Ричард Мид - Дьявольские миры (Сборник)

Голт простонал.

— Он не будет церемониться с ней. Он будет отрывать от нее по кусочку, как поступил с Биркенхольмом, пока не узнает тайну. Но если ты и чернобородый не можете сделать это…

Голт подумал.

— Это единственная возможность?

— Я уже говорил. Мы завалим туннель, покончим с охраной. Тогда у нас будет пятьдесят мечей и арбалетов плюс наши кирки. Остальные охранники будут разбирать завал, и мы по частям расправимся с ними в туннеле, пробьемся наверх, захватим их оружие.

— А они не оставят нас в земле, в завале погибать от голода и без воздуха?

— Маловероятно. Они боятся гнева Барта и будут стараться побыстрее освободить шахту, так как они должны каждый день отправлять в Биркенхольм определенное количество золота и серебра. Это золото добываем мы, и если они нас убьют, им придется работать в шахтах самим. Они не будут раздумывать, а сразу постараются раскопать нас, и наказать. Тут-то и начнется самое главное.

— Ну тогда, — сказал Голт после размышления, — если это действительно так, этот шанс надо использовать.

— Отлично, — у Штурма даже дыхание участилось. — Я сообщу всем. Завтра после окончания работы мы задержимся. Ты и чернобородый пойдете первыми. Как только вы пойдете, мы отвлечем внимание охраны. Тогда вам нужно действовать и действовать быстро. Иначе все провалится.

— Это может провалиться в любом случае, — голос Голта звучал решительно, — но во имя богов, мы попытаемся!

Затем он повернулся к Гомону и разбудил его.

Это был самый длинный день в его жизни. Ему казалось, что Слиты заподозрили что-то. Может, у них есть свои доносчики? Они были более грубыми, более требовательными к пленникам, чем обычно, и вместо пятидесяти их было целых семьдесят. Они стояли в пещере настороже, каждый из них был вооружен арбалетом и мечом. Надежда на успех была очень слабой, и она все таяла по мере того, как таяли силы Голта, уносимые тяжелой изнурительной работой. И он и Гомон работали, не щадя себя. Чернобородый гигант был готов на все, лишь бы не возбудить подозрение у Слитов, не дать им повода нанести ему рану мечом. Когда Голт ощутил, что конец работы близок, он решил, что он не сможет сделать ничего: руки и ноги совсем онемели, как иссохшие ветки деревьев.

Затем Слиты прошипели приказания. Мгновенно Гомон и Голт были у стойки, где складывались кирки до следующего дня. Другие медленно потянулись за ними.

— Живее, живее, — шипели Слиты, острие меча кололо отстающих.

Голт и Гомон переглянулись, и Гомон еле заметно кивнул. Два Слита шли впереди. Голт и Гомон за ними, двигаясь по пещере ко входу в туннель. Они уже дошли до него, а основная масса все еще возилась возле стойки с инструментами. Шипение Слитов стало громче и яростнее.

— Быстрее! Клади, не задерживайся, а то я отрублю твою голову!

И вот в сводчатой пещере послышался громкий крик:

— Пора!

И пещера наполнилась звоном металла, кирки встречались с мечами. Шедшие впереди Слиты обернулись, схватили арбалеты. Их сверкающие глаза смотрели в толпу, бурлящую в пещере у стойки с инструментами.

— Пора! — громовым голосом крикнул Голт. Он поднял скованные руки и резко крутанул ими. Железные кольца обрушились на одного Слита, и тот рухнул на землю. Гомон моментально прикончил второго. Неуклюжие, так как им мешали цепи, они бросились к столбам.

Голт наклонился и схватился за левый. Цепи на руках были достаточно длинны и позволяли обхватить столб. Голт налег на него всеми силами, всей своей массой — и ничего не произошло.

За ним нарастали звуки битвы, звон оружия, крики людей, шипение Слитов. А впереди, в туннеле, уже слышался топот ног. Подходило подкрепление.

— Что там у вас случилось? — топот ног был все ближе.

Огни и звезды плясали перед глазами Голта, когда он снова налег на столб. И снова столб не пошатнулся.

Охранники были уже близко, они уже показались из-за поворота. Каждый мускул его тела напрягся до последней степени, позвоночник трещал, жилы на висках и на шее, казалось, вот-вот лопнут. Но вес многих тонн земли сверху держал столб на месте, и игра уже казалась проигранной. Ему оставалось всего секунда, может быть две. И он вспомнил о Тайне. Стрела арбалета пролетела над ним и ударилась в столб. Лицо девушки плясало в затуманенном мозгу Голта. И вдруг он почувствовал прилив сил, которые вдруг вырвались из каких-то его резервов, о которых он не подозревал. Гнев, любовь и горе прибавили ему сил. Он выругался и рванул столб на себя еще раз.

И тот двинулся, пошел вниз и освободил столб Гомона. Голт и Гомон отскочили назад, все еще сжимая в объятиях столбы. Земля посыпалась, когда доски крепления потеряли опору. Сначала это была пыль, а затем вся масса рухнула на первые ряды охранников, бегущих к ним. Тонны грязи, камней падали, грохотали, пыль поднялась столбом и ничего не было видно там, где раньше был туннель. В этом грохоте не слышно было шипения Слитов, оказавшихся похороненными под массой обрушившейся земли. А их было много. Теперь туннель был блокирован надежно. Голт и Гомон откатились в сторону и, собрав последние силы, с трудом поднялись на ноги. Один Слит лежал там, где его застал удар Голта. Голт наклонился и взял взведенный арбалет. В центре пещеры звенели мечи и крики. Слиты, которые не были в свалке, не открывали огонь из арбалетов, боясь убить своих товарищей. Голт узнал одного — Рисс, и, прицелившись, пустил стрелу. Стрела вонзилась в спину человека-змеи, и тот упал.

Голт неуклюже начал доставать другую стрелу из колчана упавшего Слита, но тот вдруг начал шевелиться.

Из-за спины Голта выскочил огромный Гомон. Он схватил меч Слита, и когда тот попытался подняться, Гомон отрубил ему голову. Тело рухнуло на землю. Длинный хвост свирепо молотил по земле. Гомон издал боевой клич, похожий на рев сумасшедшего медведя, и высоко подняв меч в закованных руках, устремился в самую гущу боя. Слит повернулся, чтобы встретить его. Гомон двумя руками нанес поперечный удар, и змеиная голова покатилась по земле. И еще одно хвостатое чудовище было разрублено пополам, прежде чем оно успело спустить стрелу. Голт схватил стрелы и начал стрелять. Он искусно владел этим оружием, и хотя его руки были скованы и дрожали от невероятного напряжения, которое он только что испытал, промахивался он очень редко.

Те из узников, у кого не было оружия, схватили факелы со стен и совали их горячие концы в лица врагов. Вскоре факелы догорели и пещера погрузилась во мрак. Во тьме слышались звуки боя: крики обезумевших людей, шипение Слитов, теперь уже не победоносное, а безнадежное. И затем внезапно наступила тишина.