Приручить Сатану (СИ) - Бекас Софья

— Боже мой… — прошептала она, позволяя холодной горной воде пропитывать собой её больничную пижаму. — Боже мой, я всё это время была рядом с Сатаной… С Дьяволом… С Люцифером… А… А что меня ждёт дальше? Какие муки он мне придумает? Но нет… Они на моей стороне, они не позволят… Да… Точно… — Ева закрыла лицо руками и тихо засмеялась.

В горах было тихо. Солнце ползло где-то вовсе не здесь, а на другом краю планеты, и ночная прохлада ещё не убежала отсюда и не спряталась под камнями, листьями и скалами до следующей ночи; всё было спокойно, даже река, казалось, немного замедлила своё течение и теперь ласково омывала ноги Евы своей холодной родниковой водой. Лёгкий ветерок только-только проснулся, и лес радостно зашумел, приветствуя своего старого друга, словно не они всю ночь шелестели и скрипели во время вечерней бури. Природа с облегчением выдохнула, и Ева облегчённо выдохнула вместе с ней. «Как хорошо, однако, быть, — подумала она, провожая взглядом стайку маленьких рыбок на дне потока. — Просто быть и ничего не бояться. Знать, что за твоей спиной есть крепкая, надёжная стена, за которую ты всегда можешь спрятаться, что у тебя есть друзья, которые всегда придут на помощь и защитят тебя даже в самых-самых страшных ночных кошмарах. Любить и быть любимым. Быть уверенным, что наступит завтра, хотя и не имея понятия, какое оно будет и что с тобой произойдёт. Хорошо Ранелю любить Марию, а Марии любить Ранеля. Хорошо Бесовцеву радоваться, что Аглая дала своё согласие, и неважно, ангел ты или демон. Хорошо Николаю каждую ночь выходить в чёрное-чёрное море и спасать людей, а к утру возвращаться на свой старый добрый маяк и творить чудеса. Хорошо Михаилу видеть своего брата достойным правителем, а Люциферу — своих поданных в здравии и благополучии. Хорошо праведнику, который попадает в Рай, и хорошо грешнику, которого Михаил вытаскивает на своём крыле. Хорошо мне сидеть сейчас у горной речки и чувствовать её холодное свежее дыхание на своём лице. Хорошо знать, что никакая Ада не похоронена на берегу пляжа и что никакая Мария не умирала в моё отсутствие… Да даже если они и умерли, даже если я и похоронила их, что с того? Разве для них это имеет значение? Всего лишь способ вернуться к себе домой, не более и не менее».

Ева вдохнула полной грудью солоноватый горный воздух с привкусом моря и медленно легла на спину: так хорошо ей не было ещё никогда.

Глава 35. Кровавый дождь

Чем слабее человек, тем сильнее он старается

доказать обратное.

— Не сиди в воде, а то простудишься.

Ева медленно повернула голову в сторону, откуда послышался этот ласковый, заботливый голос, но никого там не увидела.

— Кто здесь?

— Как… кто?.. — разочарованно произнёс голос где-то совсем близко. — Это же я, Кристиан!

Ева приподнялась на локтях, но вокруг было абсолютно пусто.

— Почему я снова Вас не вижу? — она провела рукой в воздухе, пытаясь что-то нащупать, но так ничего и не нашла. — Где Вы, Кристиан?

— Я здесь, совсем рядом! — действительно близко произнёс голос с ноткой грусти. — Неужели Вы меня не видите?

— Нет… — Ева закрыла лицо руками и заплакала. — Почему?.. Почему именно сейчас, когда Вы мне так нужны, я перестала Вас видеть?

Некоторое время было тихо, и Ева уже начала думать, что ей это всё опять мерещится.

— А… — наконец протянул голос рядом с ней. — Кажется, я понял, почему Вы меня не видите. Вы же только что говорили с братом Михаила, если я не ошибаюсь?

— Да, с Люци…

— Давайте без имён, — торопливо прервал её голос, который, судя по звуку, вошёл прямо в горный поток и остановился напротив Евы. — Он рассказал Вам всё, как есть, и сейчас Вы пытаетесь это осознать. Дело в том, что Вы поверили в Кристиана — так ведь, если мне не изменяет память?

— Так…

— Да, Вы поверили в Кристиана. А сейчас у Вас происходит развенчание всех Ваших иллюзий, если можно так выразиться: для Вас я больше не Кристиан, но пока и не… — голос робко замолчал, подбирая нужные слова. — Впрочем, какая разница, верно? Что имена?.. Очередной ярлык, маска, сбивающая с толку.

