Андрей Уткин - Город зомби и "Ночная рубашка"

— Но зачем? ЗАЧЕМ им там наше мясо?!

— А зачем инопланетяне похищают людей? Вы можете мне объяснить? Я тоже не знаю.

— Но согласись! Ведь это же нелогично! Оно никак не связано… Э-э… Нет ничего общего между тем, что инопланетяне похищают людей и тем, что они выгребают мясо из мертвецов.

— Почему нет? Странно как-то вы рассуждаете!

— Ну, это же элементарно! Они не могут сделать из мяса человека. Э-э… Ну, как тебе объяснить? Знаешь песню Пугачёвой «жизнь невозможно повернуть назад»? И на неё придумана пародия: «фарш невозможно провернуть назад». Так как же это умудряются делать инопланетяне? Им кажется, что в этом (фарше наоборот) нет ничего невозможного?

— Инопланетяне много чего такого умудряются, что нашим (земным) умам далеко не под силу. Хотя бы, осознать, как такое возможно! Например, те же зомби. Выходцы из могил. Ну как? КАК им удалось заставить их ходить?!

— То есть, они уверены, что им также легко удастся «реанимировать» это мясо (превратить его в прежних людей), как заставлять мертвецов ходить по земле… Ну, в общем, с этим понятно. Но, если ты всё знаешь, то скажи. Почему наши вооружённые силы не стреляют в зомби? Почему разрешают им нападать на людей?

— Они никому ничего не разрешают… Вернее, это им не разрешают. Сами же инопланетяне. Дело в том, что они всего второй раз прилетели на Землю. В прошлый раз они не понимали, что в отстреле зомби заинтересованы главным образом военные, а не просто сами жертвы нападений. Сейчас поняли, поэтому направили посла к военным. Им хотелось договориться: чем сильнее они будут вооружаться против зомби, тем агрессивнее… В общем, ходячие мертвецы работают по системе: сколько раз в них попадали (разрушали им головной мозг), столько раз они совершают нападения.

— То есть, если военные не будут слушаться того, что им говорит посол, то зомби будут вдвойне их наказывать.

— Вот именно! Причём, мертвецы оживают по первобытной системе, называемой «самоуверенный головной мозг». Представьте себе, что всё тело умерло, но в мозг поселяется дьявол и поэтому мозг не может понять, что мёртв не только он сам, но и всё тело одновременно. Поэтому в мозг нужно стрелять отдельно, иначе он никогда не согласится…

— Послушай, а, может, он прав? — вмешалась «Ночнушка» в разговор. — Ведь верят же люди в переселение души! Так вот, после смерти мозг не умирает… Умирает только всё туловище. Логично? А мозг бессмертен. Потому что, собственно, в мозге и заключена человеческая душа.

— Но речь не об этом, — говорил Олег. — Речь о том, что инопланетяне могут усыпить мозги. Все зомби будут ходить сами по себе, а мозги в это время будут «спать». И — стреляй, не стреляй в голову — никакого толку.

— А скажи вот ещё что, — старалась Лена засыпать его вопросами, лишь бы только «Ночнушка» молчала; не мешала мужу и жене разговаривать. — Где именно ты усмотрел ложь во всём, что ты нам сейчас рассказываешь?… Ну, помнишь, с чего ты начал этот спор?

— А ложь, получается, в том, что инопланетяне способны превращать мясо в тех людей, какими они были до случившегося. То есть, как бы вы перефразировали пародию на Пугачёву: «фарш очень просто провернуть назад». Так вот, это бред. Ни жизнь назад невозможно повернуть, ни фарш — сшить воедино все волокна ткани, все нервные клетки…

— Но, это ничего страшного, — подала, вопреки мечтаемому Алёной, свой голос «Рубашка». — Главное то, что сейчас сюда приедут и развезут нас по домам.

— Кто приедет? — испугался Олег чего-то.

— Мой отец, — ответил ему один из подростков. — Он военный офицер.

— Ну вот! — раздосадовался тот, — нам здесь только военных не хватало!

— А что случилось? — не поняла Алёна.

— Ты слышала, о чём я говорил. Военным запрещено стрелять в зомби. Но я бы посоветовал им стрелять по инопланетянам, да только они меня не поймут. Как они будут в них стрелять, если сами же инопланетяне им запретили?!

— Но ведь ты сказал, что к военным направили какого-то посла (видимо, кого-то из землян). Поэтому, если они увидят сейчас все эти «тарелки», да ты им объяснишь, как следует… Разве не факт, что они тотчас же сообразят, что к чему?

— Но где гарантия, что там был точно землянин?

— По-моему, ты просто капризничаешь…

— Просто, им невозможно объяснить всю эту философию. Всё то, что я понял, подъехав максимально близко к НЛО. Намного проще организовать свои собственные военизированные группы.

— Ну, откуда ты знаешь? А вдруг поймёт?

— Я не хочу рисковать, — посмотрел Олег на мотороллер, но Стас тут же подошёл и прислонил к нему руки. Стас был «тормозом», не умел заглядывать наперёд. То, что сейчас приедут вояки и, если что, помогут мальчишкам вернуть их мотороллер. Поэтому Стас испуганно за него схватился.

— Но, да впрочем, — продолжал Олег, — торопиться мне уже некуда; мертвецов всё равно не повернёшь в сторону. Поэтому я побегу так, без помощи мопеда.

И он пустился в направлении НЛО. Единственного, который засасывал к себе на борт ходячих мертвецов.

12

«Ночная Рубашка», равно как и Алёна, рассчитывали на то, что военные должны приближаться ещё до того, как Олег пересечёт полосу пустыни между «летающими тарелками» и мотороллером, который он оставил «в гордом одиночестве». Но Олег всё бежал и бежал, а рёв мотора за спиной всё не слышался и не слышался! Тишина стояла даже тогда, когда он достиг НЛО.

— Слушайте, — предложил Ваня, — может, я сгоняю туда?

— Стоять! — воскликнула Лена. — Тебя только не доставало возле этой «тарелки»!

— Он хотел сказать, — пояснил Стас, — что хочет встретить своего отца.

— Ну да, — подтвердил Иван, — поехать им навстречу.

— Навстречу — это другое дело! — потрепала его Лена по волосам. — Там как раз дорога ведёт вверх и ты увидишь, едут они или нет.

Иван уже заводил мотор. Ему некогда было выслушивать напутствия этой равнодушной женщины: её муж второй раз лезет на рожон (несётся навстречу «неопознанной тарелке»), а ей хоть бы хны.

— Конечно, хотелось бы поскорее! — поддакивала и «Ночная Рубашка», смотрящая вслед уезжающему мотороллеру, теряющемуся в дымке смога.

А перед Ваней уже открывался вид лесополосы и прилепленной к ней трассы, как нити к пыльным штанам. Он только единственного не ожидал. Того, что из кустов выползет папаша Стаса. Сердитый Павл Иваныч.

— А ну-ка стоять, — пробормотал он, когда Ваня выехал на трассу и, удивлённый, к нему приближался: — Далеко ли мы намылились?

Ваня ничего не ответил, так как потерял дар речи.

— Да ладно ты, не бойся! — усмехнулся папаша. — Ты мне лучше вот что скажи. Стаса нигде не видел?