Ирина Лобусова - Монастырь дьявола

– Ты просишь, чтобы я отпустил ее? А как надо просить? Как надо просить о милости, Катерина?

Медленно, двигаясь, словно во сне, она поднялась на ноги. По искаженному лицу женщины текли слезы. Несколько секунд она смотрела на инквизитора. Потом опустилась перед ним на колени, униженно наклонив голову вниз.

– Я прошу тебя о милости. Я признаюсь во всем. Только молю – во имя твоего Бога, в которого ты так веришь, отпусти мою дочь.

– Уведите девчонку обратно в тюрьму!

Вскоре Марта с держащим ее монахом исчезли за дверью, и было слышно, как в глубине зала за ними захлопнулся тяжелый засов.

Женщина по-прежнему стояла на коленях, низко наклонив голову.

– В каких именно грехах ты признаешься?

– Я ведьма. Я вступила в сделку с сатаной…. Продала ему свою душу… я… я насылала порчу… уничтожала урожай… я травила людей своими снадобьями из трав… я сварила в медном котле и съела 400 младенцев… а сало их брала для полетов…. – по лицу женщины текли слезы.

– Ты подпишешь свои показания и протокол?

– Мою дочь больше не приведут…сюда?

– Если ты подпишешь протокол, не приведут.

– Я подпишу.

Один из монахов протянул ей исписанный пергамент. Твердо и решительно Катерина поставила свою подпись.

Карлос Винсенте окинул всех присутствующих тяжелым, испытывающим взглядом:

– Теперь ведьма станет подробно рассказывать о совершении дьявольских ритуалов, и я должен остаться с нею наедине. Дальше общение с ведьмой опасно для непосвященных. Выйдите все и поручите эту работу слуге Господа!

Когда за последним из пришедших в комнату пыток захлопнулась дверь, Карлос Винсенте резко бросил женщине:

– Встань! – и пнул ее ногой.

Двигаясь, как во сне, женщина встала.

– Все, комедия окончена! Так я и думал! Ты просто дура, Катерина! Просто дура! А ведь я тебя предупреждал! Я давал тебе шанс спастись! Неужели ты думаешь, что этой нелепой чушью спасла свою дочь от костра?

– Что?! – глаза женщины неистово сверкнули, и даже инквизитора поразила эта вспышка.

– Твою дочь сожгут вместе с тобой.

– Нет! Нет! – она впилась руками в голову, выдирая пряди волос, – нет, господи….

– Бога для тебя больше нет! А сожгут ее вместе с тобой. Впрочем, есть один способ. Я постараюсь спасти твою дочь. Когда книга будет в моих руках. Говори!

– Третий камень наверху очага, слева, в зале трактира. Гладкий черный камень, затертый до блеска…

– Камень над очагом? Что ты говоришь?

– Там, в тайнике, книга, и еще зеркало. Это зеркало, в котором я могла видеть будущее. Именно так мне удалось вовремя уйти с горы, до того, как солдаты окружили всех… Именно так я спасалась множество раз. Только вот теперь не успела спастись.

– Это та самая книга, которую берегли в семье твоего мужа?

– Он говорил, что в этой книге проклятие, и тот, кто откроет ее, погубит весь мир. Он никогда не разрешал мне даже прикасаться к ней руками.

– Ты благородная женщина, Катерина. И я выполню свое обещание. После того, как я добуду книгу, я спасу твою дочь. Она не погибнет на костре, но будет до конца жизни молиться Господу. Во искупление твоих и моих грехов….Я могу отправить ее в монастырь, где она останется до конца жизни и никогда больше не выйдет за его пределы, если ты подпишешь свои показания на последнем третьем допросе и добровольно согласишься идти на костер. Добровольно – это значит ты взойдешь на костер сама, без принуждения, и сгоришь заживо. Тебя не задушат перед костром, как поступают со многими раскаявшимися. Ты будешь гореть заживо…. А на третьем допросе ты подпишешь бумагу о том, что вручаешь свою дочь в руки Господу, отдавая ее в монастырь во искупление твоих грехов… Ты умрешь мучительной смертью, но она будет жить! Что скажешь?

– Я согласна!

– Катерина, подумай! Тебя могут задушить перед костром, и ее тоже, и вы обе не будете страдать, умрете быстро и легко! Ты обрекаешь себя на мучительную казнь! А твоя дочь будет замурована в монастыре до конца своих дней!

– Это лучше, чем гореть на костре вместе со мной! Она будет жить, и это главное. Я согласна!

– Ты пойдешь добровольно на такую мучительную смерть?!

– Я пойду добровольно, если ты сохранишь ей жизнь!

– Когда ты подпишешь обязательство отдать ее в монастырь, я просто не смогу поступить иначе. К тому же, я даю тебе клятву, что твоя дочь будет жить. Я даю тебе клятву.

– Выполни свое обязательство, как я выполнила свое!

– Но костер, Катерина! Костер!

– Я не буду думать о нем! Моя дочь будет жить! Я пойду на костер, и моя дочь будет жить. А какой ценой – это не важно.

– Ты хорошо подумала? Ты не изменишь своего решения? И ты пойдешь на костер?

– Пойду. Я не изменю своего решения. Это мое последнее слово.

Карлос Винсенте вышел в зал, что-то сказал одному из монахов, и вскоре монах привел двух стражников:

– Уведите арестованную!

Катерина прошла через весь зал с гордо поднятой головой. И когда за ними захлопнулся тяжелый засов, Карлос Винсенте выбежал из комнаты пыток так, словно в этом каменном мешке ему не осталось воздуха.

2013 год, Восточная Европа

Тело лежало под одеялом, напоминая кокон. Очевидно, от холода человек накрылся одеялом с головой. Поза его (естественная поза зародыша) выглядела усталой, расслабленной – так, как выглядит поза человека, которого сморил сон.

Тихонько звякнула решетка, и в камеру упал луч света. Тонкий лучик от электрического фонарика, шарящий по стенам и потолку. На пороге стоял человек в черном. В одной руке человек держал жестяной поднос. На подносе стояла миска с дымящейся кашей, кувшин с водой, стакан, несколько кусков хлеба. Во второй руке был фонарик. Успокоившись увиденным (то, что жертва на месте и спит) страж откинул в решетке маленький столик, чтобы поставить на него поднос. Столик сорвался вниз с громким стуком. Звук был настолько силен, что мог бы разбудить и мертвого, но человек на кровати не пошевелился. Оставив поднос в покое, страж с неким недоумением уставился на него. Подобное спокойствие было слишком неестественным…

– Эй, я принес еду! Проснись!

Голос прозвучал нерешительно. Но ответом ему была полная тишина. Немного поразмыслив, тюремщик подошел к кровати и дернул за одеяло. Одеяло поползло вниз… На матрасе, свернутое, как очертания человеческого тела, лежало разодранное сидение от кожаного кресла. Но осознать увиденное невезучий страж не успел. В тот же самый момент сверху, прямо с потолка, на него прыгнула какая-то огромная тяжесть…. Шея дернулась в сторону, и тело грузно осело на пол… Быстро отпрыгнув от упавшего тела, он прислонился к стене, пытаясь перевести дух. Конечно, спрятаться под потолком, ногами упираясь в решетку и стену, было отличной идеей. Он понял, как можно спрятаться, в тот момент, когда взгляд его уперся в широкие перекладины решетки, за которые вполне можно было зацепить ногу.