сейчас, только не в этот момент. Отчаянно пытаюсь проморгаться, хотя понимаю, что это не поможет. Усилием воли заставляю себя двигаться вперед. Мне нужно выбить эту проклятую дверь и выпустить детей. Я должен это сделать. Осталось всего чуть-чуть. Когда готовлюсь к очередному рывку, ко мне подходит Саб и протягивает руку, из которой тонкой струйкой течет кровь.

– Тебе надо подкрепиться, – говорит она. – Иначе ты не вытащишь нас отсюда.

– Как Америго? – беря ее за запястье, спрашиваю я

– Плох, но дышит, – отвечает Саб. – С ним нянчится Айлин.

Делаю несколько глотков крови охотницы. В висках начинает пульсировать боль, перед глазами все кружится, но зрение становится чётче. Отталкиваю от себя Саб, когда понимаю, что еще немного – и уже не смогу с собой справиться.

– Знаешь, где держат Тимура?

Саб краснеет и опускает голову.