Дина Оттом - Двери в полночь

Если бы зло не было таким, какое оно есть, оно бы не было злом.

С тех пор как Шеф рассказал мне правду, я все мечтала, как встречу Доминика и убью его своими руками. Сверну ему шею, оторву голову, проткну сердце — что угодно. Я готова была своими руками разрывать его грудную клетку, лишь бы добраться до этого черного сердца, бьющегося в одном ритме с моим, и посмотреть, как из него вытекает кровь.

Этого не случилось.

Я стояла как вкопанная, слушая только шум собственной крови в ушах, пока он просто уходил вперед, теряясь между людьми и деревьями. Я стояла, пытаясь осознать то, что только что произошло, — я встретила своего злейшего врага и отпустила его.

Упав на сиденье машины, я долго смотрела вперед, тупо и бессмысленно, прокручивая в голове его фразу раз за разом. Другие на моем месте не упустили бы такую возможность, они бы что-то сделали. Что со мной не так?!

На лобовое стекло упали первые капли — начинался серенький питерский дождик. Скользили по дороге машины. Люди жили обычной жизнью, и никто ничего не знал — это поражало меня с самого первого дня в Институте.

Искусав губы почти в кровь, я медленно потянулась за телефоном. Долго смотрела на экран с маской Железного Человека — супергероя, на которого мне всегда хотелось быть похожей. Я не такая. Я не супергерой. Суперсилы не дали мне храбрости, и внутри до сих пор сидит маленькая запуганная девочка.

Пальцы привычно скользнули по клавишам, набирая номер Шефереля. Один гудок, второй, третий.

— Да? — Голос металлический, отстраненный. Как будто с неугодной прислугой разговаривает. Но сейчас мне все равно, нет времени обижаться и обращать внимание на детали.

— Я только что видела Доминика, — механически произнесла я, глядя в пустоту, — он передавал тебе привет.

Шеф сказал, что, если бы я бросилась на Доминика, он, скорее всего, оторвал бы мне голову и прислал ее в Институт в коробке, а если нет — то избил бы до полусмерти. У меня не было никаких шансов против него. Никаких.

Потому что была одна деталь, которую мне не удосужились рассказать.

Доминик был бессмертен.

— Так вышло, — вздохнул Шеф, — и поделать с этим ничего нельзя.

Мы сидели в его кабинете уже около часа и снова и снова обсуждали случившееся, пытаясь получить хоть что-то. Информации было настолько мало, что руки опускались. Шеф мрачнел с каждой минутой, и у меня впервые за все годы, что я его знала, закралась пугающая мысль, что он не знает, что делать.

Он рассеянно крутился в своем кресле из стороны в сторону, отчего у меня кружилась голова, но вид имел настолько хмурый, что я не решалась попросить его перестать.

— Как это «так вышло»? — Я пыталась разобраться в подробностях биографии Доминика через дикую головную боль, которая преследовала меня с самой нашей встречи. — Люди бессмертными не рождаются.

— Не рождаются, — подтвердил Шеф, снова крутнувшись на кресле. Раздался скрип. — Но становятся, — он помолчал, хмуро глядя куда-то в пустоту. — Помнишь, что я тебе рассказывал про свою семью?

— Да, — забыть такое было сложно. Как и поверить в то, что этот усталый человек передо мной — на самом деле древнее мифологическое существо из тех, в которых подозревали динозавров.

— Если помнишь, я говорил тебе, что не сразу смог вернуться домой… — Он запнулся, и что-то темное и тяжелое дрогнуло на мгновение в его ярких глазах. — Так вот. Некоторые люди успели уйти до того, как я появился. Они унесли кровь моей семьи…

Я узнал об этом намного позже. Когда все уже закончилось. Я тогда много путешествовал по миру, не мог найти себе места. Свыкался с мыслью, что я последний. Пока в одном глухом городке где-то на окраине вселенной не наткнулся на храм. Там была секта — они поклонялись священному сосуду с кровью. Говорили, что эта кровь даст испившему долголетие и неуязвимость. Я не поверил, пока не расспросил их, откуда этот сосуд. Они сберегли его, ты представляешь? Столько сотен лет… Они действительно смогли сохранить кровь моих родителей. Я хотел убить всех, прямо на месте, — но в те времена еще не знал, как справляться со своим человеческим телом. Оно казалось мне слабым, полностью лишенным способностей. Я не смог.

Следы этого общества то появлялись, то исчезали, я старался отслеживать его как мог. И вдруг они пропали — надолго. Я уж подумал было, что мне повезло, и они все переумирали или поубивали друг друга за право обладания сосудом, но оказалось, что все было не так просто. Знаешь, чтобы хранить какую-то вещь несколько тысяч лет, надо иметь очень хорошую связь между поколениями. Их оказалась просто удивительно крепкой — они сохранили записи обо мне. Да, я тоже удивился. Почти четыре тысячи лет они прятались так глубоко, что я не мог их найти. Оставляли ложные свидетельства своей смерти, ложные следы — в общем, подошли к делу ответственно. Наверное, прочитали, как мне удалось поймать парочку последователей в самом начале и что я с ними сделал.

А потом появился Доминик. Я неплохо знаю его биографию, он никогда ее особенно и не скрывал. Скорее, даже гордился. Обычный послушник, мальчишка. Со временем смог продвинуться так далеко, что получил доступ к сосуду. Высшие чины позволяли себе принимать по капле раз в несколько лет. Доминик спросил, что будет, если выпить все. Ему не ответили, сказав, что не его ума это дело… — Шеф сделал паузу, прикуривая. Щелкнул зажигалкой, пару секунд задумчиво смотрел на огонь, отражавшийся в его глазах. — Тогда Доминик убил всех, до кого смог добраться, забрал сосуд и выпил. Он чуть не умер — но все же не умер. Его организм поглотил кровь и переработал ее…

…Солнце в этом сером городе, казалось, никогда не вставало. Бесконечная хмарь — днем и ночью. Как они различают время, когда можно уходить?

Доминик поднялся со своего кресла и сошел по ступеням вниз. Пару секунд он постоял, просто глядя в пол, затем нехотя повернул голову к окну. Панорамное, оно почти касалось потолка, открывая прекрасный обзор на всю улицу. По серым шоссе спешили серые машины.

Уныло.

Нет, он никогда не сможет полюбить этот город. Этот раскатанный на костях и болотах блин. Но если он действительно собирается осуществить задуманное, то пора привыкать.

Он смотрел в окно и думал о том, как изменился мир за эти сотни лет. Людей больше не жгут на кострах, если они говорят, что Земля не центр Вселенной. А эти машины? Всего несколько сотен лет назад их бы посчитали порождением дьявола!

Как летит время.

Холодный каменный пол подвала, в котором собиралось братство, до сих пор иногда снится ему. Склизкие камни касаются горячего тела, но не приносят облегчения. Мышцы будто разрываются, кости, кажется, вот-вот лопнут под напором неведомой силы — а он ничего не может поделать. Не может даже встать. Только лежит на полу и хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.