Тайна Крикли-холла - Герберт Джеймс
Сначала Криббен стегнул мальчика по спине своей плетью, а когда жертва попыталась отползти в сторону, опекун навис над ним. Наклонившись к мальчику, Криббен взял его рукой за подбородок. Сильный рывок — и голова Арнольда резко откинулась назад, а кости тонкой шеи хрустнули и сломались.
Оставалось найти еще троих. Криббен оглянулся по сторонам, но в этой комнате больше никого не было… не было никого живого. Августус тяжело дышал от возбуждения, а в его черных глазах пылал огонь, говоривший о жестоком и безвозвратном безумии.
Он вышел из комнаты и продолжил поиски.
«Ш-ш-ш-шлеп!»
Криббен направился вверх по лестнице…
72
Страх
Пайк теперь стоял на маленькой площадке на повороте лестницы, у высокого окна, спиной к торшеру; он устал сидеть, его колено болело. Он рассматривал Эву и Лорен, все так же лежавших на ступенях; испуганная девочка прижималась к обнимавшей ее матери.
— Я вернулся в Лондон один, видите ли. — Похоже, он хвастал этим, как будто совершил нечто великое и героическое. — Обычный мальчишка двенадцати лет от роду. И я выжил, хотя война все еще продолжалась. Или, может быть, как раз благодаря войне я и оставался незамеченным какое-то время. Со временем я нашел себе дом, семью и был усыновлен вполне благопристойной, но очень уж простой парой, которая…
Эва почувствовала, что с нее довольно. Уже достаточно напуганная и встревоженная чудовищной историей Пайка, не зная, сколько еще они с Лорен могут выдержать, она перебила болтуна. Но заговорила она фальшиво мягким голосом, совсем не желая настроить безумца против себя.
— Мистер Пайк, я уже спрашивала вас: чего все-таки вы хотите от нас?
— А, пожалуй, я вам наскучил. Но подробное изложение обстоятельств требует времени. Кроме того, мне почти приятно избавиться от ноши, которую пришлось нести многие десятилетия. Единственный человек, который все это слышал, был абсолютно сумасшедшим. Магда Криббен. Она не говорит и никак не реагирует на людей вокруг, вообще не похоже, чтобы она понимала, что ей говорят. Так что, видите, я рад, что могу поделиться с вами тайной того, что случилось в Крикли-холле много лет назад.
Страх и неуверенность понемногу начали перерастать в гнев, но Эва понимала: необходимо справиться с этим чувством. После того как она узнала, что Кэм действительно мертв, Эва смотрела на все вокруг издалека, со стороны. Она не впала в истерику, как можно было бы ожидать, далее не всплакнула. Остаток дня она пребывала в апатичном, вялом состоянии, ощущала себя невероятно уставшей… Только потому она и позволила этому человеку вечером войти в их дом, у нее не было сил сопротивляться.
Но теперь Эва напряглась, насторожилась, адреналин кипел в ее крови. Однако следует выглядеть спокойной, ради Лорен и ради себя самой. Эва внимательно следила за тем, чтобы в ее голосе не прорывалась та враждебность, которую она испытывала к Пайку, — не следует злить безумца.
— Но мы не можем вам помочь, — сказала она. — Что бы вам ни было нужно, мы помочь не в состоянии. — Эве придала храбрости реакция Пайка на ее слова, точнее, полное отсутствие его реакции. — Вы не могли бы собрать ваше оборудование и уйти? Мы ведь вам доверяли.
— Да, доверяли. Вы мне доверяли. — Пайк улыбнулся. — Вот это и было вашей ошибкой.
— Ошибкой? Я не понимаю…
— Ты пригласила меня в дом. Это огромная ошибка. Но когда я увидел твою дочь Лорен, то понял: все это просто должно было случиться. Я мгновенно осознал ее предназначение.
Эва напряглась, напускное спокойствие улетучивалось с бешеной скоростью. Она была готова вскочить и рывком поднять Лорен…
Пайк как будто прочитал ее мысли.
— Позволь мне договорить, Эва. Позволь объяснить, почему это должно было произойти. — Пайк положил обе ладони на рукоятку своей трости. — Моя жизнь после Крикли-холла могла бы стать прекрасной, если бы не две помехи. Если я скажу, что обе они временами буквально доводили меня до безумия, уверен, ты мне поверишь. Ведь поверишь, да?
