Роберт МакКаммон - Неисповедимый путь

– Я позвоню прежде, чем зайти за ним вечером, – сказал Найлз. – Ты должна дать ему около девяти вечера немного содиума пентотала. Столько, чтобы он мог предстать перед мистером Крипсином. Хорошо? Люсинда согласно кивнула. Она была знакома с наркотиками так же хорошо, как и с жареными маисовыми лепешками.

Удовлетворенный состоянием Билли, Найлз вышел из белого здания и направился обратно к бункеру. Уэйн занялся следующим ведерком мячей, разбрасывая их во всех направлениях.

Передняя комната бункера была металлической, отделанной дубом и напоминала вход в хранилище банка. Найлз нажал на кнопку маленького передатчика, висящего у него на поясе, и электронные замки открылись. Воздух в фойе перед дверью, ведущее в катакомбы комнат и коридоров, большей частью подземных, был пропитан запахом антисептика. Когда Найлз закрыл за собой дверь, он не заметил кружившую у него над головой муху, которая унеслась вместе со слабым потоком от химических очистителей воздуха.

Он нашел мистера Крипсина в его кабинете разговаривающим с Томасом Альвардо, тощим чернокожим мужчиной с бриллиантом в мочке правого уха.

– Двадцать шесть? – Крипсин разговаривал, при этом жуя печенье, которое брал с подноса. – Когда будет готово к отправке?

– На следующей неделе. Самое позднее в четверг. Мы перешлем их в трейлере с неотделанными шкурами игуан. Они сильно воняют, таможенники не будут особо совать туда носы.

Крипсин хмыкнул и согласно кивнул головой. Дешевая мексиканская рабочая сила, поставляемая Альвардо, использовалась «Тен-Хае» множеством способов, от апельсиновых рощ до Ранчо Сандуан в Неваде. На полу рядом с Крипсином лежала коробка с кинофильмом, еще одним подарком от Альвардо, который владел киностудией, штамповавшей дешевые вестерны, фильмы ужасов и кровавые боевики.

– Как он, мистер Найлз?

– Спит. Он будет готов.

– Секретный проект? – поинтересовался Альвардо.

– Как сказать, – ответил Крипсин. На его столе лежала стопка газет, тщательно обрызганных антисептиком, содержащих статьи об исчезнувшем чикагском «Таинственным медиуме», фотографии кадров из фильма, снятого в сгоревшем отеле для эмигрантов. Неожиданное исчезновение юноши из госпиталя вызвало споры по поводу достоверности видеозаписи, и страсти по этому поводу накалились. Крипсин был заинтригован и хотел побольше узнать о Билли Крикморе. Крипсин объяснил Альвардо, как депозиты «Крестового похода Фальконера» были переведены в мексиканские банки, и что Уэйн полностью захвачен этой идеей.

– А что насчет его людей? От них можно ждать неприятностей? – Не в их интересах нагружать лодку камнями, и это в данный момент объясняет им мистер Руссо. Они будут управлять частью шоу и получат дивиденды. Каждый пенни, заработанный Походом, сначала пойдет в Алабаму. Через какое-то временя мы построим телевизионный центр в Пальм-Спрингс, так что Уэйн сможет продолжить свои телевизионные проповеди.

Альвардо лукаво улыбнулся.

– Для вас немного поздно становиться божьим человеком, сеньор Крипсин, не так ли?

– Я всегда был им, – ответил Крипсин, жуя очередное печенье. – А теперь перейдем к следующему вопросу.

60

Когда янтарный овал луны поднялся над окоченевшими горными вершинами, а Уэйн Фальконер заснул у себя в комнате, Найлз и Дорн отправились за Билли.

Плавая во мраке, не осознавая, где он находится и как сюда попал, Билли услышал щелканье замка и решил, что это снова пришла женщина. Он испугался, когда в глаза ему ударил яркий свет. Рядом с ним стояли двое мужчин в костюмах. В его живот врезался ремень, и он сделал слабую попытку поднять голову. Он вспомнил поднос с едой и то, как он швырнул его в стену. Женщина со шприцем сказала ему несколько гадких вещей.

– Мистер Крипсин хочет, чтобы его отмыли, – сказал один из мужчин.

Женщина подошла к Билли с мылом и грубой мочалкой и начала тереть его так, что почти содрала с него кожу. Женщина стала немного нравиться Билли. Она подставляла ему судно, когда он хотел в туалет, и кормила его, когда он был голоден.

Ремень ослаб.

Мужчина, который говорил, приложил палец к горлу Билли и проверил его пульс.

– Бонни здесь? – спросил Билли. – Где доктор Хиллберн?

Мужчина проигнорировал его вопросы.

– Мы хотим, чтобы ты встал. Мы принесли тебе одежду.

Он кивнул в сторону стоявшего в комнате стула, и Билли увидел на нем желтые брюки и бледно-голубую рубашку с короткими рукавами. Что-то в желтых брюках раздражало его: цвет был ужасно знакомым. Откуда? – удивился он.

– А теперь, поднимайся.

Билли встал, и его ноги подкосились. Двое мужчин подождали, пока он не поднялся сам.

– Мне нужно позвонить маме, – сказал Билли.

– Правильно. Давай, одевайся. Мистер Крипсин ждет.

Ослабевший и плохо соображающий, Билли начал одеваться. Он не понимал, почему ему не принесли никакой обуви. Он чуть не заплакал из-за ее отсутствия, а брюки были такие широкие, что висели на бедрах. На рубашке была монограмма: витая буква «У».

– Это не моя одежда, – заявил он. Двое мужчин расплывались в его глазах. – Я всего лишь вышел поиграть на пианино.

– Пошли.

Ночь была холодной. На протяжении всей поездки в маленьком автомобиле в лицо Билли бил ледяной ветер, который немного привел его в чувство. Он разглядел огни на высоких вышках.

– Где находится это место? – спросил он, но ни один из мужчин не ответил.

Они подъехали к чему-то, что показалось Билли громадным бетонным кубом. Идя по тропинке из плит, он два раза чуть не упал, и мужчина в сером костюме помог ему. Билли почувствовал, как от мужчины исходит холод, словно тот был заморожен.

И тут он вспомнил слова Меняющего Облик о том, что его мать мертва.

Воспоминания хлынули на него лавиной; госпиталь, часовня, мужчина за его спиной, прижимающий к его лицу сильно пахнувшую тряпку. Смутное воспоминание работающих двигателей. Солнце, палящее над шоссе, и белая пустыня до самого горизонта. Он пытался вырваться из объятий мужчины, но тот держал его руку словно тиски. Внутри бетонного строения Билли дали одеть пару матерчатых тапочек. В воздухе был запах словно в больничной палате. Двое мужчин подвели его по коридору к запертой двери, и один из них постучался.

– Входите, – ответил голос.

Они втолкнули его внутрь, и двери захлопнулись.

Билли поднялся на ноги, пытаясь сфокусировать свой взгляд. Самый крупный человек изо всех, когда-либо виденных им, ожидал его, сидя в кресле за столом, на котором стояла лампа и кассетный магнитофон. На мужчине был отделанный золотом просторный белый халат. Он был лыс и смотрел на Билли маленькими черными глазками.