Энн Бишоп - Дочь крови

Джанелль подняла одну бровь, пытаясь изобразить веселье.

Деймон опустился перед ней на колени, взяв ее руки в свои:

— Послушай меня, Джанелль. Ты здесь в опасности, в большой опасности.

— Я всегда была здесь в опасности, Деймон, — тихо отозвалась она голосом Ведьмы.

— Теперь больше, чем когда-либо. Ты не понимаешь, что вот-вот произойдет здесь.

— Разве? — В ее голосе разлился нарастающий шепот грома.

— Джанелль… — Деймон закрыл глаза и прижался щекой к маленькой, слишком хрупкой груди. Он почувствовал, как бьется ее сердце, и ощутил всепоглощающее отчаяние. Деймон был готов пойти на что угодно, лишь бы оно трепетало и дальше. — Джанелль, пожалуйста… Жрец… Жрец ведь позволит тебе остаться у себя, верно? Я хочу сказать, тебе даже не придется постоянно жить в Темном Королевстве. Он отыщет другое место, более подходящее, как для Терсы, разве нет? Джанелль… милая… ты больше не можешь здесь оставаться…

— Я должна, Деймон, — тихо произнесла она. Ее пальцы нежно погладили его по голове, запутавшись в иссиня-черных волосах.

— Но почему? — вскрикнул он, подняв голову. Он смотрел на нее умоляющим взором. — Я знаю, ты любишь свою семью…

— Семью? — Джанелль коротко, горько рассмеялась. — Моя семья живет в Аду, Князь.

— Тогда почему ты не уйдешь отсюда? Если ты боишься, что Жрец откажет тебе в убежище, по крайней мере, иди к Кассандре. В Святилище будет безопасно…

— Нет.

— Почему?

Джанелль попятилась, обеспокоенная:

— Сэйтан просил меня остаться с ним, и я обещала, что так и случится, но сейчас я не могу.

Деймон покачнулся. Это было жестоко, настоящий шантаж. Но Джанелль не оставила ему выбора.

— Я знаю, что такое Брайарвуд.

Джанелль содрогнулась:

— Тогда ты должен понимать, почему я не могу уйти пока.

Деймон схватил ее за плечи и с силой потряс.

— Нет, я ничего не понимаю! Если я скажу ему…

Девушка подняла на него огромные, перепуганные глаза.

— Пожалуйста, пожалуйста, ни о чем не рассказывай ему, Деймон! — шепотом взмолилась она. — Пожалуйста!

— Почему? — резко бросил тот. — Он не откажется от тебя из-за того, что с тобой сделали. Ты что, действительно думаешь, будто Жрец перестанет тебя любить, если выяснит, что здесь происходило?

— Это может случиться.

Деймон прислонился к стене, пораженный. Если для него это не имело ни малейшего значения, если не считать вспыхнувшего вновь желания защитить ее, то уж Сэйтан, разумеется, воспримет это точно так же. Или же его отношение к Джанелль все-таки изменится?..

— Деймон, — между тем умоляла Джанелль. — Если он узнает, что я была… больна… если он подумает, что я не гожусь на то, чтобы обучаться Ремеслу…

— В каком смысле — «больна»? — Но Деймон уже знал ответ. Больница для «беспокойных, эмоционально нестабильных» детей. Ребенок, рассказывающий разные истории о драконах и единорогах, посещающий друзей, которых больше никто не может видеть, потому что, где бы они ни жили, все равно оставались за пределами Террилля… Ребенок, чье ощущение реальности было извращено в Брайарвуде, искажалось на протяжении стольких лет, что она теперь не знала, чему верить и кому доверять…

Деймон прижал Джанелль к себе, гладя ее по голове. Он почувствовал ее горячие слезы у себя на шее, и его сердце заплакало кровью. Ей ведь всего двенадцать. С удивительными способностями к Ремеслу, с поразительной магией — но всего лишь двенадцатилетняя девушка, совсем юная. Она верила всей той лжи, которую ей говорили. Хоть Джанелль и боролась с ними, пытаясь усомниться в словах, которые в нее вколачивали столько лет, она поверила их лжи. И, поверив, начала бояться утратить наставника и друга больше, чем потерять жизнь.

Деймон нежно поцеловал ее в щеку.

— Если я пообещаю ничего не говорить ему, ты пообещаешь в ответ отправиться к нему — и не возвращаться?

— Я не могу, — прошептала Джанелль.

— Почему? — сердито спросил Деймон. Он начинал терять терпение. Они зря тратили драгоценное время.

Джанелль отстранилась и посмотрела на него затравленным взглядом своих древних глаз.

— Вильгельмина, — без всякого выражения произнесла она. — Вильгельмина сильна, Деймон, сильнее, чем она сама думает. У нее достанет сил носить Сапфир, если ее не сломают. Я должна помогать ей до тех пор, пока она не принесет Жертву. Тогда она окажется сильнее большинства мужчин здесь, и они ей ничего не сделают. Вот тогда я смогу уйти жить к Жрецу.

Деймон отвел взгляд. Пройдет не меньше четырех лет, прежде чем Вильгельмина сможет принести Жертву. Если Джанелль пробудет в Белдон Море хоть половину этого времени, она умрет.

Резкий стук в дверь напугал их обоих. Женщина крикнула:

— У вас все в порядке, мисси? Поторапливайтесь! Девочки уже выбирают кавалеров для танца!

Деймон медленно поднялся на ноги. Он внезапно почувствовал себя старым и сломленным. Но если обезопасить ее хотя бы до завтра, у Сэйтана могут оказаться более убедительные аргументы. Вновь обернувшись в завесу невидимости, Деймон открыл дверь и вышел перед Джанелль. Женщина, нетерпеливо ожидавшая снаружи, крепко схватила ее за руку и потащила в бальную залу.

Деймон тихо скользил вдоль стены, неслышный и невидимый. Какая мелочь — остановить чье-то сердце, кольнуть артерию… Есть ли здесь хоть один незаменимый мужчина, включая его самого? Нет, только не тогда, когда расплавленный лед течет по венам, а обоюдоострый меч уже занесен… Деймон скользнул за спину своему кузену и услышал слова Картана:

— Вот эта? Всего лишь маленькая сучка с бесцветным лицом. Ее сестричка будет получше.

Деймон улыбнулся. По-прежнему не снимая заклинания, он протянул правую руку к плечу кузена. На мгновение, до того как пальцы сжались в безжалостной хватке, он почувствовал, как Картан прислоняется к нему, наслаждаясь чувственной, опасной лаской длинных ногтей. Деймон, в свою очередь, получил немалое удовольствие, ощутив, как чувственная дрожь сменяется страхом, когда его длинные ногти вспороли пиджак и рубашку.

— Ну, здравствуй, кузен, — угрожающе прошептал Деймон ему на ухо. — Давай-ка выйдем вместе на террасу, подышим воздухом…

— Отстань от меня, — уголком губ прорычал Картан, пытаясь сбросить руку Деймона. — У меня здесь дело.

Улыбка не сходила с лица Сади. Как глупо со стороны мальчишки пытаться блефовать, когда он уже учуял запах страха.

— Сначала закончишь дела со мной. — Он медленно отступил, таща Картана за собой.

— Ублюдок, — тихо произнес тот, предпочитая идти к террасе, а не волочиться за безжалостной рукой.