Джим Батчер - Продажная шкура

Я еще сократил дистанцию, и когда он свернул в один из широких коридоров, нас разделяло всего двадцать футов, а прямо перед нами виднелся первый пост охраны. Ворота охраняли четверо Стражей — то есть, скажем честно, поскольку все взрослые, как папики, так и старичье, которые могли бы и фитиль за такое вставить, присутствовали на суде, юнцы сидели на полу и резались в карты.

— Держите этого человека! — крикнул я.

— Дрезден обернулся чернокнижником! — взвизгнул Пибоди; он явно испугался. — Он пытается меня убить!

Юные Стражи повскакивали на ноги с достойной восхищения быстротой. Один из них потянулся за посохом, другой потащил из кобуры пистолет. Третий повернулся и проверил, заперты ли ворота — а четвертая — чисто инстинктивно — описала рукой круг над головой и, выкрикнув заклинание, сделала бросок.

Я успел выставить щит и перехватил невидимый шар для боулинга, но удар вышел настолько сильным, что остановил меня. Я пошатнулся и упал, больно стукнувшись плечом о стену.

Глаза Пибоди вспыхнули торжеством.

— Конец близок! — рявкнул он, заморозив юных Стражей, как уже проделал у казарм. Он сорвал ключ, висевший на кожаном шнурке на шее у одного из Стражей, отворил ворота, повернулся с кинжалом в руке и полоснул им по бедру девушки, едва не оглушившей меня. Она вскрикнула, и из раны забила, пульсируя, кровь — верный признак поврежденной артерии.

Я вскочил на ноги и швырнул в Пибоди еще один заряд энергии, но он отразил его в точности так же, как предыдущий, вырвался за ворота и рванул руками воздух, открывая проем между этим и соседним мирами.

И прыгнул в него.

— Сукин сын, — зарычал я. Никто из молодых Стражей не шевелился, даже раненая девушка. Без медицинской помощи она истечет кровью в считанные минуты. — Черт подери! — выругался я. — Черт, черт, черт! — Я бросился к девчонке, на ходу срывая пояс с джинсов и молясь о том, чтобы рана оказалась не слишком высоко и жгут помог.

По полу загрохотали шаги, и показалась Анастасия Люччо с пистолетом в здоровой руке; лицо ее побелело от боли. Тяжело дыша, она остановилась рядом со мной, опустилась на колени и положила пистолет на пол.

— Я займусь ею, — бросила она. — Беги!

Портал за воротами начал закрываться.

Я вскочил и, добежав до портала, рыбкой нырнул в него. Вспыхнул свет, и каменный туннель разом превратился в лес из мертвых деревьев, в котором пахло гнилью и застоявшейся водой. Пибоди стоял прямо перед порталом, пытаясь закрыть его, и я врезался в него прежде, чем он успел закончить. Он опрокинулся на спину, и оба мы полетели на землю.

Примерно полсекунды ни он, ни я не шевелились, потом Пибоди перекатился вбок, и я краем глаза увидел у него в руке окровавленный кинжал.

Он ударил, целясь острием мне в горло, но я успел выставить перед собой руку. Он взрезал мне вену. Я перехватил его запястье другой рукой, и он, извернувшись, навалился на меня сверху и стиснул рукоять кинжала обеими руками, пытаясь одолеть сопротивление моей одной руки всем своим весом. Капли моей собственной крови падали мне на лицо, острие кинжала медленно, но верно приближалось к моему глазу.

Я сделал попытку сбросить Пибоди, но он оказался сильнее, чем выглядел. Довольно скоро стало ясно, что в ближнем бою опыта у него больше, чем у меня. Я попытался ударить его раненой рукой, но он без труда отбил ее.

Я чувствовал, как мои мышцы подаются, и нож придвигается все ближе. Удержать его одной рукой я не мог, и Пибоди знал это. Он добавил усилий, и острие кинжала обожгло мне нижнее веко.

А потом раздался грохот, и Пибоди опрокинулся вбок. Некоторое время я лежал, оглушенный, затем повернул голову.

На земле у оставшегося полузакрытым портала лежал Морган с дымящимся пистолетом Люччо в руке; раненая нога его покраснела от крови.

Как он сумел угнаться за нами с такими ранами, я не знаю. Даже при болеутоляющих они наверняка терзали его как черт знает что. Он смотрел на тело Пибоди, и в глазах его блестела сталь. Потом рука его затряслась, он уронил пистолет и сам со стоном повалился следом.

Тяжело дыша, я подошел к нему.

— Морган… — Я перевернул его и осмотрел его рану. Одежда и повязки насквозь пропитались кровью, но из самой раны кровь больше не шла. Лицо его побелело как мел. Губы казались серыми.

Он спокойно открыл глаза.

— Сделал гада.

— Угу, — подтвердил я. — Сделали.

Он с трудом улыбнулся.

— Второй раз вытаскиваю вашу задницу из огня.

Я невольно усмехнулся:

— Знаю.

— Обвинят меня, — тихо произнес он. — Пибоди ни в чем не сознался, а с политической точки зрения я лучший кандидат. Пусть их вешают на меня. Не противься этому. Я так хочу.

Я смотрел на него.

— Почему?

Он с усталой улыбкой покачал головой.

Несколько долгих секунд я смотрел на него, и тут до меня дошло. Морган с самого начала лгал мне.

— Потому что вы уже знали, кто убил Ла Фортье. Она была там, когда вы очнулись в его покоях. Вы видели, кто это сделал. И хотели защитить ее.

— Анастасия не убивала, — возразил Морган. Голос его звучал хрипло, настойчиво. — Она была пешкой. Спала на ходу. Она даже не знала, что ее использовали. — Он поежился. — Я мог бы об этом подумать. Перемещение в молодое тело снова сделало ее разум уязвимее для стороннего влияния.

— Что произошло? — спросил я.

— Я очнулся, Ла Фортье был мертв, а она держала в руках нож. Я отобрал его у нее, прикрыл ее завесой и вытолкал за дверь. Времени убраться оттуда самому уже не оставалось.

— Значит, вы приняли вину на себя, надеясь, что уладите все потом. Но поняли, что все подстроено слишком умело, и никто не поверит вам, если вы попытаетесь объяснить, что произошло. — Я покачал головой. Морган не ставил собственную жизнь ни в грош. Он бежал только потому, что понимал: Анастасии продолжает грозить опасность, а ему не удастся разоблачить предателя в одиночку.

— Дрезден, — тихо произнес он.

— Да?

— Я никому не сказал про Молли. Что она пыталась сделать с Аной. Я… я не сказал.

Я смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова.

Взгляд его начал затуманиваться.

— Знаете, почему я не сделал этого? Почему пришел к вам?

Я покачал головой.

— Потому что знал, — прошептал он. Он поднял правую руку, и я крепко сжал ее. — Знал: вам известно, каково это — быть невинным человеком, которого преследуют Стражи.

Это было почти равносильно признанию, что он заблуждался на мой счет.

Он умер меньше чем через минуту.

Глава сорок девятая

От смерти меня спас Торсен: он остановил кровотечение из распоротой кинжалом Пибоди руки. Шведу и его команде пришлось долго бежать нам вдогонку, прорываться через несколько запертых ворот и смятение, которое мы оставили за собой. Они догнали меня минуты через три после смерти Моргана. Они честно старались вернуть его к жизни, но он перенес слишком много мучений и потерял слишком много крови. Оживить Пибоди они даже не пытались — пуля Моргана разнесла ему череп.