Фрэнсис Вилсон - Замок

Ведь замок был выстроен по старинному образцу, и изображения рукояти меча располагались на его стенах именно таким образом, чтобы заточить Расалома внутри и надежно сдерживать его силу, как бы наложить печать на его энергию. Теперь же вся система нарушена, и в результате за это вынуждены расплачиваться ни в чем не повинные жители деревни. Но стоит Расалому вырваться из замка и начать питаться злом повсеместно, расплачиваться придется уже всему человечеству! Потому что когда дело дойдет до выбора жертв, Расалом не будет столь щепетильным, как Гитлер: для него сгодятся люди любых рас и наций. Никакая религия не помешает ему убивать. Он уравняет перед собой буквально всех - богатые не смогут выкупить у него свою жизнь, благочестивые не вымолят пощады; ни хитрецам, ни смельчакам не удастся избежать страшной кары. Пострадают все. А сильнее всего - женщины и дети. Ведь люди будут рождаться лишь для того, чтобы жить в вечном горе; все дни их существования наполнятся безысходным отчаянием, а умирать они будут в страшных муках. Поколение за поколением, все будут страдать для того, чтобы питать Расалома.

Гленн остановился, перевел дыхание и продолжил:

- И что хуже всего, Магда, - тогда уже не останется НИКАКОЙ надежды! И этому не будет конца! Ра-салом сделается всесильным, непобедимым, бессмертным… Если он освободится сейчас, его никто уже не остановит. В прошлом его мог сдержать только меч. Но сейчас, когда весь мир находится в таком состоянии… даже если соединить рукоятку с клинком, его сила вряд ли ослабнет. ЕГО НЕЛЬЗЯ ВЫПУСКАТЬ ИЗ ЗАМКА.

Магда поняла, что Гленн собирается идти туда.

- Нет! - закричала она и обхватила его обеими руками, загораживая дорогу. Она ни за что не пустит его в замок. - Ты еще очень слаб, он уничтожит тебя! Неужели это не может сделать кто-нибудь другой?

- Только я! Никто другой не может! В конце концов это моя вина, что Расалом до сих пор еще существует, и я должен сам ее искупить.

- Почему твоя?

Гленн не отвечал. Тогда Магда решила поставить вопрос иначе:

- А откуда Расалом появился?

- Он был человеком… когда-то. Но потом отдался во власть темных сил, и они полностью изменили его. Магда почувствовала, что во рту у нее пересохло.

- Но если Расалом служит темным силам, тогда кому служишь ты?

- Другим силам.

Она заметила, что он отвечает неохотно, но тем не менее продолжала настаивать:

- Это силы добра?

- Возможно.

- И давно?

- Всю свою жизнь.

- Но как же так получилось?.. - Магда боялась услышать ответ. - Как это может быть твоей виной, Гленн?

Он отвернулся в сторону.

- Мое имя не Гленн, меня зовут Глэкен. И я так же стар, как и Расалом. Это я выстроил замок.

С тех пор как Куза спустился в яму за талисманом, он больше не видел Моласара. Сначала старик услышал, как тот пообещал пойти рассчитаться с немцами за то, что они без спроса ворвались в его дом - при этом голос его доносился уже откуда-то издалека - а потом бас боярина смолк совсем. В это время трупы снова зашевелились, и, выстроившись в колонну по одному, послушно двинулись вслед за своим повелителем, каким-то чудесным образом управляющим ими на расстоянии.

И вот Куза остался один среди холода и крыс, рядом с таинственным талисманом. Ему захотелось поскорее выбраться отсюда, но он терпел, потому что главным сейчас было выждать, пока все они - и рядовые, и офицеры - наконец-то погибнут. И в то же время профессор чувствовал, что ему очень хочется увидеть, как будет мучительно умирать майор Кэмпфер, испытывая на себе весь тот ужас, через который он заставлял пройти сотни и тысячи невинных и беззащитных людей.

Но Моласар велел ему ждать здесь. Со двора послышались приглушенные звуки выстрелов, и Куза догадался, почему боярин велел ему оставаться пока в подвале. Он не мог рисковать его жизнью: ведь в руках у профессора был сейчас источник его силы и власти, и любая шальная пуля могла помешать осуществлению их грандиозного плана. Через несколько минут стрельба стихла, и, оставив талисман на время внизу, Куза выбрался с фонарем из ямы, сразу же оказавшись в кольце бесчисленных крыс. Но они больше не беспокоили профессора - он был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Сейчас Куза с нетерпением прислушивался к звукам снаружи, ожидая возвращения Моласара.

И вот сверху донеслись знакомые тяжелые шаги. Но было ясно, что Моласар идет не один. Профессор направил луч фонаря в глубь туннеля, откуда шел звук, и увидел майора Кэмпфера, медленно бредущего прямо к нему. Куза вскрикнул и от испуга чуть не свалился обратно в яму, но потом его внимание привлекли остекленевшие глаза майора и застывшее на его лице безразличное отсутствующее выражение. Тогда только профессор понял, что эсэсовец уже мертв. За ним неуклюже ковылял и капитан Ворманн, тоже мертвый и с веревкой на шее.

- Я думал, может быть, тебе приятно будет посмотреть на эту парочку, - усмехнулся Моласар, прошествовав в комнату вслед за немцами. - Особенно вот на этого, который собирался построить лагерь смерти для моих соотечественников-валахов. Теперь остается найти твоего Гитлера и точно так же разделаться с ним и его подручными. - Он немного помолчал. - Но сперва надо позаботиться о моем талисмане. Ты должен подыскать для него в горах самое укромное и безопасное место. Только тогда я смогу спокойно использовать свою энергию, чтобы избавить мир от нашего общего врага.

- Да! - Куза почувствовал, как в радостном возбуждении затрепетало его сердце. - Он пока внизу.

Профессор снова спустился в яму, взял талисман и, сунув его под мышку, начал подниматься наверх. В этот момент Моласар отвернулся и отошел к стене.

- Заверни его! - потребовал он. - Он ведь сделан из драгоценных металлов и будет привлекать ненужное внимание, если вдруг кто-то заметит его у тебя.

- Конечно! - Куза достал со дна ямы старую холщовую обертку. - Я его заверну получше, когда выберусь отсюда на свет, а то мне здесь плохо видно. Не беспокойтесь, я уж позабочусь о том, чтобы…

- Сейчас же закрой его! - Приказ громом пронесся по пустой комнате.

Куза удивленно замер, не понимая, что могло привести Моласара в такое бешенство. Он считал несправедливым подобный приказной тон именно сейчас, когда они делали общее дело. Но в конце концов Моласар был боярином пятнадцатого века, и поэтому ему кое-что можно было простить.

- Хорошо-хорошо!.. - Профессор вздохнул и присел на корточки в глубине ямы, потом аккуратно расстелил на земле ткань и обернул ею талисман, а сверху прикрыл его вторым слоем помятой и полусгнившей материи.

- Молодец! - прогремел голос где-то позади профессора. Куза выглянул наверх и увидел, что Моласар перешел уже в другой конец комнаты, подальше от входа. - А теперь поспеши! Чем раньше я буду уверен а полной безопасности моего талисмана, тем скорее отправлюсь в Германию.