Евгений Таранцев - Промысел Господень: Летописи крови

Терцио, погруженный в транс, напоминал восковое изваяние. Открытые участки кожи пожелтели, отчего можно было предположить, что и скрытое одеждой тело не минуло такого изменения. Четко проступили скулы, губы были сжаты так крепко, что скорее были просто черной чертой в районе ротовой полости. Открытые, но ничего не выражающие глаза запали, бельма были испещрены мелкой сетью набухших сосудов.

Руки, до поры спокойно лежащие на коленях, вдруг сами взмыли в воздух и начали хаотичные круговые движения.

— Я слушаю. — Терцио выдавил из себя этот вопрос.

Таинственный собеседник, к вниманию которого взывал каинит, ответил без промедления:

— Мы дошли до самого конца, сын. Теперь мы более не властны над ходом событий. Наше время истекло. В твоих руках окончательное решение.

— Да, я повинуюсь.

— Ты долго хранил верность, за что мы не можем воздать тебе должное. Время вышло. Ты волен сам вершить свою судьбу и судьбы тех, кто окажется рядом с тобой.

— Что я должен делать?

— Более ни о чем не спрашивай. Ты свободен. От клятв, от обязательств. От всего. Нам больше нет места в одной реальности с вами, нас ждет Барьер. Такова цена, и мы готовы ее заплатить.

— Я понял. Я все сделаю как должно.

— Помни, прародитель вернулся. Мы пытались помешать этому, но за любым глобальным событием стоит куда более могущественная сила. Спаси тех, кого еще сможешь. Ваша кровь не нужна Каину. Так же как и ваши жизни.

— Все так просто? Этого не может быть! Столько лет тайного служения, столько незавершенных дел. И все бросить в одну секунду? Разве это возможно?

— Мы всегда готовили тебя к чему-то подобному. Верили, что твоя сила не в том, чтобы слепо идти туда, куда будет указано. Ты был наделен даром понимать нас. Так воспользуйся им.

— Я всегда сомневался… во многих вещах, в том числе и в вашей правоте.

— Это было твое неотъемлемое право. И хотя восторга по этому поводу мы не испытывали, помешать тебе мы не могли. Ведь как ни прискорбно это признавать, но мы не самые высшие существа в этой Вселенной. Мы бываем не правы, даже чаще, чем дозволено поводырям.

— Да… поводыри… вы всегда так называли себя. Не Патриархи.

— Что с того? Мы сдерживали вас не потому, что власть над вами давала нам какие-то преимущества. Мы пытались сохранить ваш род. Со времен великих войн с сапиенсами мы предвидели, что ваша эволюция рано или поздно приведет к тому, что вы сами окажетесь на грани великой катастрофы.

— Поэтому были нужны все эти ограничения.

— Именно. Когда люди заключили с нами Великий Договор, главы самых больших кланов дали обет, согласно которому развитие каинитов будет находиться под неустанным контролем. Вы слишком быстрыми темпами приближались к тому моменту, когда ваше полное физическое превосходство над сапиенсами вновь станет причиной масштабного противостояния. Ваши мощь и ненависть к людям станут отличными компенсаторами их численного превосходства. В новой войне не будет победителей.

Первый вампир, почувствовавший на себе действие эволюционных законов, распорядился новым даром, преследуя свои низменные цели. На несколько долгих лет он погрузил жизни людей и каинитов в горнило войны. Когда мы столкнулись с тем, что, возможно, ждало нас в будущем, мы поняли, что наш род сам для себя таит опасность уничтожения.

Один за другим уходили в прошлое наши страхи. Мы стали почти как люди, мы перестали нуждаться в их крови. По крайней мере в том ее количестве, в котором она была необходима нашим предкам. Но у нас остались бессмертие, сила, жажда власти и неуемная жестокость. Оставалось догнать сапиенсов по размерам популяции. Мы более не были живыми мертвецами. Рано или поздно наше потомство унаследовало бы все наши таланты, став полностью вровень с сапиенсами. И тогда такие существа уничтожили бы все вокруг, поскольку с каждым годом наша греховность брала бы над нами верх.

— Но что же произошло сейчас?

— Ватек… нам стоило остановить его раньше, но нас сгубила собственная самонадеянность. Он предвосхитил эволюцию. Его дочь могла бы стать родоначальницей нового поколения вампиров, поскольку, рожденная с пороком, лишенная жажды крови, она была практически обычным человеком. Бессмертная, жестокая, практически лишенная чистой крови каинита. Ее дети перешагнули бы через несколько веков размеренных трансформаций, приблизив неминуемый конец.

— Но если такой исход был известен давно, почему ничего не было предпринято для того, чтобы все исправить?

— Мы — дети Тьмы. Что бы ни происходило, мы не можем исчезнуть, поскольку наше существование необходимо свету так же, как и его жизнь нужна нам. Мы не могли добровольно перешагнуть по ту сторону Барьера, поскольку иначе бы в мире не осталось темных порождений. Мы единственные создания мрака, имеющие собственную волю, а значит, мы единственные, кто в полной мере дополняет существование сапиенсов. Одновременно мы друг для друга и стимул, и тормоз к дальнейшему развитию. Это сложный закон, цель которого держать в рамках ту стихию, которой мы все являемся для Вселенной. Без нас человек зашел бы так далеко, что предсказать исход такого развития было бы под силу только Ему. Подобное справедливо и для нас.

Значит, мы постоянно должны были жить, но знать при этом свои границы. Мы убивали и становились жертвами ради одной и той же цели — ради всеобщего существования. Без нас бы человек не боялся ночи, а без страха не было бы осторожности, без осторожности не было бы осмотрительности, а без нее человеческие дела привели бы к гибели все на свете.

Сейчас мы попали в собственную ловушку. И вызвали к жизни те силы, которые не стоило бы будить даже в случае величайших катастроф. Возродившийся Каин уничтожит всех каинитов, чтобы дать начало новому роду, отбросив нас к самому началу эволюции.

На некотором удалении от городской границы, скрываясь за завесой небольшой песчаной бури, к Луксору приближалось весьма интересное создание. Явно антропоморфная внешность выдавала в нем существо гоминидного вида, однако некоторые морфологические признаки могли поставить в тупик любого, знакомого с видом прямоходящих приматов.

Существо отличалось гигантским ростом, явно превышающим трехметровую отметку. Все его тело было покрыто толстым роговым покровом, за которым угадывались мощные переплетения мышц и сухожилий, достойно описывающие силу существа. Трехпалые руки были несколько непропорциональны по длине, к тому же число суставов на них также выбивалось из возможных стандартов. Существо имело несколько неправильную осанку, отчего его голова и грудь были всегда наклонены вперед, при этом чрезмерно длинные руки при ходьбе цеплялись за землю.