Эва не спешила с ответом. Да, она отчетливо видела безумие в его глазах. Он был таким же сумасшедшим, как и его опекун, Августус Криббен. Он был таким же ненормальным, как Магда Криббен. Возможно, Пайк заразился безумием от брата и сестры, подхватил, как вирусное заболевание. Или, может быть, он и прежде был не совсем нормальным, а когда объединился с братом и сестрой, болезнь стала развиваться быстрее…
— Иногда кульминация каких-то событий может вызвать временное помешательство, — осторожно, нервно сказала она. Инстинкт и то, что произошло с Лили, говорили ей: перед ними крайне опасный человек.
Пайк как будто смотрел куда-то вдаль, но на самом деле его взгляд был обращен внутрь. И когда он заговорил, то обращался к одному себе:
— Думаю, я сумел бы справиться с теми снами, хотя они очень утомляли меня. Но призрак… нет, это было больше, чем я мог выдержать.
— Вы вчера говорили, что не верите в привидения, — напомнила Эва, искренне удивленная его словами.
— Да-да, — нетерпеливо откликнулся Пайк, снова обращая внимание на Эву. — Я уже сказал вам, что просто солгал.
Эва была готова ударить его ногой, если бы он подошел ближе. Но Пайк решил продолжить разговор.
— Я мог бы жить с теми кошмарными снами, хотя они повторялись из ночи в ночь, всегда одинаковые, всегда дети проклинали меня за предательство… — Он стукнул тростью по полу. — Но этого я выдержать не мог! Я бы прожил с теми снами, если бы Августус прекратил мучить меня, если бы только он оставил меня в покое!
Эва задохнулась. Он был по-настоящему безумен. И все же… и все же разве она сама не ощущала присутствия в этом доме чего-то дурного, чего-то грязного, отвратительного? Возможно, то был призрак Августуса Криббена? А может быть, она сама теряет рассудок? Но вопрос, изводивший Эву, пока что оставался без ответа — почему встреча с Лорен так много значила для Пайка? В чем суть этой встречи? Чудовищное подозрение вспыхнуло в глубине ума Эвы.
— Призрак начал являться ко мне вскоре после того, как я вернулся в Лондон. Сначала я слышал звуки его плети, опускающейся на тело… я хорошо знал этот звук. О да, я знал его хорошо… а потом призрак Криббена явился воочию. Даже в виде призрака он поднял на меня свою палку, и я почувствовал боль, словно на самом деле, хотя он никогда не бил меня здесь, в Крикли-холле.
Эва вспомнила ту ночь, когда Лорен вдруг закричала, лежа в постели, и утверждала потом, что кто-то бил ее…
Пайк заметно содрогнулся.
— Иногда его образ становился блеклым, как будто он постепенно терял силы. Но запах всегда оставался, вонь крепкого карболового мыла, которым он всегда мылся, — но еще пахло и чем-то другим, как будто разлагавшейся плотью. А иногда его облик был ярким, таким же отчетливым, как вы или я сейчас, и в таких случаях он словно пожирал мою энергию, силу и оставлял меня слабым и испуганным Иной раз он становился совершенно черным, и тогда я боялся сильнее всего… — Пайк опустил взгляд, словно изучая конец своей трости, но его мысли снова куда-то унеслись — возможно, он вспоминал визиты привидения. — Мне понадобилось много лет, чтобы понять, зачем он приходит. — Теперь голос Пайка звучал низко, гулко. — Августус чего-то хотел от меня, но тогда я не знал, чего именно…
* * *Лили не хотела видеть жестокую бойню, отчаянно пыталась проснуться и избавиться от чудовищных сцен беспощадного, безжалостного насилия. Но ее ум оказался в плену у кошмара, и она продолжала наблюдать…
* * *…В доме осталось только три живых ребенка — они прятались в мрачной темноте стенного шкафа на галерее. Бренда Проссер, десяти лет, и ее младший брат, восьмилетний Джеральд, и еще Пэйшенс Фрост, которой было всего шесть лет. Они отчаянно цеплялись друг за друга, младшая девочка сидела в середине. Пэйшенс от страха даже намочила штанишки.
Они слышали крики, эхом отдававшиеся от стен огромного холла, и каждый раз крик обрывался сразу, внезапно. Потом последовало долгое молчание, пока их опекун обшаривал комнаты внизу в поисках оставшихся троих. Потом до сидевших в шкафу донеслись пугающие звук и, сначала слабые, потом все громче и громче…
