Саймон Грин - Город, где умирают тени

— Полли? Это ты? Как ты? Не ранена? — Он вдруг понял, что своей болтовней не дает ей ответить, и замолчал.

— Не знаю, — прошелестел голосок Полли. — Здесь слишком темно, я ничего не вижу. Вроде бы все мое при мне, только голова жутко раскалывается. Что здесь стряслось?

— Черт его знает. Помню только, как рвануло. — Он нащупал ее ладонь и ободряюще пожал. Ладошка Полли дрожала не переставая, как сердце пойманной пташки. — У тебя случаем нет с собой зажигалки? Или спичек?

— Нет. А где мы сейчас с тобой? Под обломками рухнувшего дома?

— Боюсь, что так. Не волнуйся. Мы в так называемом воздушном кармане, и свод над нами вроде бы достаточно крепкий. Скоро должна подоспеть помощь, и нас с тобой откопают. Только не волнуйся. — Харт не стал уточнять, что запас воздуха скорее всего ограничен и в скором времени может иссякнуть, и чем меньше они двигаются, тем меньше кислорода расходуют. Он не был уверен, что Полли готова к этому. Впрочем, как и он сам.

— Может, они думают, что живых здесь не осталось, — проговорила Полли. — Может, они махнули на нас рукой и уехали. Ведь над головой наверняка тонны обломков.

— Да нет, намного меньше, иначе все бы давно обрушилось. Давай немного подождем. Если никто не появится, начнем откапываться сами.

Харт изо всех сил старался говорить невозмутимо и спокойно, хотя готов был завыть от однообразия темноты. Внезапно он ощутил острый приступ клаустрофобии, и лицо покрылось холодной испариной. Пошатываясь, он поднялся во весь рост и снова ощупал свод. Каменный блок чуть сдвинулся, когда он нажал посильнее, и вокруг послышались зловещие потрескивание и скрипы. Он отдернул руку, но звуки не прекратились. Харт зло ухмыльнулся: взялся за гуж... Он потянул сильнее, и камень, зашатавшись, вывалился, глухо бухнувшись рядом с его ногой. Столб серого света пал вниз, растолкав темноту. Немного, но теперь по крайней мере можно было хоть что-то рассмотреть.

Полли повернулась к свету, и Харт с усилием согнал со своего лица беспокойную озабоченность. Лицо Полли было все в порезах и синяках, губы дрожали — контролировать себя она была не в силах. Затем он перевел взгляд за нее, уловив какое-то шевеление во мраке. В воздушном кармане вместе с ними оказались еще двое. Один из них пытался сесть. Харт поспешил к нему и присел рядом, а Полли, как только глаза ее попривыкли к серому сумраку, ахнула:

— Это же Сюзанна... И Шин Моррисон! Как они здесь оказались? Их столик был далеко от нашего...

— Никогда не ставь удачу под сомнение, — сказал Харт. — Может отвернуться. Давай-ка займись ими, постарайся привести в чувство и заставить двигаться, а я пока осторожненько попробую расширить эту дыру. По-моему, мы недалеко от поверхности.

Он работал предельно осторожно и внимательно, вынимая кусочек за кусочком и увеличивая отверстие. Время от времени он останавливался, когда масса обломков начинала чуть шевелиться. Он понятия не имел, каким образом держался свод над ними, но должен был использовать малейшие шансы. Наконец Харт решил, что отверстие достаточно широко, и помог Полли и двум другим выкарабкаться из мрака к свету. Сам он выбрался последним, и все двинулись через море каменного крошева и металлических обломков к спасительной земле. Моррисон иногда мотал головой, чтобы та прояснилась, Сюзанна прижимала к груди руку — вероятно, сломанную, но в остальном все четверо остались после взрыва в порядке. Полли все еще била дрожь, и Харт обнял ее за плечи. Немного погодя они осмотрелись по сторонам: куда бы ни падал взгляд, всюду были следы разрушения и лежали тела в лужах крови. Там и здесь горели дома, языки пламени рвались к темному небу.

— Как долго мы пробыли в завале? — медленно проговорил Харт. — Когда я пришел в клуб, темнеть только начинало. — Он взглянул на свои часы. — Три часа? Не может быть. Бред какой-то. Как могло случиться так много за три часа?

— Как думаешь, еще кому-нибудь удалось выбраться из клуба? — спросила Сюзанна и поморщилась, пытаясь поудобнее пристроить раненую руку.

— Не похоже, — ответил Моррисон. — Удивительно, как мы-то остались живы. Волшебство. Но вот что с городом-то стряслось, пока мы торчали под завалом? Все очень напоминает зону военных действий... Тут, наверное, десятки тел... Десятки. — Он вытащил из кармана носовой платок и осторожно отер лицо. Из длинного пореза на лбу сочилась кровь, и веки левого глаза слипались, когда кровь подсыхала. Шину стоило немалых усилий держать глаз открытым. — Здесь произошло что-то страшное.

Поддерживая друг друга, они выбрались на пустынную улицу. Почти все фонари были разбиты, но света хватало: сияла полная луна и полыхали дома. Воздух был густ от запаха дыма. Повсюду лежали тела и остатки тел; кровь подсохла, но кое-где она была еще влажной: Моррисон только раз убедился в этом, прикоснувшись к ней. Тела некоторых мертвецов были в военной форме.

— На город напали, — сказала Сюзанна. — Террористы или что-то в этом роде.

— Нет, — раздался резкий голос — Не террористы. Солдаты Господа. Стоять! Руки вверх!

Все четверо осторожно обернулись, поднимая руки. Одинокая фигура в военной форме с автоматической винтовкой в руках держала их на прицеле. Солдат казался на удивление молодым, но лицо его было решительным и мрачным, а винтовка в его руках не дрожала. Солдат холодно посмотрел на Сюзанну, поднявшую лишь одну руку:

— Я сказал, всем поднять руки!

— Она не может, — вступилась Полли. — У нее рука сломана.

— Поднять руки, — твердил солдат. Губы его дрогнули в улыбке, когда Сюзанна мучительно пыталась приподнять руку хотя бы на несколько дюймов. От боли и напряжения пот градом катился по ее лицу.

Харт нахмурился, но тут же придушил в себе ярость. Попытайся он броситься на солдата — тот наверняка успеет выстрелить. Лучше подождать своего шанса. Солдату наконец наскучила забава, и он махнул рукой Сюзанне: отставить.

— Нам приказано брать пленников, если представится возможность, — решил пояснить вояка — Никогда ведь не знаешь, сколько потребуется заложников, чтобы держать в узде население. К сожалению, мой взвод ушел вперед, а меня оставили здесь. Сержант сказал, что на эту кучу мусора достаточно будет одного часового. А тут вдруг вы нарисовались. Четверо грешников, выкопавшихся из своей могилы. Единственные выжившие из посетителей декадентского клуба.

— Декадентского? — удивился Моррисон. — Вы, должно быть, не в курсе...

— Заткнись, — лениво оборвал его солдат. — Вы четверо — теперь моя головная боль. Терпеть не могу сложностей. Я не могу торчать здесь и охранять вас, а поблизости нет никого, кому бы я мог сдать вас под охрану. Так что выход один — пристрелить большую часть вашей группы. Тут ничего личного, согласны?