Роберт Стайн - Оборотень из болот

«Откуда ты взялся, пес? — думал я про себя. — Похоже, что здесь на болотах ты себя чувствуешь как дома».

Вскоре мы вышли к торфяному болоту. Я встал почти у самого края воды, вытер рукой пот со лба и стал разглядывать овальное озерцо.

Зеленая вода искрилась на солнце. У самой ее поверхности носились тысячи белых мошек, которые поблескивали на свету, точно крошечные алмазы.

Вил поднял с земли тонкую ветку. Разломал ее на две половинки и зашвырнул одну половинку в торфяник.

Веточка ударилась о воду, но без всплеска, а скорей с глухим плюхом. И осталась лежать на поверхности.

Она не утонула.

— Ничего себе, — выдохнул я. — Давай попробуем что-нибудь потяжелее.

Я огляделся, ища глазами какую-нибудь подходящую корягу или камушек, но меня отвлекло чье-то глухое рычание. Я резко обернулся на звук и с удивлением обнаружил, что рычал Волк.

Он стоял весь напряженный, низко склонив к земле свою большую лохматую голову. Он как будто готовился отразить нападение или наброситься на врага. Он угрожающе скалил зубы. И глухо рычал.

— Кажется, он почуял опасность, — прошептал Вил.

Волк опять угрожающе зарычал, обнажив острые зубы. Шерсть у него на спине встала дыбом. Лапы подрагивали от напряжения, как бывает, когда собака готовится к атаке.

Раздался треск веток под чьими-то тяжелыми шагами. Я испуганно поднял глаза. В высокой траве на другой стороне торфяника мелькнула какая-то серая фигура.

— Кто… кто это? — выдавил Вил.

Я тупо смотрел вперед, не в силах выговорить ни слова.

— Это он? — спросил Вил со страхом в голосе.

— Да. Это он, — выдохнул я. — Болотный отшельник.

Я быстро плюхнулся на колени, очень надеясь, что теперь меня не будет видно с той стороны пруда.

Но может быть, он уже нас заметил?

Возможно, он с самого начала был там — на той стороне пруда — и видел, как мы подошли?

Вил как будто прочел мои мысли.

— Он что, шпионил за нами, этот ненормальный? — проговорил он то ли испуганно, то ли возмущенно. И тоже упал на землю.

Волк издал грозный рык. Он так и застыл в своей боевой стойке, готовый к атаке.

Я опустился на четвереньки и подобрался поближе к нему.

Рядом с Волком мне было как-то спокойнее.

Я очень надеялся, что в случае чего он меня защитит.

Я наблюдал за тем, как болотный отшельник пробирается через заросли высокой травы. Его длинные белые волосы были взлохмачены и топорщились во все стороны. Он то и дело оглядывался на ходу. Словно для того, чтобы убедиться, что никто не идет за ним по пятам.

За плечом он нес какой-то бурый мешок.

Он неожиданно остановился и посмотрел в нашу сторону. Я распластался по траве, стараясь спрятаться за Волком. Сердце у меня билось так, что казалось, сейчас разорвется.

Волк даже не шелохнулся. Хотя теперь он уже не рычал.

Он просто стоял, навострив уши и скаля зубы.

Даже с такого приличного расстояния я разглядел какие-то темные пятна на серой рубахе болотного отшельника.

Что это?

Кровь?

У меня по спине побежали мурашки.

Волк застыл, как изваяние, и смотрел прямо вперед.

Я думал, что просто умру от страха.

Но болотный отшельник спокойно пошел себе дальше и вскоре скрылся из виду в высокой траве. Но мы все равно слышали звук его тяжелых шагов — треск веток и шорох листьев.

Волк встряхнулся, как будто освобождаясь даже от воспоминаний о болотном отшельнике. Он разом расслабился и даже слегка завилял хвостом. Он тихонечко заскулил, словно хотел сказать мне, как сильно он испугался.

— Все хорошо, псина. — Я протянул руку и погладил его по голове. Он прекратил скулить и лизнул мне ладонь.

— Какой он все же противный и жуткий, — сказал Вил, медленно поднимаясь на ноги.

— Он даже пса напугал. — Я снова погладил Волка по голове. — Интересно, а что у него было в мешке?

— Наверное, чья-нибудь отрезанная голова.

Я рассмеялся. Думал, он шутит. Но нет. Когда я увидел, что Вил весь белый от страха, я тут же заткнулся.

— Все говорят, что он вполне мирный и безобидный, — сказал я уже серьезно.

— Да у него вся рубаха была в крови. — Вила аж передернуло. Он нервно пригладил ладонью свою коротко подстриженную макушку.

Солнце скрылось за облаками, и сразу же стало сумрачно и как-то даже уныло. Длинные тени легли на зеленую воду торфяника. Веточки, которую Вил бросил в болото, больше не было видно. Она все-таки утонула в густой мутной жиже.

— Пойдем домой, — предложил я.

— Пойдем, — тут же согласился Вил.

14

Я позвал Волка, который увлеченно обнюхивал камыши.

Он нехотя оторвался от своего занятия, и мы побрели обратно. По той же самой тропинке, петляющей в зарослях.

Поднялся ветерок. Он прошелся по кронам деревьев, и листья гулко зашелестели. Всколыхнулись зеленые листья папоротников. Тени сгустились.

Теперь Волк решил пойти сзади. Я слышал, как шуршат листья под его мощными лапами. Как шелестит трава и трещат кусты, когда он ломится прямо сквозь заросли.

Мы уже почти дошли до того места, где кончались деревья и начинался открытый луг, который переходил прямо в лужайку на нашем заднем дворе. Еще минут пять — и мы выберемся из болот. Но тут Вил неожиданно остановился.

Его глаза расширились от страха.

Он открыл рот, но не сумел выдавить из себя ни слова.

Я проследил за направлением его взгляда…

Сдавленно вскрикнул и зажмурил глаза, чтобы не видеть этого жуткого и отвратительного зрелища.

15

Наконец я открыл глаза. Не мог же я вечно стоять так, зажмурившись, и надеяться в тайне, что мне это все померещилось.

— Что это? — выдавил Вил, с ужасом глядя на груду окровавленных перьев и разодранного мяса.

Я даже не сразу сообразил, что это птица. Большая птица.

Ее было трудно узнать в этой разорванной в клочья туше.

Длинные белые перья были разбросаны по земле. Из вспоротого живота вывалились все внутренности. Все вокруг было залито кровью.

— Это болотный отшельник! — закричал Вил.

— Что? — тупо переспросил я. Я отвернулся и изо всех сил постарался забыть то, что видел.

— Вот почему у него вся рубаха была в крови! — заключил Вил.

— Но зачем ему было рвать птицу на части? — спросил я с дрожью в голосе.

— Потому что… потому что он просто чудовище!

— Никакое он не чудовище. Обычный старик. Ну, может, немножечко странный… Живет себе на болотах, один. Никого не трогает. — Я даже не знаю, кого я хотел убедить, Вила или себя. — Это не он, Вил. Это какой-то зверь. Посмотри. — Я указал на мертвую птицу.