Крис Картер - Трясина

— Здесь бы рыбку половить… — мечтательно промурлыкала специальный агент ФБР Дана Скалли.

«Ну вот, слава богу, совсем отошла», — с облегчением подумал Малдер.

— Мы и ловим, — кивнул он из своего угла, не отрываясь от карты.

— Малдер, ты что, в самом деле надеешься его найти? — в её интонациях уже не было праведного негодования, скорее она просто не уставала удивляться самонадеянности напарника.

— Правь сюда, к островку, — попытался уйти от ответа Малдер. Но безуспешно.

— Значит, надеешься.

— Надежда надежде рознь. Ищи и обрящешь, Скалли. Помнишь… — Малдер осёкся. Конечно же, всё, что он говорил в мотеле после гибели Квиквэга, Скалли пропустила мимо ушей. И не стоит сейчас об этом вспоминать. — Словом, мне кажется, удалось кое-что выудить из снимков и дневников бедняги Энсела.

— Портрет Синего Дракона в полный рост на пороге собственного логова? С автографом? — Скалли почти развеселилась, что было уж совсем невероятно.

Малдер вздохнул с облегчением и продолжил, ничуть не обидевшись на иронию:

— Почти. Ну, самого Синего Дракона там, конечно, нет. Зато есть места, где его видели за последние пять лет. Понимаешь, раньше он показывался в основном посреди озера, насколько я понимаю, это как раз самые глубокие места. А потом стал появляться всё ближе и ближе к берегу. Пока наконец не вышел на сушу. Что-то его потянуло к людям…

— Знаешь, — улыбнулась Скалли, — на старых морских картах белые пятна всегда были снабжены пометками: «Здесь чудовища».

— У меня есть точно такая же карта Нью-Йорка, — отбил мяч Малдер.

Скалли ничего не ответила. Сейчас ей было почти всё равно — чудовища, так чудовища. Пускай этой ночью они никого не найдут, зато хорошо-то как… Из состоянии блаженной расслабленности её вывел отчаянный писк системы наблюдения. Крупный объект появился в радиусе наблюдения. И этот объект, несомненно, шёл на сближение. С приличной скоростью.

— Что это?! Что это, Малдер? — Скалли, не веря своим глазам, вцепилась в штурвал. Слишком уж быстро оно приближается…

— Здесь чудовища, Скалли, — Малдер, конечно, уже вскочил, отбросив любимую карту, и тоже во все глаза уставился на экран.

— Малдер, по-моему, оно идёт прямо на нас… На таран…

— Да, и у меня такое же ощуще…

Страшный удар не дал им продолжить обмен впечатлениями. Скалли отчаянно уцепилась за штурвал, Малдера отбросило к стене. От второго удара затрещало днище — судя по всему, они сели на мель. Точнее, на камни. Катер ощутимо накренился, и в рубку хлынула вода. Судя по всему, пробоина не оставляла никаких надежд на спасение лодки.

Скалли рванулась к рации:

— Мэйдэй! Мэйдэй! Кто-нибудь! Сигнал бедствия с лодки «Патриция Ральф»! П7АП727! Мэйдэй! Мэйдэй!

— Скалли, давай выбираться отсюда, — Малдер уже успел достать спасательные жилеты.

В рубке было уже по колено воды, времени на размышления не оставалось.

***

Скалли пришла в себя, стоя на твёрдой земле. Рядом стоял Малдер, а в двух ярдах от них быстро исчезал под водой нос «Патриции Ральф». «Видимо, пробоина была в кормовой части», — машинально отметила Скалли. Она посмотрела под ноги. Оказалось, твёрдой землёй им служил огромный валун, какие часто бывают в озёрах ледникового происхождения. Его надводная часть изгибалась двумя плавными холмиками. А подводная, по-видимому, добила красавице «Патрицию». Скалли сразу же вспомнился придорожный щит: «Что древнее холмов?» . Хороши дела, нечего сказать…

— Плакали наши пятьсот баксов, — вздохнул рядом Малдер

«О чём это он? — не сразу поняла Скалли. — Ах да, залог…» Но ей было не до залогов. Она ведь уже почти привязалась к этой лодке, к тёплому дереву руля, к едва заметному запаху свежей краски от приборной доски…

— И что теперь? — потерянно спросила она. Вопрос был обращён скорее к себе, но ответил Малдер:

— Будем добираться вплавь, — как ни в чём не бывало заявил он.