— Почему? — почти прошептала Ева, всеми силами стараясь увидеть кого-нибудь рядом с собой, но всё было тщетно: она была одна.

— Потому что, дорогая Ева, мы привыкаем к одному имени, а когда видим второе, часто не можем осознать, что душа-то, на самом деле, одна и та же. Так уж мы устроены, — вздохнул голос и, наверное, пожал плечами. — Вот имя Гавриил: замечательное имя, красивое, звучное! Но прибавьте к нему «архангел», и Вы никогда не сможете общаться на равных, потому что всегда будете помнить о его «титуле».

— А как же… Вы?.. — тихо спросила Ева, зябко поёживаясь: после ледяной горной воды она прилично замёрзла и многое отдала бы сейчас за тёплый плед и чашку горячего чая. Голос некоторое время молчал.

— Помните, перед Вашим отъездом мы встретились в парке? — наконец спросил он, на что Ева коротко кивнула. — Я Вам тогда сказал, что никак не могу привыкнуть к отчуждённости и одиночеству. Вот и ответ на Ваш вопрос. Когда я жил как обычный человек, у меня были друзья, последователи, с которыми мы общались на равных, но, когда я стал… Легендой, если хотите, всё чаще моё имя мешало людям видеть во мне друга, товарища, такую же простую душу, как и они. Как я могу говорить о том, что каждый может повторить мой путь, если одно моё имя вызывает трепет? Когда я был человеком, я чувствовал в них искреннее желание поговорить, причём не только на какие-то философские темы, но и на что-то отвлечённое тоже; да, я был учителем, но между учителем и учеником всё-таки не такая большая разница, как между «легендой» и «не легендой»… Странные вы, однако. Вы смотрите на человека выше вас и невольно забываете, что он такой же человек, как и вы, без всяких сверхспособностей, если только, конечно, вы ещё не начали считать силу воли за врождённый дар. А ведь «легенда» такой же человек, как и Вы, просто, может быть, немного известнее. Не понимаю, как Вы этого не видите? — голос на мгновение замолчал, а затем глубоко вздохнул. — Хороша та вера, где всё тебе близко, всё тебе друг и всё идёт от сердца. Побольше бы таких вер, глядишь, и люди стали бы счастливее.

Повисла тишина. Подул холодный утренний ветер, и Еву передёрнуло.

— Ты совсем замёрзла! — воскликнул голос рядом с ней. — Пойдём к нам, всё равно поговорить надо, а до больницы делать большой крюк — далеко ты забрела…

— Куда идти-то?..

— К морю. Там Николай нас ждёт. Была когда-нибудь у него на маяке?

«А вдруг, — думала Ева, глядя широко раскрытыми глазами на горы вокруг себя, — я всё-таки сошла с ума, и все они лишь моё воображение? Вдруг я так долго была в одиночестве, что создала себе отдельный мир с лучшими на свете героями? Но как же… Я действительно прыгнула со скалы, не могло же мне это привидеться. Или могло?»

— Ты слишком много думаешь, — вдруг произнёс голос где-то совсем рядом. — Тебе бы отдохнуть, по-хорошему, ты и так перенесла много всего. И перестань, пожалуйста, думать, что ты сумасшедшая, тебе это не к лицу.

Ева со своим невидимым спутником вышла на пустынный пляж и, увидев вдали маленькую лодочку с белым парусом и красивый полосатый маяк, пошла к ним, подставляя лицо уже прогревшемуся за утро ветру. Рядом с Евой под ногами Кристиана зашуршала галька.

— Как быстро солнце встаёт, однако, — сказал он, поднося руку к глазам. Ева медленно широко улыбнулась, увидев, как в ясных утренних лучах начинает проявляться полупрозрачный тёмный силуэт с длинным платком на шее. — Ещё пять минут назад оно было за горой, а сейчас уже золотит её верхушки.

— Скажи… Как мне к тебе обращаться?

Тот усмехнулся и покачал головой из стороны в сторону.

— Ты всё ещё можешь звать меня Кристиан, если тебе так больше нравится. В конце концов, это ты дала мне такое имя.

— Да… Да, я помню.

— Единственное, чего я хочу, Ева, так это то, чтобы ты осталась моим другом, а как ты будешь звать меня, мне, если честно, всё равно.