Джим Батчер - Барабаны зомби

— Ладно. Давай-ка посмотрим, — сказал я. — Ты какую-нибудь общую информацию о Кеммлере помнишь?

— Ничего такого, чего бы ты не смог найти и без моей помощи. Впрочем, есть немного — то, что говорил мне Джастин, пока оставался в Стражах.

— Очень хорошо. Ты — то есть, тот, другой ты — говорил, когда я спросил его насчет этого Слова Кеммлера, что Кеммлер записал свои учения. Из этого я делаю вывод, что это книга.

— Возможно, — согласился Боб. — Записи Совета гласят, что Кеммлер написал три книги: "Кровь Кеммлера", "Рассудок Кеммлера" и "Сердце Кеммлера".

— Он их опубликовал?

— Размножил сам и начал распространять по Европе.

— И что из этого вышло?

— Вышло то, что слишком много чернокнижников-самоучек получили доступ к некромантии.

Я кивнул.

— А что было потом?

— Стражи предприняли грандиозную постановку "451° по Фаренгейту", — пояснил Боб. — Они лет двадцать посвятили поиску и уничтожению копий. По официальным утверждениям, ни одной не осталось.

Я присвистнул.

— Выходит, "Слово Кеммлера" — это четвертый манускрипт?

— Если это так, дело дрянь, — сказал Боб.

— Почему?

— Потому, что кое-кто из Кеммлеровых ученичков избежал расставленных Советом сетей. И они до сих пор на свободе. Если они получат новый курс некромантии на дому, они могут использовать это для самых гнусных штук.

— Они что, тоже чародеи?

— Ага, только черные, — уточнил Боб.

— Их много?

— Трое-четверо, максимум пять... впрочем, Стражи мало распространялись на этот счет.

— Что-то это не слишком похоже на проблему, с которой не справились бы Стражи, — заметил я.

— Если только именно в этой четвертой книге не содержалось то главное, чему хотел обучить их Кеммлер, — возразил Боб. — Если это так, мы запросто можем получить четверых или пятерых Кеммлеров на воле.

— Господи, спаси, — охнул я. Потом опустил свою изможденную задницу на стул и в задумчивости потер виски. — И вряд ли можно считать случайностью то, что на носу Хэллоуин.

— Время года, когда граница между миром смертных и миром духов слаба как никогда, — добавил Боб.

— Как в тот раз, когда Кошмар устроил охоту на моих друзей, — заметил я. Тут меня осенила еще одна мысль, и я посмотрел на Боба. — Однако для этого ему пришлось ослабить барьеры еще сильнее. Они с Бьянкой специально мучили тех несчастных духов, чтобы те расшатывали барьеры. Слушай, большая магия обязательно требует участия духов?

— Нет, — ответил Боб. — Это только один из способов. Для этого можно использовать кое-какие ритуалы и жертвоприношения.

— Ты имеешь в виду, чьи-то смерти?

— Именно.

Я нахмурился.

— Ну, для серьезных некромантских штучек им нужно потратить некоторую изначальную энергию. Это вроде как подпрыгнуть пару раз на доске перед прыжком в бассейн.

— Сравнение грубоватое, но точное, — согласился Боб. — Если ты собираешься заняться некромантией на уровне Кеммлера, тебе хочешь — не хочешь придется проделать какую-то подготовительную работу. Даже в Хэллоуин, — он вздохнул. — Хотя тебе эта информация вряд ли поможет.

Я встал и направился к стремянке.

— Поможет — и больше, чем ты думаешь, дружище. Принесу тебе новых романчиков.

Глаза у черепа разгорелись поярче.

— Правда? То есть, понятно, что принесешь. Но что я такого сказал?

— Только то, что если кто-то и затевает грандиозную подлянку, он уже оставил за собой тела. А если это так, есть одно место, где это можно выяснить, чтобы докопаться до сути происходящего.

— Гарри? — окликнул меня Боб, когда я поднялся уже по стремянке. — Куда ты собрался?

Я сунул голову в люк.

— В морг.

Глава четвертая

Морг в Чикаго просто охренительный. Впрочем, официально он уже и не морг даже, а институт патологоанатомии. И дело здесь ведут не коронеры, а медицинские эксперты. Расположен он на Уэст-Харрисон-стрит, в новеньком технопарке, специализирующемся преимущественно на биотехнологиях. Здесь очень славно. Здесь зеленые лужайки, ухоженные и коротко подстриженные, здесь аккуратные деревья и кустики, здесь замечательный вид на город — и удобный выезд на шоссе.

Конечно, он слегка подавляет размерами. Зато здесь тихо. И вот сюда, в этот роскошный парк, в дом со стерильно-нейтральным названием, свозят покойников, чтобы их резали и потрошили.

Я остановил Голубого Жучка на стоянке для посетителей какого-то соседнего комплекса. Система безопасности у морга довольно крутая, и мне не хотелось слишком уж откровенно заявлять о своем присутствии. Забрав с заднего сиденья взятку, я направился к двери, на которой значилось: МЕДИЦИНСКИЕ ЭКСПЕРТЫ.

Я постучал, помахал перед глазком видеокамеры ламинированной карточкой, которую дали мне в полиции — надеюсь, она придает мне мало-мальски официальный вид. Дверь зажужжала, я вошел и кивнул здоровяку-охраннику уютной внешности, читавшему журнал за ничем не примечательным столиком в углу входного вестибюля.

— Привет, Фил, — сказал я.

— Вечер добрый, Дрезден, — откликнулся тот. — Ты с официальным визитом?

Я выразительно поднял деревянный ящик с продукцией мини-пивоварни МакЭнелли.

— Неофициальным.

— Осанна, — хмыкнул Фил. — Неофициальный нравится мне больше, — он снова задрал ноги на стол и раскрыл свой журнал. Я поставил ящик с пивом на пол так, чтобы его не было видно от двери. — Как так вышло, чтобы я ничего не знал про этот бар?

— Маленькое, сугубо местное заведение, — пояснил я. При этом я не стал уточнять, что обслуживает это заведение преимущественно членов потустороннего сообщества и не старается привлечь к себе внимание даже местных жителей.

— Надо напроситься туда как-нибудь с тобой.

— Легко, — заверил я его. — Он здесь?

— В покойницкой, — буркнул Фил, протягивая руку за одной из бутылок. Ногтем большого пальца он сдернул крышку и, не сводя глаз с журнала, сделал большой глоток. — Умгум, — задумчиво произнес он. — Знаешь, если бы в эту дверь вошел кто-то другой, я бы посоветовал ему уносить отсюда задницу — во избежание неприятностей.

— Уже ушел, — успокоил его я и нырнул в коридор.

Покойницких... то есть, помещений для осмотра в морге... то есть, в институте патологоанатомии несколько. Но я-то знал, что интересующий меня человек находится в самой маленькой, дальней от вестибюля.

Уолдо Баттерсу не повезло в жизни. Мало того, что его родители не удосужились при рождении подобрать своему сыну более-менее мужественное имя, судьба-злодейка одарила его еще и врожденными честностью, ответственностью, а также храбростью жить так, как они ему велят. В результате этого, обследуя останки нескольких тел, сожженных вашим покорным слугой до состояния угольков, он объявил, что они "человекоподобны, но определенно не принадлежат людям".