— Вплавь? — не поверила своим ушам Скалли.

— Да. Берег наверняка близко.

— А в какую сторону?

В суматохе эвакуации им удалось спасти только керосиновый фонарь «летучая мышь», слабый свет которого едва освещал пару квадратных ярлов вокруг себя. А тут ещё и туман… Словом, разглядеть что-либо за пределами из необитаемого острова не представлялось никакой возможности. Скалли зябко поёжилась. Мир вдруг стал огромным, страшным и неуютным.

— Когда живёшь в городе, забываешь, что ночью так темно, — словно услышал её мысли Малдер.

— В большом городе вообще многое забываешь. Привыкаешь бояться совсем другого. Только и думаешь, как бы не ограбили, не напали в тёмном переулке, не размазали по асфальту тонким слоем… Бежишь от всего этого «назад, к природе», а там свои опасности на каждом шагу. Мой отец меня учил относиться к природе с уважением. Иначе она тебя не уважит…

плеск раздался совсем рядом, но туман искажал звуки и было совершенно непонятно, с какой стороны ворочается в воде что-то огромное. И можно сколько угодно брать на прицел языки тумана, всё равно, если ОНО видит в темноте, шансов почти нет. Плеск повторился вроде бы уже дальше от спасительного камня, а потом и вовсе стих. Некоторое время они ещё стояли с оружием наизготовку. Сердце у Скалли бешено колотилось.

— Это он, Скалли. Синий Дракон, — как-то благоговейно выдохнул рядом Малдер.

Скалли внезапно ощутила неимоверную скуку и усталость. Господи, ну какими же идиотами надо быть, чтобы переться ночью искать доисторическое чудище в ледниковой луже, да ещё столь мастерски посадить на мель отличное судно! Теперь предстоит до утра сидеть на этом крошечном островке, стуча зубами от холода. И всё ради чего, собственно?

— Даже если и он, — с отвращением сказала она, устало опускаясь на камни. — Зачем мы здесь, Малдер?

— То есть как — зачем?

— Ну зачем тебе этот дракон? Что ты будешь с ним сделать, если всё-таки тебе повезёт больше, чем Энселу Грею?

«Зря я так, — подумала Скалли, — нечестно это. Нам обоим сейчас несладко, упрёки можно было бы и отложить на потом». Малдер между те спокойно объяснил:

— Скалли, обычно мы имеем дело с неуловимой субстанцией. А это существо обитает в реальных границах озера. Я хочу его найти.

— Зачем, Малдер??? Что от этого изменится?

— Учёным не пристало задавать такие вопросы, — он пожал плечами, чем-то напомнив в тот момент доктора Фарадея. — Это же будет научное открытие. Переворот в эволюционной теории.

Скалли окончательно взяло зло. «Так мы здесь, оказывается, науку двигаем, — от холода у неё стучали зубы. — переворот, значит, совершаем. В теории. Эволюционной. Наукой я могла бы с успехом заниматься в более комфортабельных условиях. Если бы не пошла в ФБР. Может, отец был прав?» Она вдруг поняла, что просто-напросто раскисла, увлеклась саможалением и совершенно незаслуженно пытается обвинить Малдера во всём, что произошло, выместить на нём совершенно детскую обиду на судьбу. Ну в самом деле, что за подлость — всё было так хорошо и вот… Она всё-таки не выдержала и, чтобы не подпустить слёзы слишком близко, снова набросилась на Малдера: