Фрэнсис Вилсон - Перекрестья

— Как?..

— Несчастный случай. Он упал в шахту лифта. Это было ужасно! Великого Паладина нашел ПХ Круз. Его голова... он размозжил голову при ударе о крышу одного из лифтов!

Несчастный случай...

Лютер почувствовал облегчение, потрясение отступило; напряженные мышцы расслабились. Какое-то мгновение — он сам не понимал, в чем дело, — он боялся, что Дженсен убит. Плохо, что он потерял человека, который был его правой рукой... но убийство вызвало бы бурю страстей в прессе. А вот несчастный случай... ну, тут и рассказывать в общем-то не о чем. Несчастные случаи происходят сплошь и рядом, где угодно и с кем угодно. Нет никаких оснований считать, что к храму дорментализма отнесутся как-то по-иному.

— Это в самом деле ужасно, — вздохнул Лютер. — Подлинная трагедия. Я должен подняться к себе и пообщаться со своим кселтоном.

— Полиция может захотеть поговорить с вами.

— Я поговорю с ней несколько позже. Сейчас я очень расстроен.

Что было более чем истиной. Он вложил в Дженсена массу времени, денег и сил. Тот был едва ли не самый близкий его соратник. Равных ему нет. И что хуже всего, придется перекраивать расписание Опуса Омега.

Дьявол и преисполняя! Именно сейчас, когда конец уже близок.

О том, кем заменить Дженсена, он побеспокоится позже. А сейчас надо дать указание Виде составить пресс-релиз. И пусть она подготовит несколько его выступлении для публики, каким великолепным, обаятельным и добрым человеком был Дженсен.

Ах да. Вот что еще ему нужно — пусть она выяснит, как звали Дженсена. Он должен знать имя человека, которого ждут торжественные публичные похороны.

8

Будильник разбудил Джека в девять. Лежа в постели, он прослушал сводку новостей, в которой говорилось об убийстве в Бронксе и о несчастном случае со смертельным исходом в дорменталистском храме в Мидтауне. Он выкинул из головы воспоминания о мертвых глазах Дженсена, глядевших на него с потолка лифтовой кабины. Пора снова браться за дело.

Облачившись в боксерские трусы и футболку, он вытащил нож с массой принадлежностей и уселся в гостиной за круглым дубовым столом с разлапистыми ножками. Натянув латексные перчатки — господи, они стали для него столь же привычными, как жвачка, — Джек принялся за работу.

Вытащив из конверта пачку фотографий, сделанных Кордовой, он второй раз просмотрел их. Менее тошнотворными они не стали. Прошлой ночью, пока Кордова валялся без сознания, Джек разложил их на три стопки: Брейди один, Брейди надевает маску и Брейди в маске вместе с мальчиками. Из первых двух стопок он наудачу взял по одному снимку, но, чтобы найти третью из последней стопки, где камера не показывает лица ребят, ему потребовалось время.

Еще раз просмотрев стопки. Джек отобрал из каждой самые убийственные экземпляры и с помощью соответствующей компьютерной программы вырезал из фотографий лица мальчишек. Совершенно не надо, чтобы эта история преследовала их всю жизнь. И еще он вырезал запечатленные камерой даты и время.

Покончив с этим, он положил фотографии в конверт «Федерал экспресс» вместе с письмом, текст которого распечатал на принтере в офисе Кордовы.

Если вы это читаете, значит, я мертв. А вот этот человек виновен в моей смерти. Прошу вас, пусть эти снимки не пропадут впустую. Ричард Кордова.

Запечатав конверт, он написал адрес «Лайт» и не забыл обратный адрес.

Затем взялся за сотовый телефон ради двух звонков, которые необходимо было сделать. Дежурный связал его с полицией штата Пенсильвания. Когда он сказал, что хочет сообщить о преступлении, его переключили на другой номер. Офицеру, который снял трубку. Джек объяснил, что им следует отправиться на некую ферму, где захоронен бетонный цилиндр, в котором они найдут останки нью-йоркской журналистки Джейми Грант. Кроме того, он сообщил, где они смогут найти форму для отливки этого цилиндра и что символы на его поверхности, вне всякого сомнения, дорменталистские.

Офицер изъявил желание узнать, кто он такой и откуда все это знает.

Ну да, как же.

Второй звонок был к фиктивной миссис Роселли. Она взяла трубку после второго гудка:

— Доброе утро, Джек.

Это удивило его. Определитель номера не мог высветить его имя. Откуда она...

Может, просто вспомнила его номер. Или, может, она вообще обходится без электроники.

— Доброе утро. Хорошо ли вы себя чувствуете для сегодняшней встречи?

— Да. Наконец-то. Можете приезжать прямо сейчас, если хотите.

— Хочу. Буду у вас примерно через полчаса.

Он оделся, сменил латексные перчатки на кожаные и вышел из дому. В руках его был конверт, ради которого он работал всю ночь, а в кармане пиджака лежала кожа со спины Ани. Письмо он отправил по пути. Второй предмет предназначался для показа и рассказа — он покажет, а пожилая дама расскажет.

Во всяком случае, он на это надеялся.

9

Джиа стояла на углу Втором авеню и Пятьдесят восьмой улицы, изумляясь, как хорошо она себя сегодня чувствует. Похоже, к ней почти вернулись все силы и желания. Сегодня утром она даже встала к мольберту.

А теперь пришло время подышать свежим воздухом. Она в первый раз за неделю вышла из дому. Как хорошо знать, что в городе ничего не изменилось. И все так же хорошо пахнет. Слабый бриз относил в сторону выхлопы проезжающих автомобилей и грузовиков. Самое удивительное: вокруг бурлило уличное движение.

Она собиралась пройти до парка, может, пару кварталов и по дуге вернуться домой. Ожидая у светофора, она почувствовала, как ребенок лягнул ножкой, и не смогла не улыбнуться. До чего приятное ощущение. Завтра ей назначено еще ультразвуковое просвечивание. Все должно быть прекрасно, она это наверняка знала.

Наконец зеленый — можно идти. Джиа сделала шаг от обочины и оцепенела, услышав надрывный вой сирены. Подняв взгляд, она увидела, как прямо на нее летит почтовый фургон. Джиа услышала вскрик — свой собственный — и прыжком вернулась на тротуар. Переднее колесо чиркнуло по бордюру всего в нескольких дюймах от ее ноги. Боковое зеркало задело рукав ее свитера. Фургон пошел юзом и врезался в хвост стоящему грузовику.

Казалось, мир застыл в ледяном молчании на те несколько мгновений, когда осколки стекла взлетели в воздух и, блестя на солнце, разлетелись по сторонам, — и лишь потом люди с тревожными криками кинулись к грузовику.

Джиа замерла, как пораженная параличом. Сердце у нее отчаянно билось, пока она смотрела, как прохожие помогают окровавленному шоферу выбраться из кабины. Она посмотрела на то место, где недавно стояла, и с ужасом поняла, что, не сдвинься она с места, грузовик врезался бы прямо в нее. Он летел с такой скоростью, что никто, тем более она и ее ребенок, не выжил бы при ударе.